Лев Никулин - Мертвая зыбь
Стауниц старался припомнить все с самого начала, с появления Якушева в МОЦР. Неужели он связан с ГПУ? Против этого говорит многое: петербургский видный чиновник; действительный статский советник; делал блестящую карьеру; принят в свете; и все это потерял из-за революции, отсюда ненависть к ней, к советской власти; полное доверие ему со стороны Высшего монархического совета, эмиграции, великого князя Николая Николаевича, Кутепова, польского и финского штабов. Только сумасшедшая Мария Захарченко могла заподозрить измену... Как будто все говорит за то, что Якушев убежденный монархист, притом превосходный организатор, мастер конспирации. А что говорит против? Почему все, все легко удавалось? Слишком легко. "Окна" на границе. Да, но был провал Рейли? Впрочем, не Якушев его переправлял обратно через границу. А история Шульгина? Уж очень гладко прошел этот вояж. Наконец, эти частые поездки Якушева за границу? Он ведь на службе. И переход границы много раз. И все шло как по маслу. Наконец - главное: он ведь действительно скорее мешал "Тресту", чем действовал; он был против терроризма, против диверсий, против шпионажа; это, впрочем, под флагом патриотизма. И теперь - эпизод с телеграммой Зубову: предупреждал о провале краснодарской группы. Откуда он мог это знать? Зубов - его правая рука. Что он делал для "Треста"? Одни разговоры. Жена Зубова - коммунистка. А почему Якушев был против моей поездки за границу? Не пускал меня к Кутепову.
Стауниц просидел почти до вечера, сопоставляя, размышляя. Пробовал убедить себя, что Захарченко ошиблась. "Слишком крупная фигура Якушев - в будущем министр иностранных дел монархической России". Убеждал себя и не убедил. В конце концов он почти уверился в том, что Якушев связан с ГПУ.
Предстояло свидание с Зубовым. Оно было назначено в складе, на Болоте.
А что, если атаковать Зубова в лоб? Назвать чекистом прямо в лицо. Какая будет реакция. Нет, надо осторожнее.
"Неужели все мы: я, Мария, Радкевич, "Трест", - все мы орудие в руках Якушева? А он - чекист?"
Сто раз Стауниц задавал себе этот вопрос.
И ждал свидания с Зубовым, чтобы утвердиться в своих подозрениях. Время тянулось мучительно долго.
Позвонила Мария. Он сказал ей, что они увидятся завтра на даче, вечером, после свидания с Зубовым.
- Ох уж этот Зубов... - сказала Захарченко. - Жду.
79
Ни Стауниц, ни Зубов не знали, как открывало ОГПУ хорошо законспирированное гнездо контрреволюционеров и склад оружия в Краснодаре.
На окраине в старом домике жила пожилая женщина, вдова, с внуком. Ее дочь с мужем уехали искать заработка в Минеральные Воды. Эта женщина, ее звали Степанида Михайловна Савчук, возилась на огороде. Рядом с огородом, за забором, был сад и дом, где жил почтенных лет человек, называвший себя ветеринаром. В доме постоянно была тишина, к ветеринару изредка заходили люди, больше всего по вечерам. Сидели подолгу и расходились поздно, вероятно играли в преферанс.
Как-то ночью Степанида Михайловна вышла поглядеть, не будет ли дождя, давно не было дождей, прямо беда для огорода. И вдруг ей почудилась какая-то возня в саду у соседа, тихие голоса. "Уж не воры ли?" Она потихоньку подошла к забору, посмотрела в щель и увидела: три человека что-то закапывают в яму - длинные ящики и ящики поменьше. "Неужели откопали клад?" - подумала Степанида Михайловна. После разгрома белых армий, в 1920 году, долго еще ходили слухи о закопанных буржуазией кладах. Но здесь не откапывали, а скорее закапывали ящики, притом большие. Забор был ветхий, одна из досок держалась на одном гвозде. С рассветом Степанида Михайловна, отодвинув доску, решилась войти в чужой сад.
Было около шести утра, ставни в доме соседа еще не открывались. Она подошла к яблоне, где ночью были люди, и увидела, что срезанный газон аккуратно уложен на место. Вдруг в траве что-то блеснуло. Степанида Михайловна нагнулась: там лежал винтовочный патрон, дальше - другой. Подумав немного, она подобрала патроны и ушла к себе.
Патроны были перед ней, - видимо, они выпали из ящика, который зарывали в землю. Степанида Михайловна много пережила в годы гражданской войны и понимала, что означали эти патроны. "Прятали оружие, - решила она, - это не к добру. Откуда его привезли и зачем?"
В окно увидела соседа, вышла на крыльцо, поздоровалась.
- Что вы так поздно, Кузьма Егорович?
- Да вот заигрались вчера в карты.
И тут женщина поняла, что дело не чисто.
Дальше было вот что: Степанида Михайловна отнесла найденные патроны в ОГПУ. Там были сведения, что в Краснодаре формируется банда, и оружие, видимо, предназначалось для этой банды. Из Москвы дали приказ: не теряя времени, сделать засаду и захватить всех, кто собирается у "ветеринара".
