Владимир Мединский - О жестокости русской истории и народном долготерпении

Но вернемся к деяниям царя Ивана IV. Достижения его даже посолиднее, чем у Елизаветы: присоединение Казани, Астрахани, Сибири стоят ограбленной Америки. Для Руси разгром татарского нашествия Девлет-Гирея по значению не уступает краху Непобедимой армады. При Иване на Руси убито в 12 раз меньше людей, чем в Англии при Елизавете.

Но в европейской историографии Иван Грозный — это чудовище на троне, а Елизавета — великая королева, при которой совершено много чудесного и замечательного.

Дальше. Оливер Кромвель — прогрессивнейший по тем временам демократ. При нем Англию объявили республикой, провели всяческие реформы.

А еще при нем покоряли Ирландию…

Ирландия была католической страной. Было «необходимо» покорить ее, «цивилизовать», принести ей свет «истинной веры».

К тому же в Ирландии были «свободные» земли: чернозем, луга и поля. На них тоже кто-то жил, но ведь надо же было освободить эти земли для соратников Кромвеля!

Л.С. Купер «Кромвель». Миниатюра.

«Бизнесмен» средней руки, волею судьбы вознесенный на вершину власти в Британии, проявил жестокость, перед которой меркнут любые «кровавые преступления русского царизма»

По подсчетам ирландских историков, был убит каждый седьмой ирландец — и женщины, и дети, и старики. В своем отчете перед парламентом Оливер Кромвель откровенно рассказывал, что именно и как он делал: «Я приказал своим солдатам убивать их всех… В самой церкви было перебито около 1000 человек. Я полагаю, что всем монахам, кроме двух, были разбиты головы».

Впрочем, приводятся порой и более страшные цифры: убита пятая часть или четверть ни в чем не повинных ирландцев.

Время было такое? Наверное… Но Кромвель — современник Алексея Михайловича Тишайшего, второго царя из династии Романовых. На Руси почему-то время было другое.

После очередного восстания 1688-91 годов ирландцев лишили всех политических прав просто за то, что они католики. Образование на ирландском языке было запрещено под страхом смертной казни. За голову учителя, тайно учившего говорить и писать по-ирландски, платили такую же сумму, как за голову волка.

Опять же — не было в России периода правления династии Романовых ничего даже отдаленно похожего. Ни лишения старообрядцев гражданских прав, ни запрета учиться говорить по-татарски или по-мордовски. Дикари-с…

В прекрасной Франции

Люди злы, но человек добр.

Во Франции дело обстояло не лучше. Война протестантов-гугенотов (кальвинистов) и католиков порождала невероятное озлобление, и венценосные особы мало отличались от своих рядовых подданных… Вот только возможностей у них было больше.

В XVI веке королем Генрихом (Анри) II при парижском парламенте была учреждена так называемая «Огненная палата». За три года она осудила около 600 протестантов-гугенотов, многие из которых были сожжены.

Кто, собственно, такие гугеноты? Это не какая-то особая религия: просто так французы называли протестантов. В действительности это сильно искаженное слово, которым называли всех швейцарцев. Гугенот, он же швейцарец, он же протестант. Так у нас было с немцами: немец — это не только германец, это любой иностранец в России, потому что он по-русски не говорит, потому что он «немой». Любой швейцарец — а почти все они были кальвинистами — в понимании добропорядочного французского католика — гугенот. А любой протестант, получается, швейцарец. Вот такая путаница.

Жестокость и коварство Екатерины Медичи хорошо известны: для устранения соперников в ход шло все — и нож, и яд. До 30 человек лично отправила на тот свет «королева-отравительница», по своим личным соображениям. Это не террор. Так, обычные мелкие дворцовые интриги.

Но на совести Екатерины Медичи и ее сына Карла IX есть шалости и покрупнее. Это — события ночи на святого Варфоломея 24 августа 1572 года, печально известной как Варфоломеевская. В самом Париже в эту ночь было убито около двух тысяч гугенотов. Не черни, это все были люди непростые, дворяне и офицеры. А во всей Франции за несколько дней жертвами резни пали около 30 000 тысяч человек, хотя протестантские историки называют цифру и 100 000. Подчеркну: за неделю. Религиозные войны шли до этого и продолжались с необычайной жестокостью и после.

