Ричард Пайпс - Русская революция. Книга 1. Агония старого режима. 1905 — 1917
Стремясь обеспечить победу России, Франция взялась финансировать мероприятия, направленные на усовершенствование военной инфраструктуры России, а именно на модернизацию железнодорожного сообщения с фронтом, а также стратегически важных дорог и мостов, что не могло не вызвать беспокойства верховного командования Германии.
Но еще более обеспокоен был Берлин сделанным в 1912 году сообщением о разворачивании так называемой Большой военной программы в России. Эта программа, завершить которую предполагалось в 1917 году, предусматривала проведение значительных усовершенствований в артиллерии, транспорте и процедуре мобилизации. Хотя большинство этих мероприятий, к выполнению которых приступили лишь в 1914году, так и остались на бумаге, их осуществление грозило бы сокращением сроков мобилизации русской армии до 18 дней, а это было чревато тем, что «русские будут в Берлине раньше, чем немцы в Париже»8. Многие немецкие генералы и политики были так напуганы возможными катастрофическими для Германии последствиями, что стали поговаривать об упредительном ударе9 и в дипломатическом кризисе, возникшем после убийства эрцгерцога Фердинанда в июне 1914 года, увидели удобный предлог начать войну. Полковник Альфред Нокс, британский военный представитель в России, считал, что планы военной модернизации едва ли не послужили решающим фактором, побудившим Германию объявить войну России и Франции в 1914 году10.
Предыстории первой мировой войны на дипломатическом уровне посвящена столь обширная литература, что нам нет нужды здесь подробно на этом останавливаться11. В общих чертах можно сказать лишь, что непосредственной причиной войны стало решение Германии оказать поддержку Австрии в ее конфликте с Россией на Балканах. Это был старый затянувшийся спор, который обострился в 1871 году в результате образования Германской империи, положившего конец политическим притязаниям Австрии на севере и тем самым толкавшего ее на юг, в направлении Оттоманской империи. Россия, имевшая на Балканах собственные интересы, взяла на себя миссию защитницы христиан, томящихся под турецким игом. Противоборствующие стороны столкнулись в Сербии, которая стояла на пути рвущихся к Турции австрийцев. Во многих предшествовавших конфликтах на Балканах Россия, к негодованию своих консервативно-патриотических кругов, часто уступала первенство. Поступить так же в новом кризисе, усугубившемся в июле 1914 года после того, как Австрия, заручившись поддержкой Германии, предъявила Сербии заведомо оскорбительный ультиматум, означало для России забыть о своем влиянии на Балканском полуострове и вызвать глубокие осложнения внутри страны. В Петербурге, с согласия Франции, решили оказать поддержку Сербии.
Решительный шаг России повлек за собой объявление Австрией 15(28) июля 1914 года войны Сербии. Ход событий, приведший к появлению указа о всеобщей мобилизации в России — на что впоследствии немцы возлагали всю ответственность за начало первой мировой войны, — и по сей день представляется довольно туманно. Русский министр иностранных дел С.Д.Сазонов считал, что Россия должна сделать некоторый угрожающий жест, дабы придать вес усилиям ее дипломатов в поддержку Сербии. Под его влиянием и вопреки мнению военных, опасавшихся, что это может скомкать размеренный ход мобилизации, Николай II поначалу издал указ от 15(28) о частичной мобилизации четырех из тринадцати военных округов. [Мобилизация протекала по схеме, принятой во время войны с Японией, когда Россия также предприняла частичную мобилизацию (Бескровный Л.Г. Армия и флот России в начале XX века. М., 1986. С. 11).]. Шаг этот, задуманный как предупреждение, неизбежно вел к полной мобилизации. Если верить утверждениям военного министра В.А.Сухомлинова, нерешительность царя была вызвана предостережениями кайзера Вильгельма воздержаться от опрометчивых действий. А решение приступить ко всеобщей мобилизации, принятое без согласия и даже без ведома военного министра, было принято, по-видимому, по настоянию вел. кн. Николая Николаевича (вскоре занявшего пост главнокомандующего) и его протеже, начальника штаба генерала Н.Н.Янушкевича12. 18(31) июля Германия предъявила России ультиматум, требуя прекратить сосредоточение войск на ее границах. Никакого ответа не последовало. В тот же день приступили к мобилизации Франция и Германия, и тут же, 19 июля (1 августа), Германия объявила войну России. Ответный ход России последовал на следующий день, и роковая цепь событий стала стремительно разворачиваться.
Насколько подготовлена была Россия к войне? Все зависит от того, какая война подразумевается: краткосрочная, измеряемая месяцами, или длительная, длящаяся годы.
