Лидия Грот - Призвание варягов, или Норманны, которых не было
При этом у меня давно возникло предположение, что как раз торговцы из Восточной Европы на очень ранней стадии стали осваивать Скандинавский полуостров, а не наоборот. Хочу привести совершенно потрясающие результаты археологического исследования Прикамья и Приуралья. Они хорошо известны, но в общую концепцию начального периода древнерусской истории особенно не вводились. Норманнистам они были неинтересны, поскольку никак не помогали доказывать всеобъемлющую роль «скандинавов» в Восточной Европе, а для ученых, связывающих начало древнерусского политогенеза и культурогенеза с расселением славянства, эти сведения были слишком ранними. Для моей же концепции дославянского индоевропейского периода древнерусской истории они оказались очень интересны, поскольку я увидела в этих археологических находках следы присутствия русов — насельников в Восточной Европе (см. об этом очерк «Россия с русскими»).
Археологические исследования Прикамья и Приуралья показывают, что этот регион с древнейших времен вел международную торговлю впечатляющих масштабов. Согласно данным археологов Приуралья, начало связей этого края с югом лежит в глубокой древности — прослеживается с энеолита и бронзы. Но более документированы торговые связи для раннего железного века, когда в VIII–VI вв. до н. э. посредством товарного обмена в Прикамье с Северного Кавказа (реже из Закавказья) поступали готовые модели оружия и орудий труда, а также металл[261].
В бассейне Камы вплоть до Урала найдены памятники древнегреческой культуры, т. е. этот регион, как и побережье Балтийского моря аналогичного периода, был в сфере древнегреческой торговли[262]. Во второй половине VI–IV вв. до н. э. прикамское население (ананьинская культура) имело интенсивные контакты с савроматским миром, саками, народами Казахстана и Средней Азии. Причем подчеркивается, что связи эти носили более глубокий характер, чем просто торговый обмен. В ареале ананьинской культуры (Прикамье, бассейн Вычегды, Приуралье) появились некоторые типы наконечников стрел, железных кинжалов и мечей, деталей конской сбруи, предметов звериного стиля, идентичных савроматским[263].
Ананьинский железоделательный очаг функционировал в VIII–VII вв. до н. э. наряду с северокавказским, среднеднепровским, скифскими[264]. На рубеже эпох вещи из южных земель в Прикамье пополняются многочисленными стеклянными бусами, а также плакетками из голубого египетского фаянса в виде скарабеев, львов, медными римскими кастрюлями[265]. В первой половине I тыс. н. э. в Прикамье наблюдался массовый приток ближневосточных бус, множество вариантов римских провинциальных фибул из мастерских Северного Причерноморья, а также изготовляемых поздними скифами Поднепровья и сарматами Нижнего Поволжья. В могильниках III–V вв. Среднего Прикамья обнаружены десятки раковин моллюсков, добытых в тропических частях Тихого и Индийского океанов. Распространение прикамских вещей на запад, в Среднее Поволжье, в район Сурско-Окского междуречья, свидетельствует о развитии контактов в западном направлении[266].
В V–VIII вв. южный экспорт в Прикамье продолжает нарастать: это по-прежнему стеклянные и каменные бусы, серебряные ожерелья, поясная гарнитура, парадное оружие и другие предметы причерноморского, ближневосточного, среднеазиатского происхождения. Привлекают внимание многочисленные находки парадной серебряной посуды и монет. В Прикамье известно 123 пункта, содержащих 187 серебряных сосудов византийского, иранского, среднеазиатского происхождения. Кроме того, найдено более 200 сасанидских драхм, около 300 византийских и около 20 хорезмийских монет. Время притока сасанидского серебра в Прикамье датируется по-разному, в рамках периода III–VII вв.[267]
Особой интенсивностью был отмечен приток драгоценностей в Прикамье с юга в VI–VII вв. Примером служат так называемые Бартымские клады, т. е. сокровища, найденные в окрестностях Бартымского селища в бассейне р. Сылвы. Так, были найдены 3 хорезмийские чаши, сасанидские чаша и кубок, чаша «бактрийского круга» и византийское блюдо[268]. В одном из сосудов были обнаружены 264 серебряных миллиаресиев имп. Ираклия. Вдобавок к ним на этом же месте было найдено еще 8 монет и ножка серебряного кубка. Клад оценивался археологами как уникальный и по количеству предметов (272 монеты), и по их качеству: монеты отлично сохранились, принадлежали к монетам раннего выпуска (около 615 г.), 59 экземпляров было изготовлено одной парой штемпелей. По оценке исследовавшей клад Л. Н. Казамановой, он принадлежал к одному выпуску и не был разрознен обращением[269].