Страшная резня вынудила гугенотов защищаться. Четыре гугенотские войны разрывали Францию на части, вплоть до так называемого Нантского эдикта 1598 года. Итак, французские монархи лично организовали убийство одних своих подданных другими. Однако не нашлось в стране силы, которая приклеила бы к титулу Карла IX дополнение «Кровавый», а к Екатерине Медичи — «Отравительница» или «Садистка».

С 1610 года во Франции правят сплошные Людовики. Заканчивается реформация, заканчивается массовой эмиграцией гугенотов-протестантов: сотни тысяч их выехали в Голландию, Германию, Данию, Канаду, Южную Африку.

Людовики XIII (милейший «друг мушкетеров»), XIV, XV, XVI — короли не жестокие. При них нет массовых репрессий, подданных казнят единично, не часто и в основном все же за дело. Франция при Людовиках становится самой передовой страной Европы: Германия, Италия, Испания, потом и Россия, перенимают французские моды, французские одежды, французскую кухню, архитектуру и французские парки. Даже французский язык.

Но и эта милая, романтичная королевская Франция знает такие преступления королей, которым нет аналогов в России. Знакомо ли читателю слово «карт-бланш»? В русском языке так называют некое разрешение действовать по своему усмотрению. Административный вариант — «делай что хочешь». А происходит это слово от французского carte blanche, что в буквальном переводе значит «чистый бланк».

Дело в том, что у французских монархов был такой обычай: давать своим доверенным лицам carte blanche.

Карт-бланш представлял собой полностью оформленный ордер на арест с подписью короля, скрепленный государственной печатью. Только имени преступника в нем не было. Пока. Имя вписывал тот, кто получал карт-бланш. Какое имя? Да какое хотел.

Людовики, в отличие от русских царей, правили не сами. Французские историки, кстати, очень уважительно относятся к нашим царям именно потому, что они были реальными правителями, лично стояли, так сказать, у государственного кормила…

А французские короли весело жили в Версале и охотно поручали вести государственные дела кому-то, например, представителям пап римских, кардиналам. Среди кардиналов были выдающиеся государственные деятели типа Ришелье и Мазарини, но короли-то к их заслугам никакого отношения не имеют.

За королей правили и министры, но чаще всего все же правили их любовницы, деликатно называемые фаворитками. У фавориток обычно были фавориты, и тонкие дамы поручали фаворитам принимать ответственные решения. Так, выходит, правили за французских королей любовники королевских любовниц. Они и распоряжались зловещими карт-бланшами.

Общее число людей, отправленных в тюрьму по этим «векселям» пожизненно, невелико — несколько сотен человек. Стоит только вспомнить, что каждый из них был таким же человеком, как любой из нас. А попал в тюрьму не за какие-то страшные преступления. Просто потому, что вызвал личное раздражение того, кто владеет карт-бланшем. Каждого из этих сотен заживо похоронили, как героя романа Дюма Эдмона Дантеса.[17]

Самый известный из этих королевских узников — знаменитая «железная маска» — Le masque de fer. Этот заключенный содержался в различных тюрьмах, включая Бастилию, и всегда носил бархатную маску (позднейшие легенды превратили эту маску в железную). Умер он в 1703 году, унеся в могилу свою тайну.

Кто был этот человек?

Возможно, «железной маской» был герцог Вермандуа, незаконный сын Людовика XIV и г-жи Лавальер. Этот «государственный преступник» дал пощечину своему сводному брату, Великому Дофину, и за это искупал свою страшную вину вечным заключением.

Существует версия, что «железная маска» — близнец Людовика XIV. Людовик XIII велел увезти его из Парижа и тайно воспитать принца в провинции, не раскрывая ему тайны его происхождения, чтобы предотвратить те несчастия, которые, по предсказанию, должны были произойти в королевском доме в случае рождения близнецов. Взойдя на престол, Людовик XIV узнал о существовании брата-двойника и милостиво велел заточить его навечно в темнице. А ввиду их поразительного сходства, заставил еще и носить железную маску. Такова братская любовь у королей.

И.Е. Репин «Иван Грозный и сын его Иван», 1885 г.