Андрей Иванов - Наполеон. Страсти по императору
Моя игра важнее всего. Это первое правило, которому он будет следовать полтора десятилетия.
Политическая колесница понеслась, давя всех, кто не успел отойти в сторону. В Яффе Бонапарт обещал местным шейхам ударить по врагам, подобно огню с небес. «Вы должны понять, — заявил он, — что все человеческие усилия против меня бесполезны, поскольку все мои предприятия обречены на успех…»{34}
Людская воля на него не действует. Он — самый сильный из людей. Это второе правило.
Не таким он был, когда летел в Италию на крыльях любви. В Каире он убедился в измене Жозефины и пережил крах своей системы человеческих ценностей. После этого он должен был обрести новое мировоззрение, соответствующее его цельной натуре.
Яффа стала Рубиконом. Он избавился от всякой двойственности. Власть — смысл жизни, политика — единственная страсть. Он обретет подлинное могущество, и по этому пути его ведут звезда и всепобеждающий энтузиазм. Там, где другие остановятся и опустят руки, он будет продолжать движение к цели.
Дезэ написал в своей книжке после встречи с Бонапартом в Италии:
«Он гордый, притворный, мстительный и никогда не прощает… Склонен к интриге в крайней степени… Он не верит ни в честность, ни в порядочность; он говорит, что все это глупость; он заявляет, что это бесполезно и такого просто нет в этом мире»{35}.
Клебер дал нелестную оценку Бонапарту, правителю Египта:
«Никогда не имеет четкого плана. Все определяется настроением и порывами. Делает дела, исходя из сиюминутных потребностей. Он заявляет, что верит в судьбу. Неспособен к организации и администрированию чего бы то ни было; но поскольку он хочет делать все, он организует и администрирует. Поэтому везде хаос и потери. Отсюда наша нужда во всем и бедность посреди изобилия. Любим ли он? Как он может существовать? Он не любит никого. Но думает, что может компенсировать это, продвигая по службе и делая подарки»{36}.
Продвигать по службе, делать подарки, вознаграждать по заслугам — это правило номер три. Ордена и должности, звания и титулы, деньги и драгоценности, земли, ренты, поместья, пенсии и стипендии станут инструментами его влияния на людей и его могущества. Он умел очаровывать и покорять людей при непосредственном общении и дополнял прямое воздействие своей личности своевременными наградами.
Бонапарт не заразился чумой и успокоил солдат. Он считал, что самое важное в борьбе с любыми болезнями — состояние духа человека. Наполеон болел очень редко.
* * *Турки отходили, французы продолжали наступление. Наполеон расположил штаб-квартиру на склонах горы Кармель и рассматривал с помощью оптического прибора изгиб залива — место расположения города-крепости Сен-Жан-д'Акр. На рейде стояли два английских боевых корабля, которыми командовал коммодор сэр Сидней Смит — тот самый, который сжигал суда в Тулоне.
Султан назначил Смита главнокомандующим всеми сухопутными войсками и морскими силами Оттоманской империи, собранными для вытеснения французов из Леванта. Моряки Смита пришли на помощь гарнизону крепости, которую Наполеон теперь должен был взять.
Он вел осаду в течение двух месяцев. Удача отвернулась от него: англичане захватили тяжелые пушки, которые Наполеон приказал доставить по морю, чума уносила жизни солдат, врагов становилось все больше.
Бонапарт и Клебер рассеяли огромную армию азиатов и африканцев у горы Табор, но крепость держалась. Все атаки французов были отбиты. Они проявляли чудеса храбрости, но защита оказалась сильнее нападения.
Наполеон узнал о народном восстании в Египте и получил ошеломляющие известия об образовании второй антифранцузской коалиции и новой войне в Европе. Плоды его побед в Италии были уничтожены.
Он снял осаду крепости. «Ход событий опроверг его расчеты»{37}, — признал Наполеон.
Смит и Бонапарт вели переписку, и англичанин взял «маленький реванш»{38}: недавно он сидел в парижской тюрьме, а Наполеон был на вершине славы; все изменилось, и теперь торжествовал Смит.
Бонапарт был взбешен дерзостью англичанина, сравнившего свою судьбу с его судьбой. Дело не только в борьбе честолюбий. Французам предстояло эвакуировать больных и раненых. По правилам войны Бонапарт должен был обратиться к Смиту с просьбой позволить кораблям пришвартоваться и принять раненых на борт. Англичане при этом должны обеспечить безопасный проход французских судов и не открывать огонь. Другой гуманный вариант — попросить Смита взять на английские корабли тяжелораненых и больных солдат.
