Морис Симашко - Искупление Дабира
После учиненного им разгрома и последующего дробления мира цари парфянского дома Арсака стали поднимать из пепла державу. Но оставленное греками легкомыслие подкосило тростник благих помыслов, а тогда был избран богом и поднялся во всей своей славе безвестный дотоле дом Сасана. Царствовавшие мужи из этого дома были с крепкой дланью, и четыре века словно солнце сиял Эраншахр 1, испуская во все стороны лучи законности и порядка. Книги о правлении, оставшиеся от них,-чистый и животворный колодец государственной мудрости...
----
1 Эраншахр-- Арийское государство
Все в руках бога, и среди арабов наметил он своего Посланника. Не ведали до тех пор арабы должного устройства державы, но правы оказались в вере. С помощью справедливого бога повергли они дом Сасани-дов, ослабленный злокозненными маздакитами ', которые и есть теперь исмаилиты или батиниты, как зовут их в народе. Но государство это благо, и богоставленные халифы в Багдаде все исполняли до мелочей, как принято было при сасанидских царях и вазирах.
Потом пришло время, и с благословения халифа правители из персидского дома Самана приняли на себя ответственность за державу. Когда же по желанию бога зашатался и рухнул дом Самана, то уж прямо из простых тюркских рабов-гуламов назначена была Всевышним династия. И хоть таков в действительности был род Махмуда из Газны, крепче иных высокородных натянул он поводья и не жалел лошадей в погоне за порядком и праведностью. Величайшим Султаном обоих миров впервые был назван Махмуд Газневи. Будучи тюрком по рождению, он тем не менее во всем следовал наставлениям древних мужей Эраншахра, так что государство засияло при нем, как в лучшие времена. Сельджуки, которые правят ныне, тоже тюрки, и не имеет это значения, коль утвердил их бог. Важен порядок в мире, и безразлично при этом происхождение властителя. Для государства даже лучше, если правит пришлая династия. Тут-то, при приближении к нашему времени, и следует расколоть орех поучения.
Книги, что принесли ему из разных хранилищ Мерва, помогут в работе. Свернутые плотными свитками и в переплетах с бронзовыми застежками, стоят они на особой подставке у стены, радуя глаз. Нет здесь пустых сказок о битвах с дивами или о птице Симург, а одни лишь творения ума мужей древности, содержащие тайны управления государством. Ничего не предстоит ему выдумать, ибо все они здесь.
Одной главной книги лишь не могут пока найти -- той, что увидел он как-то возле Тюрчанки. Вся мудрость Эраншахра в той книге с черным переплетом и бронзовыми львами на захватах. "Ден-намак" ей название...
----
' Маздакиты-- последователи руководителя народного движения в Иране мага Маздака (У--У1 в н э)
Он быстро повернул голову. Ему показалось, что кто-то пристально смотрит на него. Деревья за окном стояли прямо, и листва оставалась неподвижной. Откуда в нем опять эта встревоженность?
Вчера, когда сел он за книгу, привиделся ему вдруг старый хауз в Тусе. Может быть, правы суфии, и ушедшее остается в человеке? Что еще может тогда увидеться ему в колодце времени?
Началось это, когда ушел он от дел. Неправильно забилось сердце, и всякая вещь стала казаться потерявшей одну присущую ей форму. В нереальный мир хочет увести его дьявол, туда, где все неясно и призрачно. Но пока перед ним эта чернильница, он твердо знает свое предназначение. Все остальное -мираж, и не утолить путнику жажды из воображаемого моря!..
Так в чем же поучение? Когда Всевышний видит, что правитель ослабил бдительность, а народ приходит в неповиновение, он всегда наказывает эту державу недородом, войной и мятежом, посылая предварительно знамение в солнце, луне или погоде. Разве не служит примером этому царствование Масуда -- беспутного сына знаменосца веры Махмуда Газневи?
При попустительстве вазира этот наследник с детства был пристрастен к вину, а вместо корана не выпускал из рук книгу "Алфийу-Шалфийу", где в голом виде представлены разнообразные встречи мужчин с женщинами. Велел Масуд разрисовать этим блудом все стены дома для летнего отдыха и уходил туда почивать, призывая к себе музыкантов и актеров -- мутрибов, мужчин и женщин. И хоть докладывали тайно отцу-султану об этом деле, но укрывательство вазира оказалось сильней.
И став султаном, продолжал Масуд такую жизнь. Но даже не в этом его вина, а в том, что ослабил он державные вожжи. Подстегнутые безнаказанностью сановники набросились на правоверных и стали дважды и трижды стричь к зиме уже стриженных овец. Райяты отчаялись в державе, и их легко начали сбивать с пути злоумышленные дай из исмаилитов, которые всегда там, где горячо. Бог послал в тот год знамение в виде пересохшей земли, которая сама горела, а затем объявились Сельджуки. Но не собственной волей, а Всевышний их призвал в нужное место и к нужному времени...
