Андрей Венков - Казаки против Наполеона. От Дона до Парижа
М.И. Платов, получивший приказ поймать Наполеона, 15 (27) октября у селения Рамздорфа вышел к большой дороге, по которой отступал неприятель. Вместе с Платовым туда же вышел партизанский отряд прусского майора фон Балтернштерна (190 человек пехоты и 120 кавалерии разных полков). Имелись сведения, что среди отступающих французских войск находится сам Наполеон, и Платов двумя стремительными атаками разрезал его, сбил с большой дороги и принудил «защищаться пушками до самого вечера»{739}.
В тот же день Платов докладывал главнокомандующему Богемской армии князю Шварценбергу: «Ретирада неприятельская поспешная, так что он подымается с полночи и идет, не отдыхая, опять до того же времени. Я его предупреждаю и принуждаю подрывать зарядные ящики, сожигать обозы в виду моем»{740}.
15 (27) октября на перехват отступающей французской армии был послан партизанский отряд генерал-лейтенанта графа В.В. Орлова-Денисова (бывший Тильмана). В подчинение Орлову-Денисову передавался партизанский отряд полковника графа Менсдорфа. В предписании Орлову-Денисову говорилось: «Генерал граф Платов котоирует с левого, а генерал Чернышев с правого неприятельских флангов, с коими старайтесь быть в сношении»{741}.
16 (28) октября отряды Иловайского 12-го и Кайсарова обогнали отступающие французские войска и около Фулды соединились с отрядом Чернышева, ждущего французов и загородившего им дорогу. Но Платов, обнаруживший местоположение Наполеона, немедленно послал Кайсарову приказ «присоединиться ко мне для усиления моей части на случай действия на неприятеля там, где и сам Наполеон находится», полагая, что 17 (29) октября к Чернышеву присоединятся Орлов-Денисов и Менсдорф, и будет уже отрядов сих с генерал-майором Иловайским 12-м для действий на неприятеля достаточно»{742}.
17 (29) октября последовал бой при селении Пильгерзаль. Французская пехота, прикрывая ретираду своей армии, сошла с большой дороги и атаковала Платова. Но неприятель был «пред упрежден в сем намерении его, начально передовыми моими командами, а потом и частью полков опрокинут, разбит и прогнан на большую дорогу к армии его с отбитием у него 2 пушек и 4 зарядных ящиков», — доносил Платов{743}. И далее, доносил он, «следуя с левой стороны большой дороги с великим затруднением чрез гористые и лесные места, имел я с неприятелем ежедневно перестрелки, равняясь с головами колонн его, а во всякую ночь тревожил его и не давал покою, дабы привести его в изнеможение»{744}. От этих беспрестанных нападений 1 вюртембергский и 2 батальона вюрцбургской кавалерии с частью пехоты и со знаменами сдались казакам{745}.
Отряд Чернышева и два полка отряда Иловайского 12-го в это же время, обогнав французов, перекрыли дорогу, ведущую от Фульды на Майнц. Теперь они изо всех сил сдерживали французский авангард и давали возможность войскам Вреде выйти на ту же дорогу и перерезать ее. В бою с французским авангардом
17 (29) октября отряд Чернышева, поддержанный двумя баварскими ротами, взял до 3500 пленных{746}.
18—19 (30—31) октября австрийские и перешедшие на сторону союзников баварские войска преградили отступающей армии Наполеона путь под городом Ганау. Здесь же, на левом фланге союзников, стояли казаки Чернышева и Иловайского.
Наполеон союзников отбросил с дороги и загнал в город Ганау, сам же с армией двинулся дальше. Казаки Чернышева и Иловайского участвовали в сражении (Иловайский 12-й докладывал, что сражался с восьмитысячным корпусом гвардейской кавалерии){747}и во время атаки попали под огонь артиллерии и понесли потери.
В течение боя отряд Орлова-Денисова все время тревожил французскую армию с фланга. Наряду с казаками полка Чернозубова 5-го отличились австрийцы и пруссаки ротмистра Микулича, подполковника Гасера и майора графа Гадека.
19 (31) октября произошел еще один бой — бой французского арьергарда под командованием генерала Бертрана и отряда Платова. Местность, «за гористыми и лесными местами, по неимению дорог», не позволяла Платову двигаться параллельно французской армии, и он решился выйти к большой дороге у местечка Салмунстера и напал здесь на неприятельский арьергард, состоявший, как донес Платов, из 7 тысяч пехоты. Платов опрокинул французов, преследовал их до реки Кинца, а потом, переправясь через реку вброд, через местечко Гельнгаузен до деревни Либло. После боя М.И. Платов доложил М.Б. Барклаю де Толли: «В плен взято более 2 тысяч, в том числе есть и офицеры, но верного счету всем им за скоростию преследования и за наступлением ночи сделать никак было невозможно»{748}.
