Курт Зелигманн - История магии и оккультизма
Древняя религия зороастрийцев неожиданно обрела новую жизнь в средние века. В конце XII века на юге Франции распространилось дуалистическое вероучение альбигойцев. В ходе так называемого альбигойского крестового похода эта «ересь» была беспощадно подавлена, однако элементы ее сохранились в народных верованиях. И по сей день в Каркассоне и Альби можно подчас услышать путаные рассказы о борьбе между добром и злом, исход которой еще не предрешен. Снова и снова на увядшем древе древнеперсидской религии созревают новые плоды дуалистических учений, вызывая в памяти образ зерна, сохранившегося в гробницах древних фараонов: брошенное в землю, оно пробуждается от векового сна и приносит запоздалый урожай.
2. Магия волос и ногтей
«…не обрезайте свои ногти на празднествах богов»
ГесиодДалеко не все священные тексты зороастризма дошли до наших дней, а из тех, что сохранились, лишь малую часть можно с большей или меньшей уверенностью приписать самому великому Заратустре: в общей сложности, всего семнадцать песнопений (так называемые гаты). В них содержатся древние законы, регулирующие зороастрийский культ, и предписания о жертвоприношениях. Кроме гат, в зороастрийский канон входит ряд других книг, в том числе «Видевдат» — свод законов и предписаний, направленных на отвращение злых сил и демонов. «Видевдат» начал составляться приблизительно с середины V века до н. э. и включил в себя разнообразные гимны, молитвы и культовые указания. В том числе, здесь содержатся описания ритуалов, более близких по типу к магическим, чем к религиозным, а потому заслуживающих нашего внимания. Вообще, теологические догматы зороастризма являются по своей сути религиозными, но ритуалы изгнания демонов содержат выраженный магический аспект. В качестве примеров рассмотрим два очистительных ритуала: в этой главе — ритуал обращения с волосами и ногтями, а в следующей — ритуал изгнания демона-мухи.
В 17-й главе книги «Видевдат» излагаются правила обращения с обрезками волос и ногтей, которые, будучи отделены от тела, становятся «вместилищем нечистоты». Волосы и ногти мертвеца фигурируют в легенде о том, как Заратуштра обратил в свою веру княжескую семью и избежал смерти от рук заговорщиков. Согласно этой легенде, придворные князя спрятали в комнате пророка кости и обрезки волос и ногтей мертвеца. На этом основании Заратуштра был обвинен в колдовстве и приговорен к повешению. Но в тот момент заболел любимый конь князя: ноги его втянулись в брюхо. «Освободи меня, — сказал пророк князю, — и я освобожу одну ногу твоего коня». Князь помиловал Заратустру, и одна нога коня вышла из брюха. «О повелитель, — вновь обратился Заратуштра к князю, — если ты согласишься принять мою веру, я освобожу и вторую ногу». Так князь стал зороастрийцем, и пророк сдержал свое слово.
Затем он освободил и две остальные ноги коня, но лишь после того, как в его веру обратились все родственники и придворные князя.
Волосы и ногти, которыми чародеи пользовались для вызывания духов умерших, «живут» как бы независимо от тела. Они лишены чувствительности и кажутся мертвыми. Однако они растут — и растут гораздо быстрее, чем другие части тела. Возможно, именно из-за столь стремительного роста и абсолютной нечувствительности волосы и ногти в древности воспринимались как своего рода растения-паразиты, поселившиеся на человеческом теле. Поэтому не удивительно, что отпускать их на свободу считалось небезопасным.
Заратуштра спросил Ахурамазду: «О Ахурамазда, милосерднейший дух, создатель плотского мира, праведный! Каково наипагубнейшее из деяний, коими человек умножает вредоноснейшую силу дэва, как если бы приносил им жертвы?» — И сказал Ахурамазда:
«Поистине оно совершается, когда человек здесь, внизу [т. е. на земле], расчесывая волосы или сбривая их, или обрезая ногти, бросает их в яму или расщелину.
Тогда из-за несоблюдения законных обрядов дэва плодят на земле то, что мы называем вшами, и что пожирает хлеба на полях и одежды в хранилищах.
Посему, о Заратуштра, всякий раз, когда здесь, внизу, будут расчесывать волосы или сбривать их, или обрезать ногти, пусть отнесут их на десять шагов от мужа праведного, на двадцать шагов от огня, на тридцать шагов от воды, на пятьдесят шагов от освященных связок барсмана [т. е. священных ветвей].
Затем пусть выкопают яму в земле, — глубиной в десять пальцев — в твердой, в двенадцать пальцев — в мягкой; положат туда свои волосы и промолвят победоносные слова: «Милостью Мазды произрастают растения».
А затем пусть проведут вокруг ямы три борозды ножом из металла, или шесть [борозд], или девять, и прочтут [молитву] «Ахуна-Варья» три раза, или шесть [раз], или девять.
Для ногтей же пусть выкопают яму вне жилища, глубиной в верхний сустав мизинца; положат туда ногти и промолвят победоносные слова: «От благочестивого слышны слова святости и благой мысли».