В генеральных штабах большинства вовлеченных в войну стран готовились к войне кратковременной, по образцу тех войн, которые с таким впечатляющим успехом провела Германия против Австрии в 1866 году и против Франции в 1870–1871 годах. Кампания 1866 года длилась семь недель, а война с Францией, хоть и затянулась на полгода из-за упорного сопротивления осажденного Парижа, была, по сути, решена в шесть недель. Кульминацией военного конфликта по такой схеме было генеральное сражение. Предполагалось, что и грядущая война будет делом месяцев, если не недель, хотя бы потому, что крайне взаимосвязанная экономика развитых индустриальных стран не могла выдержать более длительного напряжения. И решающим фактором подобной войны считались численность и боеготовность армий — как регулярных войск, так и резервных. В действительности, ко всеобщему удивлению, первая мировая война вылилась в некое подобие гражданской войны в Америке — затяжной войны на истощение сил противника, когда решающим фактором становится способность тыла восполнять гигантские людские и материальные потери на фронте и, невзирая на жертвы и лишения, сохранять боевой дух. Стирая грань между фронтом и тылом, такая война требует мобилизации всех народных сил и тесного взаимодействия военной, политической и экономической сфер жизни воюющих стран. В этом смысле война служит наилучшей проверкой жизнеспособности и сплоченности нации. Первая мировая война продлилась так долго и обернулась такими бедствиями потому, что крупные индустриальные державы блестяще выдержали эту проверку.
Россия была вполне подготовлена к войне кратковременной, каковую все и предрекали. Ее постоянная армия, насчитывавшая 1400 тыс. человек, была самой многочисленной в мире, превосходя в численном отношении действующие в мирное время соединенные военные силы Германии и Австро-Венгрии. При всеобщей мобилизации Россия могла выставить 5 млн. солдат, а за этим стояли еще многие миллионы вполне пригодных к военной службе, которых можно было бы бросить в бой в случае необходимости, наскоро обучив. Русские солдаты были знамениты храбростью и выносливостью и, руководимые хорошими командирами, представляли собой грозную силу. И при всем унижении, которое пережила русская армия в войне с Японией, именно благодаря этой войне она стала единственной в Европе армией, офицерские и унтер-офицерские кадры которой обладали свежим боевым опытом. Гораздо хуже обстояло дело с оснащением и вооружением. Русская артиллерия была весьма малочисленной, в особенности в сравнении с германской. Узкое место представлял транспорт. Военно-морской флот, восстановленный после цусимского разгрома, хотя и третий в мире по водоизмещению, по качеству был весьма посредственным и крайне неудачно размещенным: основные силы, сосредоточенные на Балтике для обороны столицы, могли легко блокироваться противником. И все же при всех недостатках, часть из которых французы надеялись устранить, боеготовность Российской империи представляла собой силу, с которой нельзя было не считаться и полагаться на которую французский генеральный штаб имел все основания.
Однако в совсем ином свете представлялась военная мощь России в условиях затяжного конфликта. С этой точки зрения, принимая во внимание неустойчивость политической системы в России, а также ненадежность ее экономики, перспективы России выглядели весьма неутешительно. И чем долее суждено было длиться войне, тем сильнее проявлялись все слабости.
Единственное крупнейшее, неоспоримое преимущество России — ее будто бы неисчерпаемые людские ресурсы — вырастало в представлении союзников до неимоверных размеров, за которыми чудились бесконечные орды босоногих мужиков, неудержимым «паровым катком» движущиеся на Берлин. И действительно, Россия обладала самой высокой в Европе численностью населения и самым высоким уровнем естественного прироста. Однако смысл этих демографических показателей был истолкован неверно. Ведь именно благодаря высокой рождаемости в России весьма многочисленной была категория лиц, не достигших призывного возраста: согласно переписи 1897 года, 47 % мужского населения составляли двадцатилетние и еще более молодые13. Помимо этого, представители большого числа этнических групп, населявших Россию, не подлежали призыву в армию: жители Финляндии, мусульмане Средней Азии и Кавказа и, на практике, многие лица иудейского исповедания. [Теоретически евреи в России подлежали призыву на военную службу. Однако в ситуации, когда пригодных к службе набиралось больше, чем это нужно для ежегодного набора, евреям было нетрудно уклониться — либо подкупив врачей призывной комиссии, либо подделав метрику. В 1914–1917 годах, впрочем, было призвано очень много евреев: подсчитано, что в первой мировой войне в русской армии служило 400–500 тыс. евреев.].
