Владимир Слипченко - Войны шестого поколения
И здесь наглядным и даже поучительным для многих стран примером может служить именно ядерный Израиль. То, что Израиль имеет на вооружении от 64 до 112 ядерных боеприпасов, никого из недружественных ему стран не пугает. Он окружен многократно превосходящими по численности и вооружению армиями откровенно враждебных арабских стран, но понимает, что ядерное оружие для сдерживания возможной их агрессии и обеспечения своего суверенитета применять нельзя ни при каких условиях. Если бы Израиль всего лишь только объявил всем своим противникам в регионе, что он, в соответствии с его военной доктриной, будет сдерживать их нападение лишь ядерным оружием, то его давно стерли бы с лица земли вместе с его ядерным оружием. Поэтому, имея достаточно мощное ядерное оружие (кстати, так до сих пор и не заявленное официально) и объявленную оборонительную доктрину, Израиль вынужден содержать значительные силы общего назначения и непрерывно вести активные ударные действия обычными средствами поражения. Кстати, сейчас Израиль, похоже, ведет интенсивное перевооружение своих вооруженных сил и уже приобретает опыт ведения боевых действий способами бесконтактных войн.
Если все же говорить о механизме и логике ядерного сдерживания, которое нельзя отвергать полностью, то следует согласиться, что сдерживает от агрессии не способность и решимость государства применить ядерное оружие в любых, даже неблагоприятных условиях обстановки, а лишь простое наличие этого оружия. А значит, его не нужно иметь много.
Откровенная, инерциальная ставка на ядерное сдерживание путем запугивания потенциальных агрессоров характерна, в основном, для развивающихся ядерных стран и для ядерных стран, которые переживают политический или экономический кризис. Естественно, что при ставке государств на ядерное оружие в концепциях их военных реформ основной упор будет делаться именно на дальнейшее развитие ядерных сил и вооружений. Другие, куда более важные и крайне необходимые для обороны государства силы и средства автоматически становятся второстепенными, а значит, и не получат требуемого развития.
Это имеет простое объяснение: скажем, разработка, прием на вооружение и развертывание новейшего ракетно-ядерного комплекса обходится любому государству в несколько раз дороже, чем находящегося на вооружении аналогичного комплекса предыдущего поколения. Но поскольку ракетное оружие является приоритетным, то оно практически существует и развивается за счет других видов оружия.
Актуальность проблемы обеспечения безопасности ядерного государства сейчас пытаются увязать с якобы произошедшими большими изменениями взглядов на противостояние, которые и породили новую концепцию ядерного сдерживания и предотвращения возможной агрессии со стороны любого государства. Однако эта концепция не нова. Она фактически существовала в годы "холодной войны", когда, скажем, ядерный Советский Союз был готов воевать со всеми мыслимыми и немыслимыми противниками, а значит, полагал, что сдерживает их от нападения. Тогда все ядерные государства включились в ядерную гонку и стремились лишь увеличивать свою ядерную мощь.
В течение нескольких десятилетий Советский Союз стремился к военному могуществу и преуспел в том, что оказался способным противостоять ядерным оружием не только своему главному вероятному противнику, но и всем мыслимым противникам одновременно. Тогда это воспринималось так, что был достигнут стратегический паритет со всеми противниками.
Паритет первоначально понимался как примерное численное равенство своих стратегических наступательных вооружений и таких же вооружений других стран, вместе взятых. Впоследствии он стал пониматься более тонко - в виде соотношения боевых возможностей ядерных сил сторон, при котором каждая из них способна сдерживать противостоящие стороны от упреждающего ядерного нападения за счет угрозы нанесения агрессору даже в ответных действиях ущерба, который не позволит ему добиться превосходства ни в политическом, ни в военном, ни в экономическом отношениях. И именно такой паритет был достигнут Советским Союзом практически со всем остальным миром, правда, ценой такого огромного и непосильного экономического перенапряжения, которое и явилось одной из причин разрушения самого Союза.
Дело в том, что для выполнения сдерживающей роли путем запугивания уровень ядерного потенциала всегда требовал весьма значительных экономических затрат как на поддержание высокой боевой готовности имеющихся стратегических ядерных сил, так и на их постоянную модернизацию, а также на разработку и испытания новых средств.
