Валерий Курносов - Путешествие за тайной ЦАРСКОЕ ЗОЛОТО
Около 5 часов вечера управляющий пригласил трех оставшихся в банке служащих: меня, помощника бухгалтера
A. Я. Козлова и помощника кассира (2-го разряда Бориса. —B. К.) Кухаре кого и отдал приказание немедленно ехать с ценностями в Симбирск и Самару и приказал собраться в дорогу к 7 часам. Получив запечатанные при нас денежные знаки на 20 миллионов руб…мы в составе трех упомянутых выше служащих и двух счетчиков: Каштанова и Мартынова в 10 часов вечера выехали на пристань, где ждали парохода “Амур ”, не могшего подойти к пристани, т. к. был обстрел пристаней, до 3 часов утра».
На путевые издержки Калинин получил из кассы 5 тысяч рублей, четыре из которых позже вернул в банк.
В Симбирск инкассаторы прибыли к 14 часам дня 9 августа. Комендант парохода нервничал и заявил Калинину, «что пароход будет стоять всего два часа. Я принужден был торопиться, — показывал Калинин. — И, передавши тюк с деньгами в кладовую Симбирского Отделения, уехал на пароход, оставив счетчика Каштанова присутствовать при приеме и получить квитанцию».
В Самару «Амур» благополучно прибыл в 8 часов утра
10 августа. «Я вынес впечатление, что Самара крайне нуждалась в деньгах и до нашего приезда принуждена была пустить в ход все суррогаты денежных знаков, какими располагала», — подметил Калинин.
Не дожидаясь прибытия казанских инкассаторов с наличными, депутат Учредительного собрания В. Абрамов на бланке управляющего Самарской конторой Госбанка
8 августа составляет письмо за № 2807, которое гласило:
«Управляющему Казанским Отделением.
Ввиду восстановления сообщения с Казанью командируются в Казанское Отделение Государственного Банка Кассир 2разряда Иван Ефимович Уваров и счетчики Иван Николаевич Кругомов и Иван Иванович Кульков, которые уполномочиваются получить и вывезти из Казани эвакуированные 2-го июня с.г. из Самарской Конторы золотую монету на сумму 57500 ООО рублей и кредитные билеты на 30 ООО ООО рублей.
Транспортировать ценности будет Начальник Вооруженного речного флота. Вследствие сего, имею честь просить Вас отпустить названным лицам означенные ценности для возвращения их Самарской Конторе Государственного Банка и не отказать в возможном содействии к погрузке транспорта».
Вероятно, к 10 августа командированные самарцы уже были в Казани, поскольку в этот день «Особоуполномоченный КОМУЧа» Фортунатов отправляет Марьину новый секретный приказ: «Предписываю Вам сего числа отправить в г. Самару в Государственный Банк пятьдесят семь миллионов пятьсот тысяч рублей золотом… и пятнадцать миллионов… кредитными бумагами». А командующий северной группой войск КОМУЧа капитан Степанов
11 августа в 20:20 шлет еще один приказ: «В первую очередь эвакуировать все кредитные билеты и во вторую очередь все остальное». Марьин получает дополнительное секретное предписание Фортунатова «…снабдить Самарскую Контору 5 % обязательствами Госказначейства на сумму до 15 миллионов, а также мелкими разменными марками, казначейскими знаками и купонами».
Чтобы подготовить эвакуацию золота, требовалось время, люди и техника. Уже 9 августа Марьин отдает распоряжение заведующему хозяйственной частью Ивану Данилову закупить гвозди в кладовую на огромную сумму 2857,25 руб. — для заделки ящиков с ценностями.
Первая баржа с золотом
12 августа к казанской пристани на Волге причалила баржа «Марс», которой предстояло стать первым транспортом по перевозке золота в Самару.
«Общее впечатление у меня осталось такое, что личного руководства для эвакуации ценностей, кроме приказов, и не требовалось, так как план эвакуации на пристань посредством трамваев был выработан ранее чрезвычайным комиссаром по эвакуации совместно с управляющим и директором (уточнение: помощником директора Московской конторы Народного банка Петром. — В.К.) Антушевым, приспособления для эвакуации имелись в банке», — свидетельствовал в сентябре 1918 года секретарь банка Калинин.
По данным предварительного внутрибанковского расследования 1918 года, вся эвакуация «протекала в совершенном порядке и даже не вызывала малейшего вмешательства со стороны чехословацких и белогвардейских властей», поскольку работами руководил управляющий Казанским отделением банка Петр Марьин, который рассказал о плане, разработанном еще комиссарами.
