Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Библия. Том 2
По–видимому, даты смерти Валента и Валентиниана перепутаны, и надо считать, что в 375 г. умирает Валент, после чего Валентиниан–Юлиан царствует более спокойно, планомерно восстанавливая свой культ. Его наследником становится Феодосий Великий, известный по всем источникам как ярый приверженец христианства и гонитель ариан. После этого арианство сходит с государственной сцены, оставаясь, впрочем, вероучением довольно широких кругов населения.
Конечно, эта реконструкция биографии Юлиана носит совершенно предварительный характер, расставляя только основные вехи. Например, в ней ничего не говорится о такой личности как Грациан, правивший с 367 г. по 383 г. Здесь требуется, конечно, еще много работы.
§ 4. Другие ипостаси Великого Царя
Иисус Навин
По Библии Иисус Навин — сподвижник и преемник Моисея, завоевавший после смерти Моисея Землю Обетованную (Ломбардию? Галлию?). Историки религии неоднократно обращали внимание на сходство Иисуса Навина с Иисусом Христом, но вполне удовлетворялись плоской версией о заимствовании: «Библейские сказки об этом Иисусе были во многом использованы ранними христианами для создания своих сказок об евангельском Иисусе Христе» ([108] стр. 403). «… Иисус Навин послужил одним из источников образа евангельского Иисуса и наделил его своим именем» ([90], стр. 10). Подробный анализ тождественности Иисуса Навина и Иисуса Христа (с традиционных исторических позиций) можно найти у Древса ([36], стр. 173—174). Древс, в частности, отмечает, что родство обоих Иисусов было хорошо известно ранним христианам: еще в Послании Варнавы, традиционно относимом к 115 г. н.э., Иисус Навин считается «предшественником Иисуса во плоти»; Юстин, автор якобы II века, пишет, что Навин носил первоначально имя Авсия и получил от Моисея имя Иисуса не случайно, а принимая во внимание миссию Христа, предшественником которого в водительстве он был; Евсевий, автор якобы IV века, сообщает, что не только имя Иисуса, но и имя Христа восходит к Моисею и т.д. и т.п.)
Одной из грубейших ошибок мусульманского Корана христианские теологи считают его утверждение (см. Коран, сура 3, стихи 30—33), что Иисус Христос был племянником Моисея и Аарона (сыном их сестры Мариам). Они обвиняют автора Корана, что он спутал Иисуса Христа с Иисусом Навином. На самом же деле здесь Коран явно прав.
Можно предложить много переводов имени «Навин»; в частности, возможный перевод «Рыба», «Рыбный». Очень интересен, поэтому тот факт, что важнейшим ранне–христианским символом Иисуса Христа была Рыба. Имеется много объяснений этого символа; одно из наиболее распространенных связано с истолкованием греческого слова «ихтис», «рыба», как анаграммы фразы «Иисус Христос Теу Ййос Сотер» — Иисус Христос Божий Сын Спаситель (см. [121], стр. 29). По мнению Морозова (см. [6], стр. 901) культ Рыбы имеет астральное происхождение и связан с астрономическими наблюдениями созвездия Рыб, в котором находится точка весны. Ввиду основополагающего значения этого созвездия древние наблюдатели неба назывались якобы «рыболовами». Это имя применялось ко всем ученым–назореям и, в частности, к Иисусу и его ученикам. Все эти объяснения по нашему мнению мало удовлетворительны, имея слишком книжно–ученый характер. Поэтому мы можем только констатировать факт связи Навина с Христом через культ Рыбы.
На основании всех этих замечаний можно почти с полной уверенностью утверждать, что образ Иисуса Навима является еще одним из воплощений все того же Юлиана, Великого Царя.
Заметим кстати, что, сопоставив информацию Корана о происхождении Иисуса Христа с информацией Аммиана и утверждениями Морозова, мы будем иметь следующие четыре утверждения:
1. Иисус — племянник Моисея (Коран);
2. Юлиан — племянник Константина (Аммиан);
3. Моисей и Константин (или Диоклетиан) являются отражениями (очень спутанными и нечеткими) одной и той же исторической личности (Морозов);
4. Юлиан и Иисус также являются отражениями одной и той же личности (Морозов).
Из утверждений 1, 2 и 3 мы вывели здесь утверждение 4. Однако, стоит отметить, что любое из этих четырех утверждений вытекает из остальных трех. В частности, мы получаем таким образом дополнительные аргументы в пользу утверждения 3.
