Автор неизвестен - Древнерусская литература - Сказания о стародавних временах русских
А царица Сиромаха уже о том прознала, поставила над войском младшего сына Винамира и на выручку поспешила. Два дня шла, да опоздала — убили Вайлы царевича.
Поплакала Мать-Сиромахова, а потом на Киряку-царя напала, войско его разбила, а самого царя в полон захватила.
Привели Киряку к царице, а та и говорит ему:
— Ты почто сына моего Богураза сгубил? Почто пришёл пить кровушку русскую? А захотел крови, так будет тебе!
И велела царица отрубить пленным Вайлам головы, а кровью их напоить Киряку-царя досыта.
А когда напоили его так, что он пьяный стал, сняли и с него голову, чтоб другим впредь неповадно было на Русь зариться.
И долго царица Мать-Сиромахова Дедами нашими правила и суды праведные рядила. И не раз ещё Деды с Вайлами бились, что войною на Русь шли, да не удалось им ни Дедов побить, ни Русь нашу закабалить.
НАШЕСТВИЕ ОРАЙНСКОГО ЦАРЯ КИРЯКИ
прадавние времена, о каких и старый ворон не крячет, во времена времён, которые от давности пожелтели, как старая борода Прапрадеда нашего, расскажем правду о тех временах, когда на русскую землю ойранский царь Киряка шёл с силой своей несметною. И шёл он первый раз на Русь, чтоб Щуров-Пращуров наших побить, землю дедовскую отобрать, русское имя на ней истребить и сделать её Ойранщиной.
Что за туча тёмная встала, что за туча весь полудень облегла?
А то Ойранцы идут с Кирякой, а за ними рать несчитанная с конями, верблюдами, с быками, ослами и припасами многими.
И была над Пращурами нашими царица, и звали её царица Сиромахова. Собрала она рати русские, поставила сына своего Винамира воеводою и послала их на врага.
Что за пыль по степи встаёт, и куда вороньё летит? А летит оно на поживу скорую, чует смерть многих храбрых витязей. И ещё летят гонцы борзые, всем разносят наказ царицы, велят уходить к полуночи в леса тёмные, в балках прятаться, чтоб скот врагу не достался, чтоб враг людей не хватал, не бил, старых с малыми не уродовал, кровь славянскую не проливал.
Ой, не плачь, не кричи, матерь русская, когда к сече зовут твоих детушек, не убивайся по ним преждевременно. Коль сохранит их Перун — воротятся, а падут, как герои, со славою, — уйдут в Ирий на луга Сварожии. Сам Перун им навстречу выедет на Белом, как снег, коне и уведёт их в свои чертоги небесные.
Повернули возы к полуночи, пошли кони, быки с коровами, овцы, телята, потянулись в леса дремучие, чтобы там от Ойранцев прятаться, пережидать беду неминучую.
И летят по степи всадники, и бросают клич во все стороны:
— Все, кто молод, на рать иди!
— Все, кто крепок, на рать иди! Защищать иди землю русскую!
Идут нам Сербы на помощь, идут Слатане от Днипра широкаго, идут люди с Карпат-горы, спешат они на допомогу нам! Держитесь, братья, обороняйте землю русскую, не отдавайте ворогу!
И схлестнулись две силы грозные, будто две волны в степном море. Застучали тут стрелы острые, заблистали кинжалы медные, полилась на землю горячая кровь. Бьются воины до самого вечера, и один день, и другой, и третий, лишь когда темнота спускается, по станам своим расходятся.
И взяли Русы в полон самого Киряку-царя с воеводами и привели их к царице.
И велела Сиромаха отрубить им головы, а Киряку напоить той кровью, а потом казнить, чтоб другим неповадно было на землю русскую хаживать.
А когда наступило другое утро, исчезли Ойранцы, будто и не было их никогда, не захватили ни Руси, ни Пращуров, ни стада наши, ни волюшку.
И собрались все Русы на Великую Тризну, славить мёртвых, славить царицу Мать-Сиромахову и сына её Винамира, и богов русских, что врага одолеть помогли.
Ели Русы страву поминальную, пили мёды, играли на скрипицах, на кобозах своих журавчатых да гуслях переливчатых. Поминали героев-витязей, что до смерти с ворогом бились. А самая лепшая смерть — в бою, она ведёт прямо в Ирий к Сварогу. А Мор с Марой отступают тогда и не могут взять того витязя, что со славой лёг в землю русскую. И Сварог речёт ему:
— Садись, сыне мой, одесную, ибо в Навь принёс землю родимую и отныне будешь иметь жизнь вечную!
СКАЗАНИЕ ПРО ЦАРЯ КНЫША
о времена Дедов и Прадедов наших, про которые и самые старые люди уже позабыли, был у наших Пращуров царь Кныш.
Жил он как все — ни в селе, ни в граде, а на своём добром возу, железом окованном и двумя лошадьми запряжённом. На возу было и добро его, и сундуки, сзади поставленные и попоной накрытые. А впереди — сам царь сидит и кныш хлебный жуёт, за то его Кнышом и прозвали.