Смит был благородным человеком и к тому времени уже спас множество французов, однако Бонапарт из гордости отказался о чем-либо его просить. Он не желал признавать всем очевидного поражения и заслужил проклятия своих воинов.
Стояла страшная жара, и Бонапарт повел армию назад в Египет. Он поручил Клеберу командование арьергардом. Французы сжигали деревни, сады и хлебные поля, затрудняя туркам преследование отступавшей армии.
Побежденные и деморализованные воины достигли Яффы, где Бонапарт дал людям отдых. Он предложил медикам дать опиум тем больным чумой, которые были заведомо обречены на смерть. «Я всегда буду готов сделать для моих солдат то, что я сделал бы для родного сына»{39}, — сказал Бонапарт.
Доктор Деженетт отказался делать это, сославшись на клятву Гиппократа. Он был свидетелем того, как смертельные дозы настойки опия были назначены двадцати пяти пациентам, и «у нескольких это вызвало рвоту, они почувствовали облегчение, были исцелены и выжили, чтобы рассказать эту историю»{40}.
Армия Бонапарта еще раз прошла через пустыню в летний зной. Главнокомандующий подготовил «триумф», выслав вперед адъютанта с приказами: солдаты должны были получить новую военную форму и войти в Каир под звуки военных оркестров, приветствия со стороны гарнизона, всех членов дивана и населения.
Приказы были выполнены. Солдаты отдохнули, надели форму, приделали пальмовые листья к головным уборам и торжественно вступили в столицу через Ворота Побед, неся трофейные знамена и отбитые у турок бунчуки.
Бонапарт не смог покорить Азию и уподобиться Александру Великому, однако он брал с него пример и копировал поведение македонского царя.
Александр одевался в восточные костюмы, и Наполеон решил сделать то же самое. Он появился в маскарадном наряде среди своих приближенных, желая увидеть их реакцию. Тюрбан оказался ему не к лицу, как и всем людям с удлиненной формой головы, и больше он никогда его не надевал.
Александр и Наполеон безропотно выносили тяготы походов и разделяли их со своими воинами. Когда Бонапарту во время возвращения в Египет из Сирии предложили лошадь, он ударил конюшего хлыстом по лицу, грубо выругался и прогнал подчиненного.
Приближенные впервые видели, чтобы Бонапарт ударил кого-либо. А он демонстративно отказался от привилегии, по его приказу предоставленной только больным и раненым, и поступал, как великий предшественник: армия Александра умирала от жажды, ему поднесли шлем с остатками воды, и царь вылил ее в песок, сказав:
— Я не стану пить один без моих товарищей! Все должны быть в одинаковом положении!{41}
Оба шли через Ближний Восток в Индию, но Александр до нее дошел, а Наполеон был вынужден повернуть назад после неудачной осады Акра.
Плавание двух тысяч лодок и плотов по Инду подобно движению армады французских судов в Александрию — город-порт, основанный Александром. И именно этот город Бонапарт захотел сделать столицей мира.
Отступления их армий по безводным пустыням также схожи, и полководцы выставляли поражения победами. Возвращаясь из Индии, воины Александра достигли главного города персидской сатрапии Гедрозии, где им заранее приготовили все необходимое. Солдаты отдохнули, продолжили путь и торжественно шествовали через Персию к Вавилону. Всю дорогу они пили вино за успешное окончание похода. Зная историю, Бонапарт похожим образом поступил при возвращении из Сирии.
Пока Наполеон был в походе, генерал Дезэ покорил Верхний Египет. «Я докладываю вам, мой генерал, — писал он Бонапарту, — что мамелюки побиты, но не ликвидированы. Они как мифическая древнегреческая гидра, — как только вы отрубаете одну голову, вырастает другая»{42}.
Мамелюков осталось мало, однако в Египет вторгались воины с Аравийского полуострова и янычары. Спустя месяц после возвращения из Сирии Наполеон узнал о высадке турецкого десанта на мысе Абукир.
Кажется, что весь мир был против него. Флот уничтожен, связь с Францией прервана, более пяти тысяч солдат погибли в Египте и Сирии, а подкреплений не было. Со всех сторон ему доносили о подготовке новых восстаний, а в большой мечети Каира нашли множество ружей, патронов, копий и пик. Не удалось договориться ни с султаном, ни с беями мамелюков. Жена его забыла, а любовная интрига скомпрометировала. Брат Луи покинул Египет: Наполеон надеялся с его помощью установить связи с Баррасом и Талейраном. Министр иностранных дел его обманул. Сирийский поход опустошил казну армии. На заседании Института доктор Деженетт обвинил Наполеона в жестокости и тирании.
