Геннадий Соболев - Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942
Сведенные в таблицу по районам города, эти данные показывают, как получилась общая цифра потерь населения от голода в 632 253 человека. А получилась она путем механического сложения представленных районными комиссиями сведений о 440 826 погибших от голода и 191 427 персонально установленных по централизованному учету отдела актов гражданского состояния. Сложение этих разнородных данных дает основание считать полученную таким образом общую цифру потерь населения Ленинграда от голода достаточно условной. Изучая в свое время материалы Ленинградской городской комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, я неоднократно встречал многочисленные акты о смерти ленинградцев от голода, поступавшие в эту комиссию в 1945, 1946 и даже в 1947 г. И эти акты учитывались Ленинградской городской комиссией, которая на своих заседаниях периодически пересматривала общую цифру потерь в сторону ее увеличения[89]. В силу многих причин, и прежде всего вследствие того, что в тяжелых условиях блокады не было возможности вести точный учет умерших от голода, утраты в бомбежках и артобстрелах документации, отсутствия сведений о гибели целых семей и родственников многих тысяч ленинградцев, не возвратившихся из эвакуации, данные районных комиссий в 1945 г. не могли быть исчерпывающими. Достаточно сказать, что даже в 1947 г. в Городскую комиссию поступали заявления от демобилизованных военнослужащих, у которых погибли семьи в период блокады. Установить в тех условиях, погиб тот или иной человек в блокированном Ленинграде или он находился в эвакуации, было не всегда возможно. Именно поэтому в более поздних материалах Ленинградской городской комиссии можно обнаружить другие данные о смертности ленинградцев в годы блокады. Однако, как явствует из опубликованной в сборнике «900 героических дней» выписки из протокола заседания Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников от 15 июня 1945 г., эта Комиссия, рассмотрев предоставленные Ленинградской городской комиссией 130 265 актов об ущербе, причиненном гражданам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям, и на основании материалов о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками, установила:
«1. За 900 дней беспримерной осады Ленинграда и во время оккупации его пригородов немецко-фашистские захватчики и их сообщники чинили чудовищные злодеяния и зверства над мирным населением. Они сбросили с самолетов 107 тыс. фугасных и зажигательных бомб и выпустили по Ленинграду 150 тыс. тяжелых артиллерийских снарядов. Гитлеровцы убили и замучили 29 721 мирного советского гражданина, ранили 33 782 мирных жителя, угнали в немецкое рабство 48 751 советского гражданина. В результате блокады умерло от голода 641 803 чел.»[90] Далее шли еще четыре пункта этого постановления, раскрывавшие огромный ущерб, нанесенный промышленности и транспорту Ленинграда, его культуре и науке. Но главное содержалось в процитированном выше первом пункте, а оглашенные в нем данные не подлежали теперь уже пересмотру.
Следующий сборник документов о блокаде Ленинграда появился только спустя 30 лет после выхода из печати сборника «900 героических дней». Новый сборник документов «Ленинград в осаде»[91]готовился и издавался в совершенно иной политической обстановке в стране, и это самым благотворным образом отразилось на его качестве и научном уровне публикации в целом. «Высоко оценивая важность архивных источников, мы хотели бы дать современнику полную картину обороны Ленинграда в документах, – писали во введении составители. – Но для этого потребовалась бы целая серия томов. Такой возможности мы не имеем. Мы вынуждены ограничиться более скромной целью – расширить представление читателя о драматической и героической странице истории нашего города. Эта задача в настоящее время вполне выполнима. Рассекречивание значительной части архивных фондов дало возможность сотрудникам пяти крупнейших архивов города и области собрать комплекс в подавляющем большинстве не опубликованных ранее документов»[92]. Сотрудники этих пяти архивов заслуживают здесь быть названными поименно: Т. П. Бондаревская, И. И. Сазонова, Н. И. Шульгина (Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга), М. А. Антифеева, Н. Ю.Черепенина, М. В.Шкаровский (Центральный государственный архив Санкт-Петербурга), П. А. Иванкин, Н. Ф. Фомичева (Центральный государственный архив научно-технической документации Санкт-Петербурга), А. К.Бонитенко (Центральный государственный архив литературы и искусства Санкт-Петербурга), И. Б. Лозинская (Ленинградский областной государственный архив в г. Выборге) и сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН Е. М. Балашов[93].
