Аглая Топорова - Украина трех революций
Ну это, так сказать, про духовные ценности. А вот как обосновывала экономическую необходимость евроинтеграции украинская писательница Светлана Пыркало: «Я могу купить три курицы за 10 фунтов (приблизительно 120 гривен). А вы? Мне не врет лидер страны. А вам? Украинцы платят за продукты больше, чем ЕС».
Писательницу Пыркало можно было считать видным специалистом по экономике: первые двадцать страниц ее произведения «Зеленая Маргарита» занимает рассуждение, почему два гамбургера в Макдоналдсе по акции выгоднее покупать, чем чизбургер без акции.
Многие коллеги-журналисты, впрочем, стыдливо рассказывали, что ходят на Евромайдан исключительно из профессиональных интересов и даже обязанностей. Кто-то рассказывал, что бывает на площади Независимости исключительно потому, что выгуливает там гостей из Москвы, кто-то — что ходит за дармовыми бутербродами и чаем. Пройдет совсем немного времени, и все эти люди станут убежденными сторонниками Майдана (уже без «евро») и свержения власти в стране.
В-третьих, настораживали провокационность и противоречивость самого Евромайдана. Провокационность заключалась в том, что раз в стране все так плохо, режим ужасен и жесток, то выводить людей на площадь в надежде чего-то добиться — подло и неправильно. Всем, кто знал и помнил историю Украины предыдущих тринадцати лет, было понятно, что, как и в случае «Украины без Кучмы», зачинщики и организаторы массового праздника получат новые должности, деньги и возможности — как в оппозиции, так, вполне возможно, и во власти, — а простые участники, подвернувшиеся под руку милиции, — неприятности в той или иной форме.
Противоречие же было в том, что если можно вывести людей, перекрыть центральную улицу города, поставить палатки, кричать антиправительственные лозунги, призывать со сцены бог знает к чему и т. д., и никому за это ничего не будет, то зачем выступать против такой власти, почему нельзя подождать год, на который предложили отложить подписание Соглашения об ассоциации. Глупо как-то.
В-четвертых, неприятной была взятая с самого начала плаксиво-пафосная интонация пионерского сбора. «Вот в 2004 году на Майдан звали жизнерадостно и весело. Одни эсэмэски “Ющенко — так, Янукович — мудак”, которые все друг другу рассылали, сколько радости и революционного задора приносили. Да и страшилки вроде российского спецназа тоже хорошо мотивировали. А в этот раз: “Ну дождь, но вы все равно придите”, “принесите горячего чаю”, “просрали Украину”, “на Майдане все неправильно, давайте делать не так”, “ну давайте просто покажем, что мы есть” — ужасная неуверенность в победе (отдельный вопрос, над кем и чем) и скулеж, скулеж, скулеж… С таким настроением даже за водкой толком не сходить, не то что власть свергнуть», — писала я в Фейсбуке 22 ноября 2013 года. И происходящее выглядело именно так.
Короче говоря, Евромайдан еще даже в форме Евромайдана производил отталкивающее впечатление. Трудно было представить себе, что собиравшиеся в течение недели возле монумента Независимости послушать малосимпатичных политиков, певицу Руслану и ее еще менее популярных коллег смогут что-то изменить в стране, а не просто потусоваться и почувствовать себя революционерами.
* * *Между тем Майдан обрастал структурой. Появились полевые кухни, медслужба. В эфире начавшего свою работу «ГромадскогоТВ» (интернет-канал, аффилированный с «Украинской правдой») известная как личный врач Виктора Ющенко косметолог Ольга Богомолец давала студенткам советы на тему, как ходить на акции и при этом сохранить репродуктивные функции, то есть ничего не отморозить. В киевских ресторанах появились объявления «Участникам Евромайдана чай и кофе бесплатно». В супермаркетах стали требовать пропускать без очереди тех, кто сообщал, что их тележки до краев наполнены продуктами не для загородной вечеринки, а для демонстрантов. Машины, заборы и т. д. украсили евросоюзовские флаги и ленточки. На стенах появились патриотические граффити. В информационном пространстве не осталось ничего, кроме Майдана. Время от времени в центре города что-то громили, но выглядело это скорее постановкой или приступом личного сумасшествия вроде знаменитого прыжка оппозиционной журналистки Татьяны Черновол на крышу милицейского микроавтобуса, в котором, по ее мнению, находились агенты ФСБ России. В общем, к концу первой недели Майдана центр столицы и сознание его жителей были загажены так, что, казалось, хуже быть уже не может. Но реально плохое было еще впереди. И никто даже не мог представить себе, что будет дальше.
