А. Фурсов - De Secreto / О Секрете
В 1870-е гг. количество пандитов выросло почти до дюжины. Монтгомери в 1878 г. умер, успев обеспечить Наин Сингху золотую медаль Королевского географического общества. В том же году в Тибет отправился пандит Кишен Сингх. Его целью был неизвестный северо-восточный угол Тибета вокруг озера Кукунор. Кишен был вынужден целый год пробыть в Лхасе в ожидании каравана в ту сторону; в пути караван подвергся нападению разбойников, пандит потерял вьючных животных и большинство купленных в Лхасе товаров. Дважды ему пришлось наниматься пастухом. Добраться он смог до оазиса Дуньхуан, где китайские власти заподозрили его и его слугу в шпионаже, но знакомый тибетский лама вызволил их. Вернулись путешественники через Восточный Тибет. Кишен Сингх достиг Дарджилинга, потратив на путешествие 4,5 года и проделав 2800 миль, т. е. сосчитав с помощью чёток 5,5 млн. шагов[21].
По верности долгу ничто не может затмить историю пандита Кинтупа, которого послал в Тибет капитан Дж. Хармэн из Топографической службы Индии выяснить, являются ли Цангпо и Брахмапутра одной рекой. Задачей пандита было бросить в реку меченые брёвна. Однако в спутники пандиту Хармэн неосмотрительно выбрал некоего китайского ламу, который в какой-то момент продал его в рабство и скрылся. Кинтуп работал на нового хозяина несколько месяцев, бежал, был настигнут преследователями и просил заступничества у настоятеля монастыря. Тот выкупил его, за что Кинтуп отработал в монастыре. Затем пандит выполнил поручение с брёвнами, хотя его записка с предупреждением не достигла Топографической службы, и 500 брёвен уплыли в Индийский океан незамеченными. Тем не менее загадка Цангпо была к этому времени уже решена.
«Что стало бы с этими выдающимися героями, если бы они были не простыми индийскими горцами, а англичанами? Этот вопрос поставил и ответ на него дал ещё в 1891 г. замечательный американский учёный и путешественник. Уильям Рокхилл, которому самому предстояло совершить два наполненных приключениями нелегальных путешествия по Тибету, в своей книге «Страна лам» писал: «Если бы любой британский исследователь совершил треть того, чего достигли Наин Сингх… или Кишен Сингх [он перечисляет других], на него посыпались бы медали и награды, доходные должности и продвижение по службе, возможность жить в любом городе и всяческое возвеличивание. Что касается тех туземных исследователей, всё чего они могли ожидать, — это небольшое денежное вознаграждение и безвестность…».
Что же тогда заставляло таких людей как Наин Сингх, Кишен Сингх и Кинтуп, совершать столь замечательные подвиги и так серьёзно рисковать ради своих британских хозяев? Было ли это просто воодушевляющее лидерство таких офицеров, как Монтгомери и Уокер? Может, это было чувство принадлежности к некой элите, которое порождало esprit de corps[22]' в этих горцах, каждый из которых знал, что он тщательно отобран? Едва ли мы когда-нибудь узнаем истину, так как все, связанные с пандитами, давно умерли»[23].
Тибет был не единственной страной, куда британцы отправляли пандитов. Те совершали путешествия на Каракорум, Памир, в Афганистан, Среднюю Азию, а также в Кашгарию (Мухаммад-и-Хамид, Мирза), где мусульманское население в 1860-е гг. восстало против Цинской империи и власть захватил авантюрист Якуб-бег. Скоро его княжество простёрлось далеко на восток, включив Урумчи, Турфан и Хами. Якуб-бег стал заигрывать и с Россией, и с Британией, рассчитывая укрепить своё положение по отношению к Китаю. Однако в 1877 г. он умер, и Цины вернули Кашгарию.
4. Обострение Большой Игры в 1870-80-е годы
В январе 1873 г. русские неожиданно уступили британцам, признав, что горные районы Бадахшан и Вахан в верховьях Амударьи входят во владения афганского амира, а сам Афганистан лежит в британской сфере влияния. Эта уступка была ширмой для дальнейшей экспансии в Средней Азии. Через месяц Государственный совет России принял решение отправить масштабную экспедицию против Хивы.
В отличие от 1717 и 1839 гг. русские подготовились основательно, отправив отряды через пустыню одновременно из Ташкента, Оренбурга и Красноводска. В мае 1873 г. хан бежал из столицы, Кауфман вступил в неё, и чуть позднее хан подписал договор о протекторате. Русские получили контроль над судоходством в низовьях Амударьи и полное преобладание на восточном берегу Каспия. С занятием Хивы войска Кауфмана оказались в 500 милях от Герата — стратегических ворот Индии. Мрачные предсказания Уилсона, Муркрофта, Эванса и Киннейра начали сбываться. Британцы чувствовали себя вновь обманутыми, тогда как русские в который раз настаивали, что действовать их принудили военная необходимость и изменившиеся обстоятельства. В 1875 г. в Кокандском ханстве вспыхнуло восстание против русских и зависимого от них хана. Войска Кауфмана разбили повстанцев, заняли Андижан и Ош, а ханство было ликвидировано, став Ферганской областью.