Почти 230 ценнейших документов, сгруппированных составителями по тематическому принципу в девяти разделах сборника, действительно весьма существенно расширяют и углубляют наши представления о самых разных сторонах обороны и блокады Ленинграда. Не имея здесь возможности дать хотя бы краткую характеристику всех документов, к которым мы будем неоднократно обращаться далее, хотелось бы в первую очередь сказать о документах, представленных в разделе «В тисках голода» – о продовольственном снабжении и транспортных коммуникациях осажденного города, а также в разделе «Все шире братские могилы…» – о смертности, болезнях и эвакуации ленинградцев. Особо выделим здесь публикуемую секретную «Информационную записку о хлебных ресурсах Ленинграда», в которой детально показано состояние хлебных запасов города в канун войны и в первое военное полугодие, и «Отчет Городского отдела торговли о работе с июня 1941 по сентябрь 1943 г.», обстоятельно подготовленный его заведующим И. А. Андреенко. С публикацией в сборнике раздела «Похоронное дело» из отчета городского управления предприятиями коммунального обслуживания за первый год войны исследователи наконец получили в свое распоряжение полный отчет треста «Похоронное дело» и, что немаловажно, возможность ссылаться на этот засекреченный многие годы документ. Соглашаясь с составителями в том, что на сегодня это единственный документ, в котором, хотя и с оговоркой на возможное завышение, но дается общая цифра захороненных и кремированных, вместе с тем не могу не выразить недоумения, почему составители не сочли необходимым отметить в комментариях к этому документу тот факт, что эти «единственные официальные данные о числе захоронений» уже давно были введены в научный оборот историками[94].
В заключительный раздел «Следы войны. Последствия осады» вошло всего пять документов, из них два – уже опубликованные: извлечение из Акта Ленинградской городской комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских преступников и их сообщников об ущербе, причиненном Ленинграду войной и блокадой, а также сведения этой комиссии о числе погибшего в Ленинграде населения. Хотя, конечно, в этот раздел могли бы быть включены и другие важные и ранее не публиковавшиеся документы. Например, в фонде Ленинградской городской комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских преступников хранятся выделенные в отдельный том «Именные списки видных деятелей Ленинграда, погибших во время войны и блокады»[95]. Эти списки интересны еще и тем, что в них попали имена только наиболее известных писателей, ученых, композиторов, художников, артистов и др. Так, Ленинградский университет представил в Городскую комиссию список, состоявший из 6 погибших во время блокады видных ученых, в то время как за войну и блокаду университет потерял более 30 профессоров и почти 70 доцентов[96].
Сборник документов «Ленинград в осаде» заслуженно получил высокую оценку научной общественности и на конкурсе научных работ Росархива в области архивоведения, документоведения и археографии, в 1996 г. ему было присуждено первое место. Изданный тиражом в 5 тыс. экземпляров, сборник стал к настоящему времени уже библиографической редкостью, и, конечно, хорошо было бы его переиздать в расширенном составе документов. Но кто же сегодня даст деньги для переиздания самой представительной публикации документов о блокаде Ленинграда?
Подтверждением тому, что фонды санкт-петербургских архивов по истории обороны и блокады Ленинграда далеко не исчерпаны, служит недавняя новая публикация документов Н. Ю. Черепениной[97]. Среди этих документов, на мой взгляд, следует выделить справку Управления милиции г. Ленинграда и области председателю Ленгорисполкома П. С. Попкову о возврате домовых книг в домохозяйства от 9 февраля 1942 г. и справку Управления милиции г. Ленинграда о результатах проверки домовых книг от 5 июня 1942 г.; справку о численности населения городов Ленинграда, Кронштадта и Колпино от 31 июля 1942 г., подписанную председателем Исполкома Ленгорсовета П. С. Попковым и начальником Управления НКВД по Ленинграду и области П. Н. Кубаткиным; справку Ленинградского городского отдела актов гражданского состояния о количестве смертей в Ленинграде в 1942 г. и общие итоги естественного движения населения Ленинграда за 1942 г.; обзор деятельности милиции г. Ленинграда за 1941–1943 гг.[98] и др.