Сформированная им банда была ликвидирована, не успев уйти в горы. Закопанное оружие найдено. Эта операция была выполнена благодаря скромной женщине - Степаниде Михайловне Савчук. При помощи народа, простых тружеников ОГПУ не раз удавалось предупреждать преступления против советской власти.
Якушеву было предложено немедленно отозвать Зубова и его спутника в Москву. Но, получив телеграмму, Зубов, как мы знаем, допустил ошибку.
80
Стауниц пришел на Болотную площадь чуть раньше четырех часов и увидел Подушкина вблизи склада. Тот сделал ему знак и пошел впереди.
Это было странно: до сих пор таких предосторожностей не было.
Когда Стауниц подошел к двери склада, она открылась. Подушкин впустил его, потом, выглянув из-за двери, плотно ее закрыл.
- Это что за фокусы? - спросил Стауниц.
- За нами наблюдение.
- Почему вы так думаете?
- У меня - опыт. Уж верьте мне.
- И давно?
- Второй день.
- Это трудно заметить днем, в такой толкучке.
- А вечером? Вечером тоже. И ночью.
"Плохо", - подумал Стауниц.
- Пахнет гарью, - сказал вслух. - Придет ли Зубов?
Но Зубов пришел ровно в четыре, как было условлено.
Разговор начался с провала краснодарской группы.
- Это продолжение Ленинграда, - сказал Зубов. - Наверно, у них была переписка. Конспираторы... Дерьмо! Не в этом дело. Ты получил через Романа Бирка от Аду Бирка две тысячи фунтов стерлингов, пообещав ему какие-то изумруды?
- Откуда ты знаешь?
- Знаю. Зачем ты брал деньги? Кто тебе разрешил заниматься грязными делишками?
- Не твое дело!
- Нет, мое... Общее дело. Тебе известно, что Роман Бирк нам помогает в Москве и в Ревеле. Его дядя Аду Бирк вне себя! Роман говорит, что его выгонят из министерства, и мы потеряем ценного помощника.
- Кто это "мы"? - спросил Стауниц, подчеркнув "мы".
- Мы - это "Трест". Зачем ты пугал Бирка ГПУ? Это же шантаж.
- Хотел отделаться от Бирка.
- Нам нет смысла из-за этих денег терять такого полезного человека, как Бирк.
- Кому "нам"? "Нам"?.. - зло усмехаясь, смотрел Стауниц в глаза Зубову. - Черт с ним! Деньги я верну завтра. Отдашь Бирку. Я с этой скотиной разговаривать не хочу. Две тысячи фунтов - на даче. Там получишь. Завтра весь день мы с Марией Владиславовной занимаемся шифровкой. Послезавтра - почта.
- Но при Захарченко? Как же при ней передавать... деньги?
- А ей какое дело?
Зубов молча кивнул и встал.
- Подожди... Что за телеграмму до востребования ты получил в Новороссийске?
- А тебе какое дело? Это допрос?
- Ты же меня только что допрашивал? Допрашивал? Я хочу знать, что за телеграмма?
- Это штучки Баскакова. Слежка? Ну черт с ним. Телеграмма была от жены. У нее умер отец.
- Вот что... Ну хорошо. До завтра.
Зубов пошел к дверям. "Все ясно. Пристрелить его, - мелькнуло у Стауница. - Из того самого дареного браунинга с монограммой. Нет. За складом наблюдение. Еще услышат. Нельзя. А жаль..."
Дверь за Зубовым захлопнулась. Он шел быстро, едва сдерживая волнение: Стауниц, видимо, догадывается. "Кому "нам"? Это было сказано со значением. Явный намек на ОГПУ. Позвонить Старову? Сообщить об этом разговоре? На беду, Старова нет в Москве, он в командировке. Делом "Треста" занимается сейчас Косинов (Колесников), но он не вполне в курсе событий. Решил позвонить Якушеву. Подошла жена Якушева:
- У него - жар, сорок и две десятых. Ангина. Он ночью бредил...
Зубов положил трубку: "А в сущности, чего я порю горячку? Надо знать Стауница. Этот прохвост в разговоре с Бирком действительно пугал его ГПУ. А что, если это он прощупывает, проверяет какие-то свои догадки? С телеграммой действительно получилось неловко... Пожалуй, товарищи правы: "Трест" "перезрел". И Артузов говорил про это. Пора кончать игру. Завтра поеду, получу деньги, отдам Бирку и заодно прощупаю настроения Стауница и Захарченко". Так решил Зубов.
В эти минуты Стауниц уже сидел в пригородном поезде и мчался на дачу к Захарченко. "Две тысячи фунтов... Так я их и отдал. Пригодятся, еще как пригодятся".
...Подушкин, слышавший в подвале разговор Стауница с Зубовым, некоторое время сидел в оцепенении на ступеньках лестницы, ведущей в подвал. Потом вдруг забеспокоился, стащил с себя брезентовый балахон, достал спрятанный чемодан, зеркало, бритву. Через полчаса со склада "Флора" вышел бритый мужчина в кепи и элегантном сереньком пальто. Он запер на замок склад и направился к мосту. На мосту, оглянувшись, швырнул ключи в реку и, перейдя мост, скрылся в переулке.
