А. Фурсов - De Secreto / О Секрете
Британская миссия в составе Каваньяри, секретаря и военного хирурга в сопровождении охраны прибыла в афганскую столицу в июле 1879 г. Её разместили в крепости Бала Хисар недалеко от дворца амира. Несколько недель всё шло хорошо, хотя Каваньяри сообщил в Индию, что из Герата в Кабул прибыло большое количество афганских войск. 2 сентября он прислал телеграмму, которая заканчивалась словами: «Всё в порядке». Больше от миссии ничего не слышали.
Произошло то, о чём предостерегал Лоуренс. Вернувшимся в Кабул полкам амира задолжали жалованье за 4 месяца. Якуб-хан выдал им деньги всего за месяц, а остальное они решили получить от Каваньяри: было известно, что в резиденции британского посланника имеются средства. Получив отказ, солдаты пытались проникнуть в резиденцию, но их встретили выстрелами. Афганцы атаковали здание, которое не было приспособлено к обороне. В ходе многочасового боя все защитники резиденции были перебиты.
В Афганистан вновь вступил генерал Фредерик Робертс, который в 1878 г. командовал одной из трёх колонн. Якуб-хан пытался заверить его, что наведёт порядок, но Робертс настоял, что его долг — помочь его высочеству наказать виновников. Он вошёл в Кабул и провёл массовые казни, Якуб-хан был свергнут. К Кабулу с трёх сторон начали стягиваться отряды племён. Казалось, повторяется мрачная для британцев ситуация конца 1841 г.
Однако в отличие от некомпетентного генерала Элфинстона Робертс был блестящим командующим, у него было больше войска (6,5 тыс. человек) и современное вооружение — заряжающиеся с казённой части винтовки, 2 пулемёта Гатлинга, 12 полевых и 8 горных пушек. Утром 23 декабря 1879 г. афганцы совершили массированное нападение, но благодаря шпиону Робертс точно знал час и место атаки. Афганцы были наголову разбиты, потеряв не менее 3 тыс. человек (британцы — всего 5)[25]. Однако в стране по-прежнему не было правителя, а британская оккупация продолжала вызывать раздражение.
Между тем Кауфман выпустил из Самарканда племянника Шер Али-хана — Абд-ур-Рахмана, который за 12 лет до этого бежал в Туркестан и жил на русскую пенсию. Целью Кауфмана было противопоставить британцам афганского лидера, который организует сопротивление им, а после победы станет зависимым от России правителем. Однако британцы переиграли Кауфмана. Понимая, что Абд-ур-Рахман не столько прорусский или антибританский, сколько проафганский лидер, они договорились с ним, предложив ему трон сами. Было заключено соглашение: британцы уходят из Кабула, оставляя своим единственным представителем здесь агента-мусульманина; Абд-ур-Рахман обязался не поддерживать сношений с внешними державами, кроме Британии, а она — не вмешиваться в его внутренние дела. В июле 1880 г. новый амир въехал в столицу и оказался способным правителем и надёжным союзником британцев.
Между тем русские воспользовались занятостью британцев в Афганистане, чтобы присоединить туркменские земли. В декабре 1880 г. выдающийся генерал Михаил Скобелев, отличившийся в недавней войне с турками, подступил к главному оплоту враждебных России туркмен крепости Геок-Тепе и осадил её. Русские сапёры подвели подкоп под стену, и войска Скобелева взяли крепость. Туркмены, которые два столетия грабили русские караваны, нападали на аванпосты и угоняли в рабство царских подданных, больше проблем не создавали. В 1884 г. в состав России добровольно вошёл Мерв.
Неудивительно, что в 1885 г. Британия и Россия оказались на грани войны из-за Центральной Азии. Горячей точкой стал отдалённый оазис Пандждех на полпути между Мервом и Гератом. Британцы и афганцы считали его принадлежащим Афганистану, но русские считали иначе и придвинули войска. Афганцы укрепили гарнизон Пандждеха. Русский командующий генерал Комаров обратился к члену Афганской пограничной комиссии генералу сэру Питеру Ламсдену, чтобы тот посоветовал афганцам покинуть оазис. Не встретив понимания, Комаров предъявил афганцам ультиматум и по истечении срока велел войскам наступать на Пандждех, но не стрелять первыми. По версии губернатора Мерва Алиханова, огонь открыли афганцы, ранив казачью лошадь. После этого русские выбили афганцев из оазиса.
Многие в Лондоне считали, что война между двумя державами неизбежна. Новый премьер-министр У.Ю. Гладстон добился выделения парламентом военного кредита в 11 млн. ф. ст. — крупнейшая сумма со времени Крымской войны. Форин-офис подготовил официальное объявление о начале военных действий. Королевский флот был приведён в боевую готовность; рассматривалась возможность ударов по Владивостоку и Кавказу (последнее предпочтительно с турецкой помощью). Вице-король Индии собрался выдвинуть 25 тыс. солдат в Кветту[26]. В газете «New York Times» вышла статья, начинавшаяся словами: «Это война».
