Персидская литература IX–XVIII веков. Том 2. Персидская литература в XIII–XVIII вв. Зрелая и поздняя классика - Анна Наумовна Ардашникова
Одной из самых известных вставных историй в поэме ‘Ирфан является рассказ о любви искусной танцовщицы Комде, живущей при дворе индийского шаха, и музыканта-виртуоза Модана, помещенный в конце главы шестой. По своей функции она во многом напоминает вставные любовные истории в поэмах ‘Аттара «Язык птиц» и «Божественная книга». Повествование начинается одной из вариаций мотива заочной влюбленности: прослышав о красоте и таланте Комде, Модан отправляется ко двору ее повелителя. Музыкант демонстрирует свое мастерство и получает в знак одобрения перевязь (хамаил) с шахского плеча. Затем свое мастерство показывает Комде, и Модан, восхищенный танцем, бросает шахскую награду к ногам девушки. Оскорбленный шах приказывает изгнать юношу. Однако Комде уговаривает шаха оставить Модана во дворце до наступления рассвета. Шах уступает уговорам, и девушка и юноша до утра беседуют о любви. При расставании герои клянутся друг другу в верности, и Модан отправляется в пустыню.
Странствуя, Модан встречает на своем пути падишаха другой страны, которому рассказывает о своей любви, и тот обещает помочь влюбленному. Он посылает гонца к повелителю Комде с просьбой соединить два любящих сердца, однако получает отказ. Повелитель Комде ответил, что до сих пор гневается на дерзкого безумца и что обошелся с ним милостиво, изгнав его из дворца, хотя мог бы казнить:
От того безумия струилась влага дерзости,
И мой огонь до сих пор извергает дым.
Иначе как великодушием не назвать, если венценосец
Изгоняет того, кто заслуживает казни.
Получив отказ, новый покровитель Модана идет войной на шаха и одерживает над ним победу. Влюбленные снова встречаются.
Чтобы испытать чувства девушки, одержавший победу покровитель влюбленного музыканта сообщает ей ложное известие о гибели Модана. Комде теряет сознание, и все думают, что она умерла. Ее состояние напоминает летаргический сон. Услышав о смерти Комде, Модан также падает без чувств. Шах терзается угрызениями совести, обвиняя себя в том, что погубил влюбленных. Однако призванные им мудрецы возвращают героев к жизни, поместив крепко обнявшихся Комде и Модана в жарко натопленную баню:
Высшая мудрость из справедливости
Сплела члены их тел в крепком объятии.
В объятии, более тесном, чем то, что связывает тело и душу,
Проявилось их единство и взаимопомощь.
Ради спокойствия этих двух прекрасных созданий жесткий
Ковер бани превратился в мягчайшее ложе.
Не прошло и нескольких часов, проведенных вместе,
Как жар вернул их к жизни из небытия.
Жар сердца наполнил влагой дыхание,
Волна [жара возродила] весну дыхания.
Они были мертвы, зато целомудренны и верны друг другу,
Выступила испарина на лике вечности.
Эта испарина стала розовой водой, дарующей жизнь,
Открылись их глаза от сна беспамятства.
Таким образом, поэма заканчивается счастливым соединением влюбленных по воле справедливого шаха. Все сюжетные ходы поэмы в том или ином виде уже присутствовали в традиции классических образцах любовно-романического эпоса. Некоторые эпизоды поэмы прямо отсылают к перипетиям сюжета о несчастной любви Маджнуна и Лайли: обвинение в адрес влюбленного и его скитание в пустыне, нахождение справедливого помощника, идущего войной против шаха, притесняющего влюбленных (ср. с войной Науфала против племени Лайли), ложная весть о смерти одного из влюбленных и трагическая смерть обоих. Воскрешение героев и счастливый финал истории также имеют параллели в предшествующей традиции (см.: «Варка и Гулшах» Аййуки). Однако Бидиль обновил сюжетный и образный строй поэмы, снизив социальный статус главных героев, сделав их представителями определенных профессий и в связи с этим придав большую роль в сюжете описаниям их мастерства. Вот, к примеру, как автор характеризует искусство Модана:
Был еще музыкант по имени Модан,
Хмельной весельем винной чаши.
Было у него в этом мире еще одно умение —
[Бить в] литавры счастья, [обретая] славу в мастерстве.
В науке музыки на высоту совершенства
[Взошла] луна его искусства, не знающая ущерба.
Журчала вода в струнах его саза,
Лился его голос, даже замолкая,
Так что соперники теряли разум,
Выжимали вино из ватных затычек в ушах.
Престол и подножье мира – его высокие и низкие ноты,
Пленял он добычу арканом покорения.
В его устах колдовство доходило до такого предела,
Что рисующее перо тщетно было рассекать.
Повсюду, где на пиру он дивно распевал песню,
Живой падал замертво, а мертвый вставал.
Когда плавный голос лился, поднимаясь волной,
Люди уплывали от [берегов] сознания.
Назидательный пафос истории о счастливом соединении влюбленных состоит в проповеди монаршей справедливости и милосердия, а также необходимости своевременного раскаяния. Целью написания поэмы ‘Ирфан в целом Бидиль считал познание человеческой природы в ее движении к духовным высотам:
Слагается рукопись (поэмы) ‘Ирфан —
Повесть ради внимания к человеку.
Философская основа творчества Бидиля весьма сложна, поскольку он затрагивает ключевые вопросы мироустройства, соотношения духа и материи, диалектики природы и т. д. Особую важность для него имеет познание мира как единства духа и материи:
Мудрость состоит в том, чтобы человек познал,
Как в телах действует дух.
Или:
Сначала материя, затем – форма.
Нет смысла вне этой формы.
Изучение явлений природы приводит Бидиля к выводу о том, что для существования живого, в частности для существования растений, необходима вода и солнечный свет:
Видел ли ты, как на зимнем воздухе
Ведут себя молодые растения в степи.
Ночью от непогоды они укутываются в покрывало,
Утром поворачиваются лицом к солнцу.
Это явление целиком и полностью
Можно наблюдать у подсолнуха.
В более полном виде философия истории и философия природы Бедиля представлены в
