1415. Азенкур. Новая история (ЛП) - Карри Энн

Поэтому Генрих использовал уловки, чтобы защитить своих лучников от кавалерийской атаки и заманить французов, полагающих, что английские латники станут легкой мишенью. Французы не нуждались в ободрении, так как уже 24 октября, когда армии были расставлены, они увидели, как мало у Генриха латников. Однако они, похоже, не знали о вероятной эффективности его лучников в сдерживании их натиска, хотя, предположительно, также видели силу его лучников 24 октября. Примечательно здесь то, что ни в одной хронике не упоминается о том, что Генрих приказал своим лучникам выстроиться за кольями в этот день. Поэтому возможно, что когда он выстраивал свои ряды в тот день, в некоторой спешке, так как думал, что французы уже планируют атаку, они расположились не так, как во время битвы. Возможно, колья все еще были сложены на телегах. Поэтому французы могли не знать о кольях заранее, и поэтому их еще больше убаюкало ложное чувство безопасности. Кроме того, Генриху, возможно, повезло, что французы не решили дать сражение 24 октября, а предпочли подождать, пока наберется столько людей, сколько они могли собрать.

Возможно, что во время сражения все лучники были размещены за кольями на флангах. Однако есть две причины, по которым маловероятно, что Генрих разместил их только там. Первая — это их огромное количество — более 7.000 человек. Было бы крайне сложно разделить это количество между каждым флангом и при этом оставить достаточно места для ведения огня. Вторая оговорка — формулировка "Gesta", которая может подразумевать расположение между баталиями. Это нельзя полностью отбросить, поскольку автор явно очень старался описать что-то характерное. Как мы видели, некоторые другие авторы подразумевают, что лучники находились впереди латников. Поэтому мой вывод заключается в том, что Генрих расположил большую часть своих лучников на флангах, но были и небольшие группы, размещенные между и перед стрелками. В случае с лучниками на флангах, их строй должен был растянуться на некоторое расстояние по каждой стороне поля. Это подвергало бы наступающих французских латников длительному боковому обстрелу. Лучники на фронте могли усилить эффект стрельбой очередями вперед, а затем уходить с дороги, когда наступающие подходили слишком близко. О том, как эта схема действовала на практике, будет рассказано в следующей главе.

Французы превосходили англичан при Азенкуре, но не намного. Французов, возможно, было лишь на треть больше, чем англичан — ок. 12.000 против ок. 9.000. Реальный контраст между армиями заключался в их составе. Знание того, что у англичан было небольшое количество латников, ободрило французов, хотя им и не удалось собрать такую большую армию, как они надеялись. Это привело к тому, что в авангарде они разместили больше войск, чем предполагалось изначально. Они ожидали, что выиграют сражение в первом же столкновении. Незнание или непонимание силы английских лучников заставило их недооценить опасность, которую они представляли. Возможно, они не ожидали, что лучники будут находиться за кольями. С точки зрения англичан, большая доля французских латников, собранных в огромный авангард, заставляла их армию выглядеть намного больше, чем их собственная. Даже если бы у французов было всего на несколько тысяч солдат больше, чем у англичан, на ограниченном поле Азенкура эта разница выглядела бы более значительной. Очень трудно точно оценить численность на глаз. Кроме того, возможно, что французы не выставили своих лучников и арбалетчиков, и что как они, так и другие войска, возможно, в арьергарде, не участвовали в сражении. После победы английские хронисты намеренно преувеличивали цифры, чтобы победа Генриха казалась еще более значительной. Численность французской армии никак не могла быть похожа на те цифры, которые они приводят. Это действительно был триумф немногих против многих — немногих английских воинов против их многочисленных французских коллег, — ставший возможным благодаря безликому большинству лучников Генриха. 

9.

Битва, 25 октября 1415 года

Реконструкция битвы — дело непростое. Проще говоря, утром обе армии расположились на некотором расстоянии друг от друга, но оставались на своих исходных позициях в течение нескольких часов. Затем Генрих решил отдать приказ своей армии двигаться вперед. Когда французы увидели, что англичане наступают, они тоже начали продвигаться вперед. Когда они это сделали, их встретил шквал стрел. Французы пытались атаковать английских лучников с флангов, но безуспешно. Рукопашная схватка была ожесточенной, но французские латники были слишком стеснены, чтобы быть эффективными. Они падали, а на них наваливались другие, становясь легкими жертвами для англичан. Во время сражения была предпринята атака на английский обоз. После некоторого затишья Генрих решил, что французы перегруппировываются, и приказал убивать пленных.

Все это кажется достаточно простым, но на каждом шагу мы сталкиваемся с трудностями. Рассказы хроникеров значительно различаются в деталях и хронологии событий.[696] Очевидно смешение и путаница между предварительным этапом, который не привел к конфликту, и окончательным наступлением, которое привело к нему. Это не является неожиданным, поскольку на обоих этапах могла происходить стандартная подготовка к битве, такая как определение дислокации и исполнение молитв и ораций. Более того, события, помещенные одними летописцами накануне битвы, другие помещают в сам день. Это неудивительно, поскольку Генрих считал, что французы намеревались вызвать его на бой 24 октября. Как мы видели в предыдущей главе, он и в этот день некоторое время удерживал своих людей в боевых порядках.

Многие из наших трудностей обусловлены характером хроник, от которых мы зависим. Хотя автор "Gesta" присутствовал при сражении, он, по его собственному признанию, "сидел тогда на лошади среди обоза в тылу битвы". Позже мы увидим, что существует некоторая путаница относительно того, насколько близко был расположен обоз. Его восседание на лошади в какой-то степени помогло бы увидеть, что происходит впереди. Действительно, интересно, что он решил рассказать нам, где он находился, как бы для придания своему рассказу большей достоверности. Но даже в этом случае большая часть сражения происходила бы на расстоянии нескольких сотен ярдов, и автор не смог бы разглядеть ничего в деталях. Странно, но если он и был с обозом, то его рассказ о его разграблении французами очень поверхностный. Во многих отношениях его рассказ о битве туманен и безвкусен, и на каждом шагу он подчеркивает божественное вмешательство, поскольку целью его работы было подчеркнуть поддержку Генриха и англичан со стороны Бога. Нелегко использовать его рассказ для раскрытия плана сражения Генриха, и невозможно извлечь из него много полезного о действиях французов. Рассказы других очевидцев, Ваврена и Лефевра, более приемлемы с точки зрения военных деталей и передвижений французов, но они служат хорошим примером того, как трудно разобраться с событиями, происходившими одновременно. В результате их рассказы носят эпизодический характер и создают искусственное ощущение постоянного перехода от одного несвязанного события к другому. Сражение, скорее всего, длилось несколько часов, но не было непрекращающегося или непрерывного боестолкновения. Все хронисты склонны описывать основные передвижения, но не многочисленные перегруппировки и затишья в бою, которые должны были иметь место. Добавьте к этому ретроспективный и политизированный анализ, присущий всем хроникам, который особенно окрашивает трактовку роли отдельных людей в конфликте, и мы увидим, насколько проблематично, если не невозможно, точно восстановить, что произошло при Азенкуре в тот роковой день. Все, что мы можем сделать, это предложить возможные сценарии. При этом мы, возможно, уже создаем искусственные фазы, но это необходимо для того, чтобы иметь возможность реконструировать и анализировать произошедшие события сколько-нибудь значимым образом.