Он хорошо помнит, как совершилось это, потому что заканчивал тогда учение в Нишапуре. Люди страшились неведомого, но схватились за колени от смеха, когда увидели посла от дома Сельджуков. Дыры в целую пядь светились в ватном халате у Мухамеда Йинала, и руки его были черны и неухоженны. Не знали еще они этого ужасного эмира, но когда переводили взгляд на висящий у его пояса клыч без ножен, смех сбегал у них с губ. За три перехода сзади двигался со своими сюбаши будущий государь Тогрул-бек, а Чагры-бек, дед ныне царствующего султана, был уже в Мерве.
Коврами устилали в Нишапуре сад Шадьях, и всех павлинов собирали туда для услаждения взора этих невиданных воителей. Говорили, что вместе со шкурой обдирают они райятов в селениях, а женщин волокут на арканах. Сутулый, громадный Тогрул-бек въехал в сад верхом вместе со своими коноводами, разнуздал и пустил пастись лошадей на вековые газоны. Когда же лучшие люди города пришли поздравить его с благополучным прибытием, он говорил и смеялся со всеми, как безродный гулам. И хоть сидел уже на захваченном у Масуда султанском троне слоновой кости и хутбу прочитали на его имя рядом с именем бога, три простых стрелы заткнуты были за его пояс, а почерневший от пота лук переброшен через руку.
Однако не случайно указал бог пальцем на Сельджуков. И как только верховный кази Сайид пришел со своими близкими и учениками отдать должное, Тогрул-бек сошел с резного трона и самолично положил шелковую подушку для святого человека. И кази Сайид не потерял достоинства, ибо говорил от лица непреходящего государства. "Да будет долгой жизнь победоносного вождя ! -сказал он. -- Этот престол султана Масуда, на котором ты восседаешь; в божественном промысле подобное бывает, и нельзя знать, что еще станется. Будь благоразумен и бойся бога, -- да славится поминание его,-- твори положенное правосудие, ибо беззаконие предрекает беду. Я этим приходом своим воздал тебе должное и больше не приду, потому что предаюсь изучению богословия и ничем другим не занимаюсь. У жителеи этой местности оружие -- молитва на рассвете. Ежели ты обратишься к разуму, то наставление, кое я дал, досгаточно". А Тогрул-бек ответил: "Я согласен поступать так, как ты сказал. Мы люди новые и чужие, пусть кази не откажется подавать нам советы"
А что бы произошло, если бы удачливый туранец отринул дикарским способом наставления мудрого кази и вместо обживания предназначенного ему места во главе державы пустил пастись коней по всему Хорасану9 Трава быстро оказалась бы съеденной, деревья срублены, а райяты разбежались бы по окрестным горам, так что не с кого стало бы собирать харадж. Ушли бы внуки Сельджука в небытие, как уходили другие такие до них.
Но Тогрул-бек был намечен богом и потому не сделал этого. В первый же день взял он себе вазира из Хо-расана. И с тех пор только отсюда брали вазиров султаны из дома Сельджуков, ибо от века полны государственной мудростью недра Эраншахра.
Один Мухамед Йинал не сдержался в Нишапуре. Испробовав вина из масудовых запасов, кочевник заиграл в пятничной мечети на своей дикой дудке, коей управляют овцами. Павлиний крик мешал ему, и он самолично отрубил всем птицам головы. Безглавые павлины, разбрызгивая кровь, летели из сада Шадъях во все стороны. Полвека назад было это...
Он закрыл глаза, и как наяву увиделась ему большая нишапурская дорога. Слепое солнце в крови летело, ударяясь о деревья и шумно хлопая крыльями. Разные цвета имела в оперении редкая птица, и от света в небе перья вспыхивали все сразу, являя непереносимое сияние
Нет, такие вещи мешают трезвому взгляду на происходящее в мире. В них лишь правда чувства увидевшего их человека. От невоздержанности воображения зависит она. Может ли такая малая, ничтожная правда сравниться с правдой божьей, приведшей эмира Мухамеда Иина-ла в Нишапур!..
Яркость и многочисленность красок уводит в сторону от подлинного существа мира. Плоть человека греховна и породить может лишь вздорные волнения. От бога, который един, государство, и устроение его не терпит многообразия. Только внешнюю форму допустимо менять, как изменяется у людей одежда в каждую эпоху. Это и следует поставить во главе угла.
