Лин фон Паль - Русский бунт. Все смуты, мятежи, революции
Годы 1921–1922. Западносибирское восстание
Наибольшее сопротивление новому режиму оказала Сибирь. Большевики в захваченных сибирских губерниях ввели ту же продразверстку, что и в европейской части страны. В 1921 году и европейская часть, и Западная Сибирь пережили вдобавок к большевистским реквизициям сильнейшую засуху, в черноземных губерниях и в Сибири начался страшный голод. И по большей части, он был спровоцирован именно реквизициями. В коммунистических головах вызрела дикая идея, что крестьянство не поддерживает революцию, поскольку слишком хорошо живет, а вот, если все крестьянство станет бедным – оно тут же прозреет и встанет на сторону пролетариата. Так что, зная о бедственном неурожае, большевики не отменили спущенной нормы продразверстки.
Первыми восстали крестьяне в Ишимском уезде: женщины (!) захватили в плен сотрудников продкома и милиционеров, а продотряд обезоружили и отправили назад, в Ишим. Буквально за несколько дней бунт перекинулся на соседние уезды, и скоро заполыхала вся Западная Сибирь.
Кроме собственно безвозмездной отдачи сельхозпродукта, в Сибири практиковались и дополнительные тяготы для народа, своего рода коммунистическая барщина: под страхом расстрела людей обязывали валить и возить лес, снабжать власть подводами для ее транспортных нужд и вообще участвовать во всех работах, которые считались этой новой властью необходимыми. Но настоящую ярость крестьян вызвало решение большевиков в конце 1920 года безвозмездно изъять ко времени весеннего сева практически весь запас семян. Для многих это означало смертный приговор. Недовольство крестьян было массовым. И с зимы 1921 года они начали бунтовать.
Первыми восстали крестьяне в Ишимском уезде: женщины (!) захватили в плен сотрудников продкома и милиционеров, а продотряд обезоружили и отправили назад, в Ишим. Буквально за несколько дней бунт перекинулся на соседние уезды, и скоро заполыхала вся Западная Сибирь – Ишимский, Тюменский, Тобольский, Тарский, Токалинский, Березовский, Сургутский, Ялуторовский уезды Тюменской губернии, части Омской, Челябинской, Екатеринбургской губерний. Вооружены восставшие были по партизанскому образцу, у некоторых отрядов имелись даже пулеметы. С 10 февраля начались ожесточенные бои повстанцев с регулярной армией.
К весне 1921 года против красных сражалось 100 000 до 150 000 партизан. Против них использовали артиллерию, кавалерию, бронепоезда.
14 февраля повстанцам удалось взять Петропавловск, но удержать его они не смогли. Город трижды переходил из рук в руки. 21 февраля они взяли Тобольск. 23 февраля захватили Кокчетав. 10 марта овладели Сургутом. 21 марта – Березовым, 1 апреля – Обдорском, 5 апреля – Каркаралинском. К весне 1921 года против красных сражалось от 100 000 до 150 000 партизан. Против них использовали артиллерию, кавалерию, бронепоезда.
Состав восставших был очень неоднородный. В крестьянском восстании участвовали не только крестьяне, но и рабочие, врачи, учителя, бывшие военные, перешедшие на сторону восставших красноармейцы, даже бежавшие уголовники и милиционеры. Требования повстанцев были аналогичны тамбовским: отмена продразверстки, демократические свободы, советы без большевиков. Но, хотя восстание охватило огромную территорию, оно пылало отдельными очагами: восстав в одном месте и установив свой порядок, люди успокаивались, тогда их тут же зачищали, но кому-то удавалось бежать – и возникал новый очаг бунта. Регулярные красные войска вели против повстанцев настоящие сражения, как с вражескими армиями. В красные части был спущен приказ – стрелять во всех, кто держит оружие или повреждает телефонную, телеграфную связь, железнодорожные линии, уничтожать без жалости и милосердия, невзирая на возраст и пол.
Их и уничтожали. Военные отчитывались, что потери в красных частях – примерно 1: 15 по сравнению с повстанцами. Это – в боях. Но были еще и массовые расстрелы за порчу рельсов: если повстанцы разбирали или взрывали участок железной дороги, то все села в радиусе десяти верст сжигали дотла, а жителей убивали. Красные больше всего боялись потерять контроль над железной дорогой, поэтому из сел вблизи дороги они брали заложников, чтобы оставшиеся на свободе не отправили партизанские отряды портить полотно. Не правда ли, очень похоже на борьбу немцев с партизанами во время Второй мировой войны?
Партизанская война с красными частями велась все лето 1921 года. Естественно, в тот год было не до обработки полей. Ничего не сеялось, а то, что чудом было посеяно или посажено, погибло из-за плохой погоды. И начался страшный голод. Положение не улучшилось и летом следующего года. Можно сказать, что повстанцев победили не столько регулярные войска, сколько голод. К 1922 году были погашены последние очаги мятежа.