Приведенные материалы дают основание археологам говорить о том, что торговля южных областей с Прикамьем в I тыс. н. э. являлась одним из важных и хорошо освоенных торговых направлений и была настолько организованна, «что из весьма отдаленных областей купцами поставлялись сюда крупные партии дорогих товаров. О том, что в Прикамье приезжали напрямую купцы с большими ценностями, свидетельствуют не только Бартымские клады, но и находка гирьки византийского купца, найденная на Верх-Саинском городище… расположенном в 2 км от Бартымских кладов и поселка… археологические материалы убедительно свидетельствуют, что… население давно освоило торговые операции и располагало большим количеством престижных ценностей (бусы, украшения, оружие, серебряные сосуды, монеты), которые, наряду с мехами, воском и медом, могли служить эквивалентом при обмене»[270].
Кроме юга Прикамье имело торговые контакты и с прибалтийскими землями. В качестве примера указываются обычно находки так называемых поясов неволинского типа, хорошо известных по памятникам Верхнего и Среднего Прикамья (в бассейне р. Сылвы, верховье р. Чепцы, по р. Вычегде и др.) и характерных для женских захоронений, датируемых концом VII–VIII вв. Это неширокие кожаные пояса, украшенные пряжкой и многочисленными бронзовыми накладками и привесками, состоящими из бус и других украшений. Умерших подпоясывали этими поясами поверх платья из шерстяной ткани местного производства или из шелковой привозной ткани. Как отмечает Р. Д. Голдина, «судя по многочисленности поясов (не менее 72. — Л.Г.), разнообразии их вариантов, находкам полных, со всеми привесками экземпляров, эти предметы изготовлялись именно здесь — в Сылвенском поречье. Такие пояса есть и на соседних территориях, в частности, на р. Чусовой… Довольно много их в… Верхнем Прикамье»[271].
Прослежена и динамика развития производства этих поясов: «Пояса неволинского типа развились из поясов, украшенных накладками местных вариантов геральдических форм, получивших в науке название агафоновских… и распространенных здесь в VII в… Неволинские пояса в конце VIII–IX в. сменились в Прикамье многочисленными и разнообразными поясами салтовского типа»[272]. Здесь интересно отметить тот факт, что значительное скопление поясов неволинского типа было выявлено на финском побережье Балтийского моря, где в нескольких захоронениях было обнаружено 19 поясов. Пояса этого типа датируются в Финляндии началом VIII в. Их появление объясняется развитием торговой деятельности купцов из Прикамья, освоивших торговые пути на Балтику на рубеже VII–VIII вв. В результате этого в финском языке могло появиться слово «permi» для обозначения странствующих торговцев[273].
Доказательством же того, что товары из Прикамья действительно «странствовали» на большие расстояния, служит обнаружение небольшого количества неволинских поясов в Сибири, в могильниках близ Томска[274]. Распространение поясов неволинского типа далеко за пределы места их изготовления говорит о том, что они рассматривались как признанный предмет роскоши. Об их престижности говорит тот факт, что один такой пояс был обнаружен в Швеции, в королевском кургане в Уппсале[275].
Археологические находки типа поясов неволинского типа красноречиво свидетельствуют о том, что развитие торговли в Восточной Европе в широтном направлении изначально шло с востока на запад, а не наоборот. Подтверждается данный вывод и анализом такого археологического материала, как бусы.
Шведский археолог Юхан Каллмер, исследовавший происхождение бусинного материала в наборах бус 800-1000 из памятников на территории Скандинавского полустрова, выделил разновидности восточных бус, поступавшие в Скандинавию из Восточной Европы. Среди них, например, бусы, выполненные в технике миллефиори («тысяча цветов»), во множестве представленные как в Скандинавии, так и в Восточной Европе — в Подонье, Поволжье, Прикамье и на Кавказе, а также другие типы бус (круглые бусы, сделанные из палочки с последующим прокалыванием цвета аметист, сердоликовые сферические бусы, цилиндрические бусы с выступающими сине-белыми глазками), также хорошо известные на Ближнем Востоке, Кавказе, Волге, Каме и в странах Скандинавии. Отсутствие их в странах Западной Европы указывало на их поступление в Скандинавию через Восточную Европу.