И всё же войны удалось избежать — во многом благодаря здравомыслию афганского амира Абд-ур-Рахмана. Он в то время находился с визитом в Индии. Если бы амир в соответствии с англо-афганским соглашением потребовал от британцев помощи, избежать войны было бы трудно. Однако Абд-ур-Рахман не хотел, чтобы его страна ещё раз стала театром военных действий[27]'. К тому же за сам Пандждех Британия и Россия воевать не хотели; Герат — дело другое. На этот раз русские увидели, что если они двинутся дальше, британцы непременно готовы воевать, даже с либеральным правительством у власти. Было решено, что русский гарнизон выйдет из оазиса и судьбу Пандждеха решит совместная Афганская пограничная комиссия. Её работа продолжалась до лета 1887 г. Россия удержала Пандждех за собой, обменяв его у Абд-ур-Рахмана на стратегический перевал западнее этого оазиса.
Однако дальше к востоку, на Памире, границу ещё предстояло прочертить. Именно в этот пустынный район на следующие 10 лет переместился центр Большой Игры. Памир уже картографировали русские военные путешественники, заезжая далеко на юг от Амударьи. В 1885 г. туда была направлена группа британских военных топографов.
Падение правительства либералов в Лондоне привело к снятию запрета на отправку за пределы Индии британских разведчиков. Особенно вице-король лорд Дафферин беспокоился о Синьцзяне. После Петербургского договора, по которому Россия в 1881 г. вернула Китаю Илийский край, тот согласился на открытие российского консульства в Кашгаре. Консулом стал военный-англофоб Николай Петровский. Обладая сильным характером, он сделался фактическим правителем Кашгара, запугивая китайских чиновников[28]'.
Между тем ещё в 1880 г. по приказу генерала Скобелева началось строительство железной дороги из Красноводска на восток. В 1888 г. её дотянули до Бухары и Самарканда. Генерал Робертс требовал от вице-короля Индии аналогичных действий строительства дорог, включая железные; правда, не все члены Совета по делам Индии в Лондоне были убеждены в необходимости столь крупных расходов. Обеспокоенный освоением Россией Средней Азии, в 1888 г. поездку по региону совершил Джордж Кёрзон — амбициозный член парламента от партии консерваторов и будущий вице-король Индии. Вернувшись на родину, Кёрзон издал книгу «Россия в Средней Азии и англо-русский вопрос» (1889 г.). Он был вынужден признать, что русское правление принесло мусульманским народам Средней Азии значительные блага, а новая железная дорога способствует экономическому развитию региона. Вместе с тем Закаспийская железная дорога резко изменила стратегический баланс в регионе не в пользу Британии.
Одной из выдающихся британских фигур в истории Большой Игры конца XIX — начала XX в. был Фрэнсис Янгхазбенд, который начинал лейтенантом 1-го драгунского гвардейского полка. В 1887 г. он пересёк Китай с востока на запад по маршруту, которым до него не следовал ни один европеец. Янгхазбенд поставил себе целью выяснить, смогут ли маньчжурские правители страны отразить вторжение России. Начав путешествие в Пекине, лейтенант завершил его в Индии, попав туда через неисследованный перевал Музтаг на Каракоруме.
К этому времени царские генералы тоже начали проявлять интерес к высокогорной ничейной территории, где сходились Гиндукуш, Памир, Каракорум и Гималаи. Русские военные топографы и путешественники, подобные полковнику Николаю Пржевальскому, забирались всё дальше в неизученные верховья Амударьи и даже на Северный Тибет. В 1888 г. один русский добрался до отдалённого горного княжества Хунза, которое британцы считали лежащим в их сфере влияния. В следующем году исследователь польского происхождения капитан Громбчевский въехал в Хунзу с эскортом из 6 казаков и был тепло принят правителем.
В 1890 г. Янгхазбенд вместе с коллегой из политического департамента Джорджем Макартни вновь отправился на Памир, а затем в Кашгар. К тому времени англо-китайские отношения улучшились, и британцам позволили перезимовать в этом городе. Петровский принял их радушно, хотя пытался убедить, что у Британии в Центральной Азии ничего не выйдет. Заданием Янгхазбенда было убедить китайцев выдвинуть претензии на Памир и послать туда войска, чтобы он не достался русским; если бы те попытались прорваться в Индию, им пришлось бы пересечь китайский Памир, что было бы уже актом прямой агрессии. Петровский узнал о тайной агитации Янгхазбенда, и Россия действовала быстро.