Конец Евромайдана
29 ноября закончился Вильнюсский саммит Восточного партнерства. Закончился провалом. Причем как Украины, так и ЕС. Евросоюзовским чиновникам не удалось навязать Виктору Януковичу подписание договора об ассоциации с ЕС на своих условиях. Требования украинского президента, например, о немедленном введении безвизового режима со странами ЕС тоже были проигнорированы. Таким образом вопрос подписания Соглашения с Евросоюзом отодвинулся на неопределенный срок. В течение предшествовавших Вильнюсскому саммиту нескольких месяцев украинские аналитики утверждали, что подписание документа именно на Вильнюсском саммите, то есть пока в ЕС председательствует Литва, — единственный шанс для Украины вообще подписать это Соглашение. Предполагалось, что Греция, которая должна была сменить Литву 1 января 2014 года, проблемами украинской евроинтеграции не будет заниматься ни при каких обстоятельствах. Трудно сказать, насколько это опасение было справедливым, но в сознание людей утверждение «сейчас или никогда» внедрялось просто истерически. Так что, по мнению собиравшихся на Майдане и проевропейски настроенных политиков, исторический шанс стать настоящими европейцами был утрачен если не навсегда, то очень надолго. И виноват в этом был лично президент Янукович.
Поэтому митинг на Евромайдане 29 ноября был куда более радикальным, чем в предыдущие дни. Там появились лидеры оппозиционных фракций в парламенте Арсений Яценюк («Батькивщина»), Виталий Кличко (УДАР) и Олег Тягныбок («Свобода»). Не то чтобы они не появлялись там раньше, но именно в этот день они пришли одновременно, чтобы продемонстрировать единство оппозиции. Довольно быстро журналисты придумали им прозвище «Тритушки» — именно так, в одно слово. Прозвище это складывалось из понятия «тушки» — так на Украине принято было называть депутатов, которые, пройдя в парламент по списку оппозиционной партии, переходили в провластные фракции или, по крайней мере, начинали голосовать вместе с ними; и отсылало к вошедшему в моду за несколько месяцев до Евромайдана уничижительному слову «титушки» — так на языке украинских СМИ принято было называть спортивных молодых людей, которых проянуковичевские силы нанимали для охраны и координации митингов и других акций. «Титушкам», а точнее, мифу о них еще предстоит сыграть свою роль в истории и мифологии Майдана. Пока же попробую объяснить, чем будущие пламенные революционеры, борцы с Януковичем, двое из которых — Яценюк и Кличко — впоследствии заняли важнейшие государственные посты, заслужили столь ехидное — хотя, как и весь майданный юмор, не слишком остроумное — наименование. Дело в том, что ни один из них не воспринимался обществом и экспертами всерьез. Арсений Яценюк руководил парламентской фракцией сидевшей в тюрьме Юлии Тимошенко и, соответственно, считался зиц-председателем, выполнявшим решения Тимошенко и ее на тот момент пожизненного заместителя Александра Турчинова. Глава националистической партии Всеукраинское объединение «Свобода» Олег Тягныбок упорно поддерживал имидж радикального идиота. Поговаривали, что за деньги близкого к Януковичу миллионера Андрея Клюева, а то и просто Администрации президента, которой он был нужен в качестве конкурента-страшилки Виктору Януковичу на президентских выборах 2015 года. С политическим весом обладателя практически всех возможных чемпионских титулов по боксу Виталия Кличко все было и так понятно.
Короче говоря, никто из них не имел ни способностей, ни рычагов, чтобы что-то решить самостоятельно. Более того, уставший (или думавший, что устал) от правления Януковича народ оппозицию ненавидел еще больше. За ее полную неспособность договориться хоть по какому-то поводу хотя бы между собой. Раздражало людей и отсутствие у «тритушек» минимально внятного объяснения того, чем они лучше Януковича, кроме того, что они не Янукович. Ни плана реформ, ни видения развития государства ни у кого из них не было. Возглавляемая Яценюком «Батькивщина» упрямо, но безуспешно вызволяла из тюрьмы Юлию Тимошенко и обвиняла действующего президента, в чем только могла придумать, — от нелегитимности до подглядывания за госпожой Тимошенко в тюремном сортире. Тягныбоковская «Свобода» устраивала драки в парламенте и боролась за все украинское плюс запрет на аборты и разнообразные преследования гомосексуалистов — от попыток разгона гей-парадов до требований ввести для них уголовную ответственность. Также важной частью деятельности «свободовцев» была борьба против добычи сланцевого газа на украинской земле. Чем занималась партия Виталия Кличко УДАР, сказать трудно. В Верховной раде VII созыва фракция УДАР представляла собой умеренную оппозицию Партии регионов.
