Сеймур Беккер - Миф о русском дворянстве: Дворянство и привилегии последнего периода императорской России
Вейлан ошибочно утверждает, что по положению 1864 г. «крестьяне, горожане и дворяне… избирали на отдельных собраниях депутатов в земские собрания на уровне уездов» (р. 172). Нет сомнений, что именно эта неточность является причиной ошибочного заключения, что проведенные в 1890 г. изменения в законе о выборах имели «второстепенное значение» и что «углубление разрыва между социальными классами [sic] в провинции… в основном согласовывалось с подлинным положением 1864 г.». (р. 189, 193).
98
По положению 1864 г. две первые курии имели право на одного делегата уездного земского собрания от каждых тридцати единиц земли, принадлежащей членам этих курий. При этом за единицу земельного владения была принята площадь, дававшая землевладельцу личное право голоса в первой курии. В третьей курии один депутат являлся представителем трех тысяч крестьян мужского пола. Пазухин предложил изменить порядок, чтобы первая курия получила одного делегата уездного земского собрания за двадцать единиц земли, вторая курия — тридцать, а третья — четыре тысячи крестьян мужского пола.
99
Проект Пазухина предусматривал понижение имущественного ценза для личного голоса в первой курии, с 200—800 десятин до 125— 475 десятин, в зависимости от уезда.
100
Пазухин предложил поднять минимальный размер землевладения, дающий право избирать выборщиков, с одной двадцатой до одной десятой площади, дающей право личного голоса в первой курии.
101
Автоматическое право на участие в земских собраниях давала бы земля, площадью в тридцать (и более) раз превосходившая тот минимум, который обеспечивал личное право голоса на выборах, т.е. от 3750 до 14 250 десятин; в тридцати четырех губерниях, по которым проводились земские выборы, было более 1120 таких земельных магнатов.
102
Статистика Российской империи (9 (1890): 50—51) дает следующие оценки участия потомственных и личных дворян в 1883—1886 гг.: 35% в уездных собраниях и 70% — в губернских, 44% в уездных управах и 74% — в губернских.
103
Вычислено по данным, приводимым Ершовым. С. 34—35. Когда в 1865 г. из состава Оренбургской была выделена Уфимская губерния, там было создано собственное дворянское общество, и число таковых в Европейской России дошло до сорока шести, но дворянские выборы и собрания проводились только в тридцати семи. В 1878 г. дворянство Терской области получило разрешение создать собственные дворянские организации, так что на Кавказе стало четыре дворянских общества (см.: Любимов).
104
Мэннинг (Manning. Crisis) утверждает, что «законное право участвовать в местных дворянских собраниях имели только дворяне-землевладельцы, у которых был чин на военной или гражданской службе» (р. 85). Мэннинг игнорирует перемены, происшедшие в 1875 г., и одновременно путает условия, дававшие право участвовать в голосовании и просто принимать участие в дворянских собраниях.
105
Только в одном уезде Самарской губернии минимальный земельный ценз был установлен на уровне 550 десятин. Число имений, дающих право на участие в прямых и непрямых выборах, было подсчитано поданным из Статистики землевладения 1905 г. (с. 18—78) и вполне согласуются с приводимой Баратынским (Сборник статей. С. 25) оценкой числа дворян-землевладельцев (16 тыс.), пользовавшихся всей полнотой избирательных прав в середине 1880-х гг.
106
Хотя в тридцати семи губерниях, в которых проводились дворянские выборы, для личного участия в первой курии в земских выборах (с 1890 г.), в дворянских (с 1896 г.) и в Государственную Думу (с 1905 г.) требовалось иметь, в зависимости от уезда, минимум от 125 до 475 десятин земли, я ради простоты принял для всех пятидесяти губерний Европейской России нижний порог в 200 десятин, которому и соответствует оценка численности группы — 31 000. Цифра 34 107, рассчитанная по данным из Статистики земледелия 1905 г. (с. 78), после учета числа личных дворян и ситуаций, когда человек владел несколькими имениями, как раз и дает нам 31 тыс. дворян-землевладельцев и 28 тыс. дворянских семей, к которым в 1905 г. принадлежало 126 тыс. человек, или 12 процентов всех потомственных дворян (см. далее: Приложение В). К численности дворян-землевладельцев в 31 тыс. приводят разные методы, и эта оценка почти в точности совпадает с 30 тыс. дворян-землевладельцев, имущественное положение которых давало право прямого участия в выборах по первой курии (см.: Manning Roberta T. The Russian Provincial Gentry in Revolution and Counterrevolution, 1905—1907 [Ph.D. diss., Columbia University, 1975]. P. 623; а также: Haimson Leopold H. Introduction. P. 19 and п., and Conclusion. P. 292—293 // Haimson Leopold H. (ed.). The Politics of Rural Russia, 1905— /9/4 (Bloomington, 1979). P. 19, 19n, 292—293). Однако в своей работе «Crisis» Мэннинг сокращает прежнюю оценку на треть и утверждает, что «дворянами являлись приблизительно 18—20 тыс. человек из примерно 30 тыс. частных землевладельцев, обладавших всей полнотой прав на выборах в Государственную Думу» (р. 325 and n). Мэннинг цитирует «Статистику землевладения 1905 г.». (с. 78), согласно которой в 1905 г. в пятидесяти губерниях дворянам принадлежало 18 102 имения площадью более 500 десятин и 21 732 имения площадью более 400 десятин. Но подавляющее большинство дворянских землевладельцев проживали в уездах, где имущественные цензы были меньше 400 десятин. Минимум в 400 или более десятин требовался в 46 из 116 уездов тринадцати губерний, девять из которых располагались на севере или востоке Европейской России, где численность дворян была незначительной. См.: Свод учреждений государственных (изд. 1906 г.). Прил. кет. 28; СЗ. Т. 1. Ч. 2.