Обратим также внимание на то обстоятельство, что отождествление Юлиана с Навином переносит военные походы Навина в Галлию, т.е. туда, где они должны происходить по отождествлениям из § 4, гл. 10.
Александр Македонский
Черты сходства Великого Царя с Александром Македонским многочисленны и разнообразны.
Имя Александр значит «Заступник Людей», что перекликается с именем Иисус «Спаситель».
Подобно Иисусу, Александр был рожден девой, но не простой, а божественной, с Олимпа, и акт его рождения сопровождался чудом. Как пишет Плутарх: «Но еще ранее бракосочетания невесте показалось, что сделалась гроза, и что в живот ее ударила молния (аналогия с визитом архангела Гавриила. — Авт.) От удара вспыхнул сильный огонь, разделившийся на несколько частей… Филипп же вскоре после брака увидел сон, который прорицателем Аристандром из Телмисса истолкован был в том смысле, что жена его родит сына огненных и львиных свойств…» (см. [7], стр. 127). Плутарх, далее, сообщает, что повсеместно в народе Александра считали «сыном божиим». Однажды при сильном ударе грома софист Анаксарх поинтересовался: «Не сделаешь ли ты, сын божий, что–либо, подобное этому?» На что Заступник Людей, засмеявшись, ответил скромно, но таинственно: «Я не хочу пугать своих друзей, видя на столе рыбу». Если мы вспомним, что рыба это символ Иисуса Христа, ответ становится очень многозначительным.
Цицерон приводит дополнительные подробности рождения Александра: «Хорошо известно, что в ту ночь, когда сгорел храм Дианы Эфесской, от Олимпиады родился Александр, а когда начало светать, волхвы провозгласили, что в прошлую ночь родилась чума на погибель Азии» (см. [97], стр. 155).
Легенда об Александре проникла и в Коран, где он выступает под именем Дгуля или Зюля, которое является фонетическим вариантом имени Юлий -— Юлиан (полное имя Александра в Коране — Искандер Зюль Карнайн, т.е. Александр Юлий Двурогий).
Любопытно, что «Юлиан подражал (? — Авт.) Александру» ([105], стр. 583).
Морозов (см. [7], стр. 125—145) подробно анализирует биографию Александра (которая, кстати сказать, известна по «первоисточникам», отделенным от его времени примерно на 400 (!) лет, а стиль и язык которых изобличает в них писания эпохи Возрождения или ее кануна) и обнаруживает столько общих черт с биографией Иисуса–Юлиана, что не остается никаких сомнений в крупных заимствованиях, сделанных легендой об Александре в легенде об Иисусе. В частности, Морозов отождествляет двух жен Александра — Роксану и Статиру с евангельскими спутницами Христа. Фактически, почти все наблюдения Морозова были известны и раньше, но им либо не придавалось значения, либо они интерпретировались как заимствования легендой об Иисусе в легенде об Александре.
Следует, однако, подчеркнуть, что образ Александра подобно образу евангельского Иисуса является сложным сплавом различных легенд, в котором «юлианский» элемент является лишь составной частью.
Например, «походы Александра» явно сконтаминированы из целого ряда военных экспедиций самых различных полководцев. По–видимому, в их основе лежат экспедиции, организованные еще до создания Средиземноморской империи (т.е. где–то во II—III вв. н.э.). В условиях материальной культуры того времени в принципе были невозможны многотысячные армии, о которых сообщают источники. Чтобы понять их невозможность, достаточно поставить вопрос о том, как была организована служба тыла и, в частности, снабжение войск продовольствием. Трудности снабжения ограничивали объем войск еще в XVIII веке, когда конный отряд в 100 человек считался полноценным полком, а несколько таких полков составляли армию. Поэтому мы должны представлять армии того (и существенно более позднего) времени в виде отряда не более, чем в несколько сот человек. Один из таких отрядов, как нож сквозь масло, прошел до Индии и Средней Азии, громя встречных властителей. Но не нужно представлять себе, что этим была установлена какая–то единая, централизованная империя. Местные князьки присягали вождю этого отряда, но после ухода отряда быстро возвращались «в первобытное состояние». Все же «быстрота и натиск» этого отряда произвели такое впечатление, что послужили зародышем позднейших легенд.
Эти легенды питались завоевательными экспедициями римских императоров и раннесредневековых князей и королей. Нет сомнения, что крупный вклад был внесен и крестовыми походами. «Имперский» элемент (в виде империи Дария и самого Александра) появился очень поздно, уже в преддверии эпохи Возрождения, когда реально появились централизованные империи, с которых можно было списывать аиокрифистам.