«Не довольствуясь одним руководством эвакуацией, он входил во все мелочи работ по эвакуации, постоянно подгоняя и понуждая служащих банка к возможно более энергичной и продуктивной работе. Для этого он неоднократно прибегал к угрозам прибегнуть к помощи военных властей, угрожая гауптвахтой, арестами и даже расстрелом», — гласит резюме внутреннего аудита.
Сам Марьин ситуацию описывал более детально:
«Приблизительно на третий день после занятия чехами Казани в банк был прислан специальный воинский отряд, которому было поручено производить погрузку ценностей. Как физическая сила были взяты грузчики, большей частью татары с пристаней, и младшие служащие банка (сторожа, счетчики, охранники). Все кладовые Казанского госбанка по общепринятому правилу были за тремя ключами, кои находились: один у управляющего (у меня), один у контролера (Доброхотова) и один у кассира (Куколевского — умер). Кроме трех запоров на дверях кладовой, при ее закрытии на особо прикрепленной дощечке накладывались сургучные именные печати трех должностных лиц. Охраннику, стоящему на часах у двери кладовой, вменялось в обязанности следить за сохранностью печатей и не допускать к двери никого, кроме имеющих право входа. В кладовую могли войти и открыть ее трое указанных лиц вместе, т. к. ключи были разные. Кроме этих трех лиц входило в кладовую несколько кассиров и потребное количество счетчиков, так как каждый день производилась раскладка по шкафам и другим помещениям принятых накануне ценностей и денег и выемка тех и других на потребности текущего дня. Кладовых с одним ключом в банке не было.
Для облегчения выгрузки чехами была проломлена стена кладовой, смежная с нижним залом банка и имевшая выход в верхнюю кладовую. Отпуском из кладовых руководили контролеры Гусев и Доброхотов. По пути до вагонов трамвая были расставлены служащие, в обязанность коих входило следить за грузчиками и вести счет ящиков. Сопровождающие вагоны снабжались соответствующей путевкой, с указанием количества. Они обязаны были привозить расписку приемщика на пароходе. Когда заканчивалась погрузка парохода, старшему из командируемых вручалась сопроводительная бумага. Сопроводительные бумаги адресовались на имя Самарской конторы госбанка. Кроме того, при каждой отправке составлялись акты».
Секретарь Калинин подтверждал показания своего начальника:
«Наблюдение за вывозом выполнялось несколькими лицами в военной форме, которые почти постоянно находились в кабинете управляющего. Выгрузка из кладовых производилась силами солдат в сопровождении назначенных к наблюдению за целостью и количеством ящиков и мешков. У подъезда дежурила военная охрана. Автомобили и трамвай по наполнению тюков с золотом в сопровождении указанных 3–4 служащих банка и вооруженной военной охраны отправлялись к пристаням. Сопровождать золото в Самару от банка особым приказом о командировке назначались более или менее ответственные служащие банка».
Уже в эмиграции, в США, начальник 1-го речного боевого дивизиона Народной армии КОМУЧамичман Георгий (Генрих) Мейрер вспоминал:
«Перед эвакуацией Казани первому дивизиону было поручено вывезти находившийся там золотой запас в Самару… Интересно было наблюдать, как пассажирские пароходы, специально для этого предназначенные, садились все глубже и глубже под тяжестью золота… Чиновники заведовали счетом золота, а чины флотилии погрузкой его и охраной. Охрана состояла из внутреннего караула, который запирался в трюм на все время перехода, и наружного, с часовым у каждого люка; люки запломбировывались чиновниками».
Но Мейрер был не единственный, кто обеспечивал безопасность перевозок. «Товарищ (заместитель. — В.К.) управляющего военным ведомством КОМУЧа» Владимир Лебедев 13 августа направил в банк Марьину «Предписание», которое гласило:
«Мичману Грицуто поручается совместно с Вами произвести эвакуацию золотого запаса и иных ценностей по Вашему усмотрению, но не кредитных билетов. По техническим условиям можно погрузить не свыше 3000пудов (48 тонн. — В.К.)». На следующий день Лебедев прислал еще одно распоряжение управляющему Казанским отделением Народного банка: «Эвакуацию золотого запаса и ценностей Госуд. Банка в г. Самару производите по соглашению с капитаном 1 ранга Ковалевским».
