Аглая Топорова - Украина трех революций
В субботу, 30 ноября 2013 года, возмущенные избиением мирных демонстрантов — «они же дети», «студентов», «героев» — киевляне собрались на Михайловской площади неподалеку от площади Независимости. Именно там — в Михайловском Златоверхом монастыре — укрылись изгнанные с площади активисты. Злые языки, конечно, называли этих людей всего лишь бомжами, ночевавшими в палатках уже после окончания, собственно, Евромайдана, и высчитали, что средний возраст пострадавших составлял тридцать восемь лет. Тем не менее киевская публика просто захлебывалась от ненависти к «кровавому режиму Януковича» и на площади, и в социальных сетях. А каркас новогодней елки, ради украшения которой коммунальщики и вызвали «Беркут» на площадь, стало принято называть «Кровавая йолка».
Оппозиция, официальными лидерами которой были «Тритушки» — Арсений Яценюк, Виталий Кличко и Олег Тягныбок, — призвала киевлян выйти на площадь Независимости 1 декабря и устроить там нечто под названием «Народное вече».
В Киев помчались активисты со всех концов страны.
Практически все деятели культуры, включая даже таких одиозных, как писатель Адольфыч и певица Камалия, были единодушны в осуждении «кровавого разгона студентов».
Священнослужители всех конфессий молились за «убитых, пропавших и покалеченных» на площади.
Правозащитники всех мастей заявили о попытке свержения конституционного строя в стране и обратились к международным организациям.
Несколько депутатов вышли из правящей Партии регионов.
Глава администрации президента Сергей Левочкин подал в отставку. Что творилось в журналистском сообществе, описать словами просто невозможно. Можно только процитировать, например, такую заметку с популярного в то время оппозиционного сайта censor.net.ua: «“Насколько фарисейскими и иудиными являются эти заявления [власти о готовности соблюдать конституционное право граждан на свободу собраний — А. Т.], показывает следующая история, утром 4 декабря рассказанная мне на Майдане простым парнем-заикой, в искренности рассказа которого я ни на секунду не сомневаюсь. Его, уроженца Белой Церкви, за участие в Евромайдане уволили с работы на Белоцерковском шинном заводе. Руководство у него на глазах порвало его трудовую книжку и удостоверение слесаря четвертого разряда”, — рассказал политолог Палий».
Но 30 ноября закончилось и наступило 1 декабря.
1 декабря
Началом Майдана как восстания против власти в принципе нужно считать именно этот день. Именно в это снежное воскресенье на площади Независимости собралось наибольшее количество людей за всю историю «революции достоинства». Конечно, разные источники приводят разные цифры: от миллиона — в наиболее апологетической версии, до десяти тысяч человек — в наиболее скептической. С 2004 года, когда заявлялось, что на «оранжевый Майдан» вышли «миллионы» людей, модно стало публиковать — в основном для опровержения многомиллионной поддержки «оранжевого Майдана» — различные технологии расчетов того, сколько людей может поместиться на площади Независимости, Крещатике, Европейской площади и прилегающих к ним улицах. Но, как это принято на Украине, каждая сторона верит лишь своим исследованиям. Я лично могу утверждать только то, что 1 декабря 2013 года на улицу вышло столько людей, сколько не выходило ни в один из самых судьбоносных дней «оранжевой революции».
Вокруг Майдана появились первые баррикады. Впоследствии майдановцы будут очень гордиться тем, что разработали совершенно новый принцип построения защитных сооружений: баррикады складывались из мешков со снегом и льдом. Настроенные против Майдана киевляне выдвигали различные версии того, что будет, когда наступит оттепель, и чудо инженерной мысли начнет таять и смоет палаточный лагерь со всем его содержимым. Впрочем, все это будет несколько позже, а пока вернемся в 1 декабря 2013 года.
На Майдане начали формировать первые «сотни самообороны», значительно расширилась медицинская служба. Объявили сбор лекарств для майдановцев. Привезли полевые кухни — халявные бутерброды с колбасой и салом уже не могли удовлетворять потребности обитателей палаточного городка и других демонстрантов в пище. Тем более горячей. Изменился и дресс-код наиболее активных участников протеста: у них появились строительные каски, мотоциклетные шлемы, нарукавники, наколенники и т. д. — для защиты от разъяренного «Беркута». Позднее выяснилось, что некоторые мирные демонстранты прихватили с собой палки, биты, кастеты и железные цепи. Впрочем, тогда столь предусмотрительных активистов еще принято было называть «провокаторами».