А в 1924 году тот же сценарий повторился на Дальнем Востоке. Там тоже началось наступление на крестьян – насильственное создание коммун и отъем «излишков» в пользу государства. Осенью 1923 года Дальревком неожиданно увеличил размер продналога на 25 процентов. Для большинства хозяйств это было бедствием. Крестьяне зароптали. Этим тут же воспользовались белые генералы в Харбине, которые не оставляли надежд вернуть Дальний Восток, и крестьянам стали тайно поставлять оружие. А 4 января с территории Монголии удалось прорваться и боевому отряду из двухсот человек. Началось восстание.
Центром его стало село Тамбовка. Крестьяне захватили в плен коммунистов и образовали Временное правительство Амурского края. К 15 января восстание охватило уже двадцать сел, и большевикам явился призрак восстания в Западной Сибири. Поэтому на подавление мятежа срочно были отправлены части Пятой армии, усиленные чоновцами, милицией и гэпэушниками. К февралю они разбили юго-восточную и северо-восточную группы восставших и захватили село Тамбовка. Зачистка была кошмарной: погибло более тысячи человек. Части повстанцев удалось бежать за границу, в Маньчжурию, вместе со своими семьями. Власть, боясь усиления восстания, тут же срезала продналог почти в два раза, но все равно еще примерно с полгода крестьяне совершали отдельные налеты на советские органы и убивали коммунистов.
Большевики из этих восстаний урок извлекли и пришли к неутешительному выводу: крестьяне нищать и объединяться в коммуны не желают. На время они резко изменили тактику: после Гражданской войны в стране началась так называемая новая экономическая политика (НЭП), рачительное хозяйствование приветствовалось и даже расхваливалось, власти стали разглагольствовать о «прочной связи города и деревни», дали крестьянству немного окрепнуть. Но в конце двадцатых годов НЭП был отменен, СССР взял курс на индустриализацию и коллективизацию. Коллективизация стала, по сути, уже тотальной войной с крестьянством.
Годы 1932–1933. Голодомор
Страшный голод 1932–1933 годов в черноземных областях страны был результатом сразу нескольких факторов: предшествовавшего неурожая, проведенной в сжатые сроки коллективизации, а также идиотизма, которым всегда отличалось большевистское правительство при решении действительно сложных вопросов. Голод поразил Казахстан, Поволжье, Кавказ, черноземные области России и Украину.
Страшный голод 1932–1933 годов в черноземных областях страны был результатом сразу нескольких факторов: предшествовавшего неурожая, проведенной в сжатые сроки коллективизации, а также идиотизма, которым всегда отличалось большевистское правительство при решении действительно сложных вопросов. Голод поразил Казахстан, Поволжье, Кавказ, черноземные области России и Украину.
Коллективизация везде проводилась с большими жестокостями, она была, как и крещение при Владимире, насильственной. Мало того что в колхозы и совхозы спешили записать всех, так еще и уничтожались наиболее эффективно работавшие сельские жители – так называемые кулаки и очень часто середняки. Их – «раскулачивали», то есть отбирали все имущество и всеми семьями выселяли на неосвоенные территории за тысячи километров от дома. Их имущество «уходило» в колхозы и совхозы. Собственно, на это и был весь расчет, поскольку беднякам нести в колхоз было нечего. Середняки, понимая, что теперь отберут всё, заранее стали резать домашний скот. Не восстание, не мятеж – но тоже протест, хотя и пассивный. Результат был плачевен: личный скот максимально прирезали, за остальным, обобществленным, следили спустя рукава, работать на новой барщине крестьяне не хотели. То есть перевод единоличных хозяйств в коллективные выглядел грустно.
Сроки коллективизации власти сжали до предела. И получили целый букет восстаний 1929–1930 годов: 14 000 бунтов и два с половиной миллиона участников, причем по всей стране – от Украины до Дальнего Востока. Самым проблемным регионом была Украина: на западе из-под контроля власти вышли целые области. И это через 12 лет после революции! Бунтовало Поволжье, бунтовал Казахстан, бунтовал Кавказ, бунтовала Сибирь. Дабы не портить картинку коллективизации «отдельными пятнами» восстаний, в 1930 году приняли инструкцию об охране гостайны в прессе: теперь в печати не разрешалось оглашать сведения о забастовках, массовых антисоветских манифестациях, а также о беспорядках и волнениях в домах заключения и концентрационных лагерях. Еще бы! Восстания были хоть и небольшими по численности участников, но повсеместными. Да и там, где народ не восставал, а молча терпел, радостей по поводу коллективизации он не испытывал.