И Деды наши о добре своём заботились, за детьми смотрели, чтоб не попал кто под колёса с воза, а скот чтобы траву залёную ел и воду чистую пил.
Так всю весну и жаркое лето но степи на травы наши Деды ездили. А осенью приезжали Греки, покупали скот, продавали горшки, меняли пиво-вино и соль-перец на шкуры, а за гурты скота давали серебро-золото.
Кныш-царь сам за всем смотрел, чтоб Греки хитрые не обманули людей. Заметил как-то, что один Грек хитрит, и пригрозил ему своим кием дубовым. Грек стал кланяться и всё на шутку сворачивать. А потом сказал Кнышу, что Дурий-царь на него злобится и хочет отнять его землю.
Посмеялся царь, а когда уехали Греки, созвал к возу воевод и велел про всякий случай к войне готовиться, чтоб до весны всё было как надо.
Стали воеводы молодёжь обучать, как пику держать, как мечом владеть, как засады устраивать. А в полуденную степь выслал Кныш дозоры, чтоб неусыпно врага выслеживали.
Прошла зима холодная, стало тепло, началась весна цветучая, трава пошла яручая, только живи, да радуйся!
Да примчались гонцы с полудня:
— Идёт Дурий-царь с силой страшною, и уже он в трёх днях пути от нас на полудне!
Поднял царь Кныш дуду в небо, загудел так, что трава склонилась, полетел гудёж над лапами дальними, возвещая людям о беде-войне.
— Эй, люди добрые, опасайтесь, идёт на нас война страшная! Уходите к полуночи в леса тёмные, угоняйте скот, забирайте детей и старцев!
А молодёжь и все воины — на коней с мечами и пиками!
Сел Кныш на коня, взял меч и повёл войско навстречу врагу.
И видит — земля на полудне дымом взялась, чёрной пылью окуталась, и гудит, и чадит, и полыхает пожарами. Это враг идёт, враг несчитанный, по земле русской валом катится. Полнеба уже в дыму и пыли, аж до Солнца та туча встала, и течёт враг силой немереной.
Пришёл и станом раскинулся. Выслал Дурий-царь в разведку Вайлов своих. Идут Вайлы, голова у них глечиком, а на голове валенки вместо шапки надеты — шапки у них были такие, из войлока свалянные, на печные горшки похожие. Ничего не увидели Вайлы и в стан вернулись.
А Кныш спрятал своих людей по балкам, а ночью послал лепших герцев. Напали они на стан вражеский, шум устроили, переполох, не давали спать до самой зореньки. А как Заря встала, они исчезли, как не было!
А следующей ночью опять тревожат Дурия-царя до утра раннего. Потом спать ложатся, а другая часть днём выскакивает и Вайлов за собой выманивает. Ни днём, ни ночью нет Дурию-царю покоя, вымотались его воины, стали сонными, никуда не годными — ни в иоле воевать, ни стражу нести.
И стояла тем летом в степи небывалая засуха, трава высохла в порох и многие источники иссякли. А в тс, что остались, Кныш-царь приказал дохлую скотину кидать, чтоб враги нигде не могли напиться. А сам опять посылает герцев — те поскачут, врага подразнят, а когда Вайлы за ними погонятся, уносятся прочь через кусты. А из кустов пешие воины русские выбегают, бесстрашно под коней вражеских бросаются и вспарывают им брюха длинными ножами-окопяками. Летят враги наземь и от мечей гибнут.
Растерялся Дурий-царь: вроде и войны настоящей нет, а каждый день людей его убивают, ни спать, ни отдыхать некогда, ни еды, ни питья не стало. Кони и люди мрут сами собой, без сражения.
И разверзлись как-то ночные пологи, заблистало над степью зарево, загремела гроза небесная, и с облаков поскакали всадники — то сам Ондра-Перун со Сварожичами на врагов незваных напал.
Полетели над степью Перуничи, стали бить-бросать в неё молнии. Загорелась степь сухостойная, сизым дымом и мглой укуталась.
Увидели Русы тот добрый знак, закричали радостно:
— С нами Ондра-Перун! Сварожичи с нами! А Ойранцам-смерть неминучая!
Стали пучки травы поджигать и бросать вокруг стана вражеского. Закричали тут в стане вражеском, начали в бубны бить, дудеть в трубы. А степь занялась жгучим пламенем, заметались в страхе звери дикие, и не выдержали Ойранцы, дрогнули, побежали. А Огнебог русский погнался вслед за врагом.
А вослед им Русы наскакивают, догоняют обгоревших и обезумевших, гонят в стан.
Побросали Дурий-царь с вояками всё добро своё и награбленное, вскочили на коней и потекли к полудню. Вайлы ноговицы свои снимали, горшки с голов сдирали и бросали, мечи теряли и что есть духу удирали назад.