Итак, вече на Майдане собрало беспрецедентное количество участников. Все пространство от Европейской площади до Бессарабской площади (около двух километров) было заполнено разгневанными людьми. К лозунгам вроде «Украина це Европа» добавились и откровенно антиправительственные.
Собственно, в этот день определился и дальнейший формат проведения этих самых вече: выступления лидеров оппозиции — не только «тритушек», но и более яростных ораторов вроде Юрия Луценко, Ирины Фарион, Александра Турчинова и каких-то совсем уж безумцев — в которых звучали требования о немедленной отставке правительства и президента, суде над ними, «Юле-волю», и знаменитое «Банду геть». Разумеется, лозунги эти мгновенно подхватывала вся площадь. Каждый час проходил массовый молебен и каждый час вся площадь пела государственный гимн Украины.
Надо сказать, что по сравнению с тем, что происходило дальше, вече 1 декабря было еще относительно вменяемым — обычное политическое шоу. То есть ощущение невменяемости Майдана возникало именно из-за ежедневного повторения одного и того же ритуала, к концу Майдана превратившегося практически в обряд.
Представители правых сил практически без сопротивления заняли здание Киевской мэрии. Освободить от проживавших там участников протестов здание удастся только после того, как в мае 2014 года мэром Киева станет великий боксер Виталий Кличко. В здание мэрии, а впоследствии и в захваченный мирными демонстрантами Дом профсоюзов очень любили водить на экскурсии журналистов, особенно российских — хвастаться высоким уровнем самоорганизации протестующих.
В какой-то момент участники мирного вече отправились выражать свое несогласие с действиями власти к зданию Администрации президента на Банковой улице. Впоследствии то, что там произошло, будут называть «событиями на Банковой».
События на Банковой
Уже во второй половине дня, пока на Майдане пели гимн, молились, слушали ораторов и кричали «геть Януковича», к Администрации президента на Банковой улице подошло около двухсот молодых людей, как принято говорить в таких случаях, спортивной наружности. Они кричали «Слава Украине» и шли на «беркутовцев», стоявших в оцеплении возле ограды Администрации президента. Ведущие интернет-издания Украины немедленно наладили прямую трансляцию с места событий (стрим). Все, кто не был в этот момент на Майдане, прильнули к мониторам и не отрываясь следили за столкновениями («сутичками» — укр.) на Банковой.
Журналисты, в числе которых был и Мустафа Найем, рассказывали и показывали, как молодые люди пытаются прорвать милицейское оцепление. Правда, в самые острые, по словам журналистов, моменты видеотрансляция прерывалась. То есть журналист говорил: «“Беркут” избивает активистов дубинками», но как именно он это делает и делает ли вообще, видно не было.
В какой-то момент на улице появился бульдозер, который направили прямо на милицейское оцепление. Мирные демонстранты попытались остановить бульдозер и назвали находившихся в нем молодых людей в балаклавах и кожаных куртках провокаторами. Бесконечное превращение провокаторов в героев, тех же самых героев в провокаторов и снова в героев вообще станет одной из важнейших тем Майдана. Такая комедия переодеваний. В общем-то, она не закончилась и после победы Майдана. Мало кто не сталкивался с объяснениями украинской стороны о том, что дома в Донецке, Луганске и т. д. обстреливают не силы украинской армии, а переодетые российские солдаты. Но все это будет гораздо позже.
Пока же на бульдозер, приостановленный мирными демонстрантами, поднялся нынешний президент Украины Петр Порошенко (в то время депутат по мажоритарному округу). Он приказал провокаторам остановиться. Те вроде бы даже остановились, но начало силовому противостоянию милиции и демонстрантов было положено. Более того, поведение милиционеров и «Беркута» всячески осуждалось, в то время как протестующих с камнями, бейсбольными битами, газовыми баллончиками и отобранными у спецназовцев щитами принято было называть мирными демонстрантами.