Однако если более глубоко проанализировать механизм устрашения возможных противников, то оказывается, что паритет проявляется вовсе не через примерно равное количественно-качественное соотношение боевых возможностей ядерных вооружений сторон. В Карибском кризисе он проявился фактически лишь через возможность и способность сторон осуществить ответный (пусть даже единичный) акт ядерного возмездия в случае превентивного начала военных действий одной из сторон с применением ядерного оружия.
Именно в целях обеспечения требуемого количественно-качественного соотношения боевых возможностей ядерных сил и средств сторон (паритета) появились в свое время, да и сейчас продолжают использоваться, такие его атрибуты устрашения, как упреждающий ракетно-ядерный удар, ответно-встречный удар, ответный удар.
В погоне за реализацией наиболее эффективного варианта устрашения в условиях паритета появился опасный перенос основных усилий ядерных сил и средств на нанесение ими не ответного, а ответно-встречного удара. Он, вполне понятно, мог быть более мощным, хотя и достаточно сложным для его проведения, т.к. требовал своевременной и достоверной информации системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН). Но вместе с тем такой удар резко увеличивал возможность случайной ядерной войны по вероятным ложным сигналам самой СПРН.
Что касается предотвращения или сдерживания ядерной войны, то все сводилось фактически к нагнетанию страха уничтожения противостоящего противника. Причем, чем более многократно (например, 10-20 раз) один и тот же противник мог быть уничтожен ядерным оружием, тем большей считалась и гарантия сдерживания его.
Военная безопасность ядерных стран продолжает и сегодня базироваться на страхе возмездия агрессору, однако сейчас, как ни парадоксально, этого возмездия просто перестали бояться даже безъядерные страны. Известно, что в любом силовом (и в том числе ядерном) уравнении - три компонента: возможности, намерения и восприятия взаимной уязвимости. Известно, что возможности существующих ядерных стран далеко не адекватны, их намерения также могут отличаться, но жизнь показала, что восприятие уязвимости может быть весьма обостренным или даже паническим и, в первую очередь, у стран, имеющих абсолютное превосходство в возможностях.
Можно по-разному оценивать сдерживающую (запугивающую) роль ядерных вооружений, но именно в период их существования и развития длительное время шла изнурительная "холодная война", результатом которой стали и развал Советского Союза, и крушение Варшавского Договора. В ХХ веке запугивание ядерным оружием на практике доказало лишь силу своего самосдерживания, чем и предотвратило столкновение двух мировых систем.
Еще "Карибский кризис" в далеком 1962 году убедительно показал, что ядерное оружие никого и ничего не сдерживает. Так, США тогда с ужасом поняли, что в случае перехода их от запугивания к реальному нанесению полномасштабного упреждающего ядерного удара в интересах сдерживания ядерного нападения СССР оказалось, что этим актом его запугать нельзя и ответный удар состоится. Тогда не было (да и сейчас нет, и порядка 10-15 лет не будет) сил, средств и способов сдержать ответный ядерный удар противника и сохранить свою страну от ядерной катастрофы.
Тогдашний американский президент Джон Кеннеди хорошо знал, что Советский Союз может с определенной вероятностью все же доставить до территории США в десять раз меньше ядерных боеприпасов, чем США - до территории Советского Союза. И он не пошел на ядерное сдерживание путем применения ядерного оружия, а принял решение придерживаться разумного самосдерживания и, более того, заявил, что не хочет быть президентом, при котором США потеряют Нью-Йорк.
Уроки этого кризиса позволили и другим ядерным странам сделать важный для практики вывод: разработка и накопление большого количества ядерных вооружений не означает большей безопасности государства. Ядерным запугиванием нельзя сдержать агрессию, а применением ядерного оружия в интересах сдерживания можно совершить роковую ошибку. По этому поводу тогдашнему президенту США Джону Кеннеди также приписывают крылатые слова: "У меня есть тысячи специалистов, которые могут построить пирамиду, но нет ни одного, кто сказал бы, стоит ли ее строить".