107
Рассчитано по данным из «Статистики землевладения 1905 г.». (с. 78). В 1905 г. дворянам принадлежало 52% имений площадью более 100 десятин и 68% площади таких имений (см. табл. 9).
108
В прибалтийских губерниях существовало четыре дворянских собрания, поскольку в Эстонии на острове Эзель был отдельный ландтаг.
109
В 1864 г. дворянские общества пяти губерний Царства Польского, созданные только за полтора десятилетия до этого, были упразднены. В губерниях, приобретенных при разделах Польши Екатериной II, в которых большинство дворян в 1860-х гг. были поляками (кроме Минской и Могилевской губерний) и где они владели большей частью земель, губернские и уездные предводители дворянства и уездные депутаты с этого времени назначались министром внутренних дел — в Минской, Могилевской и Витебской губерниях и генерал-губернатором Северо-Западного края (Ковенской, Виленской и Гродненской) и Юго-Западного края (Волынской, Подольской и Киевской), причем выбирали их преимущественно из числа местных землевладельцев «непольского происхождения» (Свод законов о состояниях 1899 изд., 1906 г. доп., ст. 1791 и 1792). Самым знаменитым из всех назначенцев этого рода оказался П.А. Столыпин, который с 1889 по 1902 г. служил сначала уездным, а потом и губернским предводителем дворянства в Ковно. Хотя в марте 1905 г. в Комитете министров обсуждалось восстановление дворянских собраний и выборов в западных губерниях, никаких действий так и не было предпринято (Корелин. Дворянство. С. 110). После восстания 1863 г. полякам было запрещено приобретение земли в западных губерниях, кроме как в порядке наследования, но к концу века им все еще принадлежало 33—40% всех частных земельных владений в Могилевской и Киевской губерниях, 47—54% в Витебской, Волынской, Подольской, Минской и Гродненской губерниях и 73—75% в Виленской и Ковенской губерниях (Кастелянский А.И. (ред.) Формы национального движения в современных государствах [СПб., 1910]. С. 363; Корелин. Дворянство. С. 109).
110
Для подсчета процентов число тех, кто принял участие в голосовании по существенным вопросам (по данным: Emmons. Russian Landed Gentty. P. 268, 285, 292, 297, 340, 377, 379, 409n), было разделено на число землевладельцев, владевших, поданным 1859, сотней и более крепостных (Тройницкий. С. 45). На самом деле по существенным вопросам принимали участие в голосовании и те, кто владел всего пятью крепостными, но всей полнотой избирательных прав обладали только владельцы сотни и более душ.
111
Точно такой же (21%) была доля имевших право голоса землевладельцев, участвовавших в земских выборах в 1883-1886 гг. (Цейтлин. С. 91).
112
Корелин (Дворянство. С. 15, 260) совершенно справедливо отмечает, что большинство дворян не сочувствовало большинству ходатайств, заявлявшихся дворянскими собраниями.
113
Содержавшаяся в «Своде законов о состояниях» (изд. 1857 г.) статья 135, предоставлявшая дворянским собраниям право обращаться к правительству с прошениями по поводу не только своих нужд, но и общих административных проблем местного характера, затрагивавших интересы и других групп, была выброшена из издания Свода законов от 1876 г., но опять появилась в издании 1899 г. в виде статьи 169. Относительно восстановления этого права см.: Leroy-Beaulieu, 2:155—156; О составе. С. 89—90; Корелин. Российское дворянство. С. 75—77; Он же. Дворянство. С. 254, 259—260; Вестник Европы. 1890. Март. С. 386—387.
