Мертвецы и русалки. Очерки славянской мифологии - Дмитрий Константинович Зеленин
Малорусские девушки в день Ивана Купалы делают соломенную куклу, которую наряжают в платье, монисто, ленты, цветы. Надев на свои головы венки, девушки носят эту куклу по улицам и потом несут к реке, где и топят в воде. Кукла эта в Харьк. губ. зовется Марынка, Морена, Уляна, Катерина[1069], а в Полтавской – Марынка-русалочка[1070]. В обрядовых песнях эта Марынка изображается иногда утопленницей, как это и естественно для «русалочки»: «Уси дивочкы переплыли, дивка Марынка в Дунай втонула», «Пишла Марынка топиться»[1071].
Можно еще упомянуть, что в купальских кострах кое-где жгут конскую голову[1072], и сопоставить это с проводами русалки в виде ряженого коня (см. выше § 54).
§ 58. Из семицких обрядов к русалкам имеют отношение два: 1) свиванье и развиванье «венков» на березах и 2) по-видимому, также «крещение кукушек».
В Пензенской и Минской губ. Семик (четверг перед Троицей) считается праздником в честь русалок[1073]. Напомним, что Семик иногда (но не всегда) совпадает с малорусским праздником в честь русалок, известным под именем «русальчин велик день», т. е. русальская Пасха (см. § 53). В калужской обрядовой песне русалка названа семицкой.
Завиванье венков на березах происходит в Семик гл. обр. у великорусов, у коих связь этих венков с русалками забылась. Помнят эту связь белорусы, которые завивают венки на березах чаще в Троицу, т. е. через два дня после Семика.
Около гор. Погара Черниговской губ. «на Троицын день девушки и молодые парни идут в поле, где есть хотя маленький лесок, там плетут венки, припевая песню:
На гнилой калоде,
На белой березе,
Русалки сидели,
Суки вязали.
Да на тых суках
Русалки гутали.
Красные девачки
Ишли веночкав выть.
Прасили русалки
У девак сарочки:
Девачки-падружки!
Дайтя нам сарочку —
Хуть жа вы худую,
Да альяную,
Штоб яна тоненька
Да была б беленька!
– Мы вам не подружки,
А мы христианки;
Мы веночик савьем,
Ат вас атцураемся,
Ат тых людей —
Ат русалак;
Вы кажитя: гутки,
А сделаетя шутки.
Потом вешают эти венки на каком-нибудь дереве, в особенности на березе. Это называется „встреча русалок”. А на Петров день идут развивать эти венки, что значит провожать русалок с поля в ихние жилища»[1074].
Здесь венки завиваются не на березах, а только вешаются на березах. По-видимому, это обстоятельство объясняется недостатком в данной местности леса. Тесная связь обряда с русалками сказалась в самых названиях его: завиванье венков называется «встречею русалок», а развиванье венков – «провожаньем русалок», а также и в обрядовой песне.
Для чего русалкам венки? Этого из описания не видно. Из слов песни: «мы веночек совьем, от вас отчураемся, от русалок», – можно, казалось бы, заключать, что венки эти служат оберегом от русалок. В пользу такого толкования, по-видимому, говорит и следующая троицкая песня из Калужской губ., также, впрочем, недостаточно ясная:
От русалки от симицкой
Ачяртися, акружися
От лихова чилавика,
А хто лиха, лиха мыслит.
Поют эту песню женщины и девицы «в роще, где, нагнув две березы, связывают макушки оных, и потом, при пении, каждая хватается за эти березы рукой»[1075]. А ниже мы увидим, что в Смоленской губ. подобное связыванье верхушек двух соседних березок на Троице также называется «завиваньем венков» для русалок.
Венки составляют обычный и единственный головной убор у русалок, а потому девицы жертвуют иногда венки русалкам, чтобы те ими воспользовались. «В последний вечер Русальной (Троицкой) недели девушки ходят в лес и вешают на деревья венки из цветов, в той уверенности, что русалки ими воспользуются и будут бегать по полям и лесам в этих венках. Этим приношением они думают их умилостивить»[1076]. В Малороссии в четверг на зеленой неделе «взрослые девушки тайком ходят в лес, бросают завитые венки русалкам, чтобы они добыли им суженых и ряженых, и тотчас убегают»[1077].
Таким образом, венки – жертва русалкам, а умилостивительная жертва всегда может служить и оберегом.
По одному сообщению из Смоленской губ., завитые на березках «венки» предназначаются не для головного украшения русалкам, а для качанья на них русалок. Тут, правда, и «венки» особые: так называются здесь связанные вершинками две соседних березки.
В Смоленской губ. «в Духов и Троицын день девушки украшают себя венками. В Духов день после обеда девушки с песнями и плясками отправляются в лес „завивать венки”. Туда они несут разные кушанья, между которыми непременно должна быть яичница. На пути, м. пр., поют:
Не радуйся, клен
Да ясення:
Не к цебе идуць
Дзевки красные…
Ты радуйся, белая береза:
К цебе идуць
Дзевки красные,
Цебе несуць
Яешни смащные,
Горелку горькую,
Скрипку звонкую.
Пляшут и поют:
Топчице траву,
Ломайце траву…
Цебе, трава,
Заусегда пора,
Красным же дзевочкам
Одна пора, одно времячко.
После этого начинают махать фартуками и стараются наклонить березу до тех пор, пока можно захватить ее ветви, которые связывают с ветвями близрастущего дерева наподобие венка. Связавши венок, „кумятся”; для этого проходят сквозь него попарно три раза взад и вперед и поют:
Кумушки,
Голубушки,
Кумицесь,
Не браницесь;
А раскумившись,
Хоць дзерицесь.
Покумившись, едят принесенные кушанья и пьют водку. После этого поют:
Завили веночки.
Завили зеленые,
На годы добрые,
На жито густое,
На ячмень колосистый,
На овес ресистый,
На гречиху черную,
На капусту белую.
Венок остается завитым целую неделю, в продолжение которой к нему не подходят из боязни, чтобы русалки, качающиеся на нем, не защекотали дерзкого; если же кому-либо встретится крайность непременно идти неподалеку от завитого венка, то он не должен отнюдь видеть то место, где этот венок находится.
По окончании Русальной недели, в первое воскресенье после Духова дня, русалки оставляют венок; пора их наслаждений кончилась, и девки уже без страха отправляются развивать его и раскумливаться. Обряд раскумливанья состоит в том, что сквозь венок проходят три раза и поют:
Кумушки,
Голубушки,
Покумились —
Не бранились,
