Жизнь - капля в море - Алексей Станиславович Елисеев
После истории с экипажем на «Салюте-5» я, естественно, опасался, как бы на нашей станции не произошло нечто похожее. Ведь запланированы еще более длительные полеты, значит, нагрузка на психику будет еще более мощной. Незадолго до запуска «Салюта-6» я встретился с опытным командиром подводной лодки и попросил его рассказать о том, как ему удается сохранять нормальный психологический настрой экипажа в многомесячных плаваниях. Беседа оказалась очень интересной. Я узнал, что командир следит за этим в течение всего плавания. Главное — это отвлечь моряков от мысли, что они изолированы от внешнего мира. Время от времени он собирает их в кают-компании и организует для них что-нибудь неожиданное и приятное. Иногда предлагает вкусный ужин в дружеской обстановке, иногда включает магнитофон с записью пения птиц и затевает разговор об утренней рыбалке или сборе грибов, а иногда устраивает вечер анекдотов. И заряда, полученного при таком общении, хватает до следующей встречи. Конечно, даже при такой поддержке, выдерживают нагрузку не все, и из-за этого со многими ребятами ему пришлось расстаться.
Мы не могли собирать космонавтов в кают-компании и старались действовать доступными нам средствами. В нашем распоряжении были радио и телевидение, и мы стремились с их помощью предоставлять экипажам максимальные возможности общения с Землей. На этот раз оборудование станции позволяло нам организовать двухстороннюю телевизионную связь. Мы воспользовались этим и устраивали встречи космонавтов с интересными людьми. Первыми участниками этих встреч стали популярные актеры — Ростислав Плятт, Юрий Никулин, Алла Пугачева. Центральное телевидение отводило для этого студию. Все проходило без рекламы, сугубо добровольно и бескорыстно. В то время люди гордились успехами в космосе, переживали за тех, кто на орбите, и с удовольствием принимали участие в поддержке программ. На космонавтов эти встречи производили очень сильное впечатление. Они вспоминали о каждой из них в течение всего полета и, я думаю, вспоминают и сейчас. Несколько позже нам удалось добиться разрешения руководства на воскресные общения космонавтов с семьями. Милицин выделил хорошую комнату и создал все условия для того, чтобы встречи проходили в семейной атмосфере. Обстановка была почти домашняя, никто из посторонних во время сеансов связи не входил. Конечно, мы просили членов семей не сообщать космонавтам неприятные новости. За месяцы отсутствия дома многое может произойти, в том числе и нерадостное. Но от того, что об этом узнают на борту, ситуация на Земле не улучшится. Если семье нужна была помощь, ее всегда оказывали.
Самый тяжелый случай на моей памяти произошел в семье Гречко. Когда Георгий летал, у него умер отец. Конечно, по этическим нормам сын должен попрощаться с отцом. И, рассуждая абстрактно, можно было бы прервать полет и сделать так, чтобы Георгий успел на похороны. Но очевидно, что идти на такой шаг было неразумно. Говорить Георгию о смерти отца и портить ему настроение на всю оставшуюся часть полета тоже нельзя. И мы хранили это горе втайне от него и просили семью делать то же самое. Семье было намного труднее, но она выдержала… Для поддержания у космонавтов хорошего настроения делалось многое. Служебные переговоры чередовались с неформальными дружескими беседами; на борт регулярно передавались интересные новости из жизни в стране и за рубежом; наши ведущие газеты готовили для отправки с грузовыми кораблями свои специальные выпуски, посвященные полету, — подборки интересных статей о выполняемом полете и о самих космонавтах, письма от знакомых, фотографии родных, дружеские шаржи, и никакой политики. Выпуски делались на хорошей бумаге с цветной печатью. Мы сами с увлечением их читали и разбирали резервные экземпляры на память в качестве сувениров.
Я не знал, что и в какой мере помогало космонавтам выдерживать нагрузку, но видел результат — вели они себя ровно, практически так же, как на Земле, и тревога по поводу их психологической выносливости постепенно исчезала. Между тем полет продолжался и программа, как набравший скорость поезд, переключала нас с одного события на другое. Прошло совсем немного времени после полета Джанибекова и Макарова, а в космос уже стартовал первый грузовой корабль «Прогресс». Опять стыковка, на этот раз необычная — в станции люди, а в приближающемся корабле никого нет. Вмешаться в работу корабля можно только с Земли. Если возникнет неисправность, нам надо обеспечивать безопасность экипажа. Снова вся смена напряжена, как взведенная пружина. Опять ведущие разработчики системы сближения сидят в Центре у экранов. Наверняка пульс у каждого выше, чем у космонавтов. Как обычно, заранее договорились о том, кто и как будет докладывать, если заметит аномалию, и кто какие команды выдавать. Все взоры устремились на экраны, в наушниках звучат короткие доклады экипажа. Чувство такое, будто мысленно сам летишь в этом грузовом корабле и готов затормозить или уйти в сторону, если возникнет опасность. И так проходят секунда за секундой, пока не поступает сообщение с борта: «Есть механический захват!». Это значит — корабль пристыковался.
Очередной этап пройден. Следующий — заправка, впервые в истории космонавтики. Я помню, какой сенсацией стала первая заправка самолета топливом во время полета. А сейчас будет заправляться космическая станция. И не одним топливным компонентом, а двумя: горючим и окислителем. Процесс сложный и продолжительный. К нам в Центр управления на смену специалистам по сближению пришли создатели системы заправки. Теперь их очередь волноваться. Герметично ли состыковались топливные разъемы? Сработает ли вся автоматика? Удастся ли очистить от компонентов топлива заправочные магистрали, чтобы избежать загорания или повреждения конструкции? Конечно, все это сотни раз проверялось на стендах. Но там были исследования, а здесь — реальная работа, от которой зависела судьба всего полета. Программу составили так, чтобы после каждой операции имелось время для анализа. Операций было много. Поочередно готовили баки станции к приему топлива; закрывая и открывая многочисленные клапаны, отключали эти баки от двигателей и соединяли их с соответствующими баками «Прогресса». Потом передавливали топливо из «Прогресса» и снова перекрывали магистрали между грузовым кораблем и станцией. После перелива топлива прочищали газом заправочные магистрали, соединяли баки станции с двигателями и приводили в рабочее состояние систему подачи топлива из баков к двигателям. Все эти операции выполняли сначала с одним компонентом, потом с другим. Центр управления работал вместе с космонавтами. Ни мы, ни космонавты заранее точно не знали, как должны были меняться параметры, поскольку