Французский арьергард, согласно докладу Платова, был истреблен, кроме разбежавшихся по лесам, но и этих на другой день забрал в плен отряд под командой генерал-майора Кайсарова, который находился правее главных сил Платова{749}.
20 октября (1 ноября) Платов вслед за Наполеоном прошел мимо Ганау, соединился с отрядом Орлова—Денисова и, подкрепленный баварскими войсками, с утра до самой ночи преследовал неприятеля до Франкфурта. Французы встали лагерем «направо от города», но Платов всю ночь стрелял по лагерю из пушек ядрами, гранатами и брандскугелями, а отдельные команды в разных местах в это же время тревожили французов иными способами. Неприятель был столь сильно потревожен, что часть его вышла из города в ту же ночь, а последние оставили лагерь в 6 часов утра
21 октября (2 ноября) и бежали в беспорядке к реке Ниде. Переправившись через реку Ниду у местечка Гегста, французы разрушили мост, но Платов приказал части донских полков переправиться вброд и обойти неприятеля справа. Французы, оставя Гегст, ретировались по большой дороге к Гогхейму, до которого Платов и преследовал их «с большим поражением».
22 октября (3 ноября) казаки Платова вели бой между Гогхеймом и селением Викертом и перед вечером прогнали французов в местечко Гогхейм{750}.
Платов докладывал, что с 16 (28) сентября (бой под Альтенбургом) по 22 октября (3 ноября) пленено до 15 тысяч французов, «в том числе довольно штаб- и обер-офицеров», отбито 28 орудий, «кроме брошенных им в речку Кинц», и более 35 зарядных ящиков, «из коих часть за скоростью проследования моего по вынутии из них зарядов, для нашей артиллерии нужных, преданы огню».
Докладывая же о преследовании неприятеля от Салмунстера через Гелнгаузен, Ганау, Франкфрут и до Гогхейма по большой дороге, Платов провел параллель с событиями 1812 г. — «когда он был тесним и поражаем с тылу и с обоих флангов, не имея способов доставать себе продовольствие фуражировкой, ретирада его образовала то же, что было во время преследования его в прошлом 1812 году от Москвы»{751}.
Наполеон, в свою очередь, заявил: «После сражения при Лейпциге я мог бы опустошить страну, лежащую между мной и неприятелем, как то сделал Веллингтон в Португалии или как в былые времена еще Людовик повелел в Палатинате; право войны позволяло мне это, но я не хотел подобным образом обеспечивать свою безопасность. Мои солдаты, раздавив баварцев при Ганау, показали, что я могу полагаться на их доблесть»{752}.
Как видим, партизанское движение, развернутое русским командованием на территории Германии, по количеству вовлеченных сил, по разнообразию задач и методов, по согласованности действий превосходило партизанское движение в 1812 году.
Казаки Платова на территории Франции в кампанию 1814 г.
Кампания в Германии закончилась. Предстоял поход союзных войск во Францию, в чем никто не сомневался. Казаки, провоевав весь 1813 г. теми же силами, которые участвовали в Отечественной войне, тоже готовились переходить Рейн, подсчитывали свои ряды, ждали подкреплений.
3 (15) ноября 1813 г. М.И. Платов сообщал И.В. Сабанееву о составе своего корпуса: «Полки в корпусе состоят: Ольвиопольский гусарский, донские: Атаманский, Иловайского 10-го, Грекова 8-го, Ягодина 2-го, Грекова 18-го, Черноморский конный казачий, 3-й Оренбургский и 1-й Тептярский казачьи полки и 10 орудий 1-й роты Донской конной артиллерии. Но во всех вышеозначенных казачьих полках, кроме Атаманского, состоит не более в каждом как по 300 человек, а в 1-м Тептярском не боле 120 человек.
Кроме сего, ожидается с Дону и скоро должны прибыть сюда, ибо, как полагательно, прошли они уже и Веймар, в 3 командах 2 тысячи человек выростков, на укомплектование полков поступить долженствующих»{753}.
Цифры, приводимые в данном сообщении, весьма показательны. Они показывают, что в конце 1813 г. в казачьих полках людей столько же, сколько было в 1812 г. еще до Бородинского сражения. Вот рапорт М.И. Платова от 10 (22) августа 1812 г.: «Но долгом поставляю доложить Вашему высокопревосходительству, что в полках сих, за исключением убитых и раненых разновременно, больных и находящихся в разных откомандировках и при вьюках, состоит теперь не более как по 300 человек, а в Атаманском — не более 700»{754}.