Для тех, кто отвечал за оборону Индии, всё это было тревожным симптомом. С аннексией Коканда войска Кауфмана оказались в 200 милях от Кашгара. Захват Кашгара и Яркенда принёс бы России контроль над перевалами в Ладакх и Кашмир. Тогда русское кольцо вокруг северных границ Индии сжалось бы окончательно, и русские могли бы ударить на юг почти из любой точки. Путь им пока преграждали только Памир и Каракорум.
В 1874 г. к власти в Британии вернулись тори во главе с Бенджамином Дизраэли. Он верил в имперское предназначение Британии и стоял за энергичную внешнюю политику. Вице-королём Индии новый премьер-министр назначил лорда Литтона. Тот активизировал пограничную политику и заставил хана Келата в Белуджистане сдать британцам в постоянную аренду Боланский проход и Кветту.
Обеспокоенность амбициями России выросла благодаря изданию книги Роулинсона «Англия и Россия на Востоке» (1875 г.). Автор мало добавил к тому, что уже сказали другие авторы, но эта книга (как и прежде с литературой Большой Игры) вышла вовремя и оказала влияние на правительство. В следующем году в Калькутте вышел английский перевод русского классика Большой Игры полковника М.А. Терентьева «Россия и Англия в борьбе за рынки». Автор обвинял британцев в тайном распределении ружей среди туркменских племён и утверждал, что индийское восстание 1857-59 гг. провалилось лишь потому, что у повстанцев не было плана и помощи извне — но теперь они ждут «хирурга с севера». В случае новой англо-русской войны Терентьев призывал воспользоваться близостью Индии к Средней Азии.
Между тем в отношениях Британии и России вновь наступило ухудшение. В 1875 г. на Балканах вспыхнуло восстание против османского владычества, турки вырезали 12 тыс. болгар, русская армия вновь перевалила через Балканы. Королева Виктория призвала Дизраэли действовать, и тот прислал в Дарданеллы эскадру.
Предусмотрев возможность войны, генерал-губернатор Туркестана Кауфман собрал 30-тысячную армию — крупнейшую, которую когда-либо собирала Россия в Средней Азии. Одновременно он отправил генерал-майора Николая Столетова с миссией в Кабул — в случае войны заручиться сотрудничеством афганцев.
Вице-король Литтон был взбешён появлением в Кабуле русской миссии и направил в Афганистан свою миссию, но афганцы не пустили её в Хайберский проход. В Лондоне решили предъявить Шер Али-хану ультиматум: если он до заката 20 ноября не извинится, начнутся военные действия. Когда ответа не последовало, в Афганистан вошли три колонны британских войск (письмо амира не успело дойти, хотя в нём он согласился принять британскую миссию). Литтон был полон решимости преподать Афганистану урок и показать Петербургу, что Британия не потерпит в этой стране конкурентов.
Шер Али обратился к Кауфману за военной помощью, но тот отговорился зимними условиями и советовал помириться с британцами. Амир в отчаянии решил ехать в Петербург просить самого царя и другие европейские державы, но в Русский Туркестан его не пустили. Сломленный духом и с подорванным здоровьем, Шер Али в феврале 1879 г. умер в Балхе. Его сын Якуб-хан предпочёл договориться с захватчиками. В мае он к неудовольствию большинства подданных подписал с британцами Гандамакский договор. По этому договору в Кабуле учреждалась постоянная британская миссия — первая со времени убийства Бёрнса и Макнатена в 1841 г. Её возглавлял сэр Луи Каваньяри. Афганистан позволял Британии контролировать свою внешнюю политику и уступил ей ряд сопредельных с Индией территорий, включая Хайберский проход. За это амир получил гарантию защиты от России и Ирана, а также ежегодную субсидию в 60 тыс. ф. ст.[24] В Лондоне и Калькутте многие поздравляли себя. Однако не все смотрели на сделку с амиром оптимистично, помня опыт 40-летней давности.
Британская миссия в составе Каваньяри, секретаря и военного хирурга в сопровождении охраны прибыла в афганскую столицу в июле 1879 г. Её разместили в крепости Бала Хисар недалеко от дворца амира. Несколько недель всё шло хорошо, хотя Каваньяри сообщил в Индию, что из Герата в Кабул прибыло большое количество афганских войск. 2 сентября он прислал телеграмму, которая заканчивалась словами: «Всё в порядке». Больше от миссии ничего не слышали.