Беспокойство Заратустры по поводу волос и ногтей неоднократно становилось предметом насмешек со стороны тех, кто воспринимал его как суеверие, недостойное мудреца. Действительно, подобные обряды характерны для первобытных племен, далеко отстающих по уровню развития от древнеперсидской цивилизации. В таких племенах принято прятать обрезки волос и ногтей или сжигать их в священных местах. Иначе волосы и ногти могли попасть в руки злых колдунов и использоваться в чарах, обращенных против своего прежнего владельца. Согласно Фрэзеру, среди примитивных народов весьма распространено поверье, что человека можно заколдовать с помощью обрезков его волос и ногтей. До сих пор в некоторых первобытных племенах имеют обыкновение отпускать пленников, захваченных на войне, предварительно обрив им голову. Сбритые волосы становятся «заложниками», так как дают победителям власть над побежденными. С их помощью отпущенных на свободу пленников можно наказать, если те провинятся перед племенем победителем. Любое действие, которое произведут победители над этими волосами, немедленно отразится на побежденных.
Однако если мы задумаемся о том, сколько похожих поверий до сих пор существует в так называемых цивилизованных странах Европы и Америки, наш скептицизм по поводу зороастрийских предрассудков окажется уже не столь обоснованным. Чилийские гаучо прячут обрезки волос в стены. Так же поступают турки. Армяне хранят их в церквях, а также прячут в дупла деревьев и в колонны. Французские крестьяне, живущие в Вогезских горах, тайно зарывают в землю остриженные волосы и выпавшие зубы и помечают это место особым знаком, чтобы легко найти его в день Страшного суда. Грамотеи из ирландской деревни Драмконрат вычитали в Библии, что ни один волосок не упадет с головы человека без ведома всемогущего Господа, — и сделали вывод, что на Страшном суде им придется отчитаться за судьбу всех своих волос. Благоразумные жители Льежа (Бельгия) тщательно снимают со своих расчесок каждый волосок, чтобы тот, не приведи Бог, не попал в руки какой-нибудь ведьмы.
Идея о том, что из волос и ногтей возникают насекомые или какие-либо иные животные, вовсе не является плодом фантазии Заратустры. Это поверье зародилось гораздо раньше, чем сама древнеперсидская цивилизация, и было все еще широко распространено в XVI веке нашей эры. Знаменитый французский судья Анри Боге в своей книге о ведьмовстве, опубликованной в 1603 году, ссылаясь на авторитет святого Фомы Аквинского, утверждает, что гнилые палки могут превращаться в змей. И несмотря на то, что Парацельс объявил: «Nihil est sine spermate» («Ничто не существует без семени»), — подобные древние предрассудки сохранялись и в эпоху Лейбница и Ньютона. Да и в наши дни бретонские крестьяне верят, что насекомые могут зарождаться самопроизвольно: волосы, брошенные на ветер, — утверждают они, — превращаются в мух.
Змеи, клопы, лягушки, вши, мухи и т. п. считались несовершенными тварями, зарождающимися не от семени, а из разлагающейся материи. А это, в свою очередь, указывало на их связь с инфернальными силами. Согласно учению Заратустры, они были созданы Ариманом, ибо от Ормузда не могло произойти ничего несовершенного. В христианстве все несовершенное также было делом рук дьявола. Народные поверья гласят, что дьявол не может явиться в совершенном человеческом облике: он либо хромает, либо имеет лошадиное копыто, выдающее его истинную природу. Сатана, как и Ариман, представлялся владыкой несовершенных тварей. Иначе зачем бы ему вручать своим поклонникам в знак дружбы серебряную вошь?! Однако вера в то, что волосы и ногти особо подвержены порче и разложению, может вызвать некоторое недоумение: ведь они продолжают какое-то время расти и после того, как человек умрет.
В христианстве, как и в зороастризме, волосы ассоциировались с адом. Набожные иудеи сходным образом воспринимают ногти, из-за чего стараются подстригать их как можно короче. Они утверждают, что ногти — это обиталище зла и единственная часть тела, неспособная служить Богу. Аналогичные поверья бытуют на Мадагаскаре, где аборигены считают, будто под необстриженными ногтями живут злые духи. «Ведьмы, — пишет Парацельс, — вручают свои волосы Сатане как залог заключенного с ним договора. Но в руках врага эти волосы не пропадают впустую, ибо он мелко нарезает их и смешивает с испарениями, из которых делает град; вот почему в градинах мы часто находим маленькие волоски». Веру в то, что волосы — это главное пристанище дьявольских чар, разделяли и охотники на ведьм. Прежде чем отправить подозреваемого в ведьмовстве в пыточную камеру, его лишали всех волос на теле. В результате многие сознавались в своей виновности еще до пыток как таковых. Французский судья Жан Боден (1530 — 1596), считавшийся авторитетом в области ведьмовства, описывает следующий случай. В 1485 году в Северной Италии сорок ведьм единовременно признались в своих преступлениях, пройдя эту процедуру. Выступая в защиту такого обычая, Боден напоминает своим читателям, что точно так же поступили с Аполлонием Тианским, которого приказал схватить по обвинению в колдовстве император Домициан.
