Истории города Бостона - Леонид Спивак
Изабелла прославила Гринхилл своими цветочными коллекциями. О культивируемых ею редких сортах жасмина и петуний, настурций и тюльпанов писали в журналах, однажды она даже выиграла приз американского общества садоводов. Как-то Белль вздумалось привезти под небо Новой Англии экзотические японские ирисы. Специалисты авторитетно заявляли, что эти растения не приживутся в столь холодном климате. Спустя несколько месяцев мисси Гарднер демонстрировала великолепный цветущий японский сад (она приказала подогревать землю, где высадили ирисы).
Изабелла Бостонская была верна себе в поступках, о которых говорил затем весь город. Один из ее племянников решил жениться на простой девушке, дочери портного. Надменные бостонские брамины не допустили простолюдинку в свой круг. В известном смысле это было повторение истории с самой Белль. Как отмечала ее биограф Луиза Холл Тарп, Изабелла «устроила для невесты такие балы, о которых любая девушка могла только мечтать».
По-прежнему азартная «миссис Джек» обожала скачки и ее любимым изречением на бегах было: «Выигрывай так, словно ты привык к этому и проигрывай так, будто тебе это нравится». Как-то супруги Гарднер опоздали на поезд, которым бостонское общество отправилось на ипподром. Джек тут же нанял паровоз с машинистом, словно это был прогулочный экипаж. Белль досталось место помощника машиниста с обязанностью давать свисток и звонить в паровозный колокол на полустанках. Ее белый парижский костюм от Уорта в конце путешествия был «украшен» пятнами паровозной сажи, но излучающая успех «королева Бэк-Бея» заняла свое место на трибуне ипподрома.
Однажды, в ответ на новую порцию скандальных слухов, Изабелла Бостонская загадочно улыбнулась: «Не портите хорошую историю, рассказывая правду».
Монплезир
10 декабря 1898 года шестидесятилетний Джек Гарднер упал на пол в одном из бостонских клубов, пораженный апоплексическим ударом. Перенесенный в свой дом на Бикон-стрит, он той же ночью скончался. Всего за несколько дней до смерти Джек преподнес Изабелле очередной «венецианский» подарок – картину «Христос, несущий крест», приписываемую Джованни Беллини. До конца своих дней Белль будет ставить фиалки в серебряной вазе перед этим полотном – во время их итальянских путешествий Джек покупал ей каждое утро фиалки.
Спустя две недели после похорон Изабелла пригласила на Бикон-стрит архитектора Уилларда Т. Сирса. Она решила построить венецианский дворец, светлый мемориал ушедшей семьи и вместилище своей художественной коллекции, с высокими стрельчатыми окнами, слегка потускневшей штукатуркой цвета вечернего неба над венецианской лагуной, где так призрачна грань, отделяющая реальность от грез, суетное от вечного.
Фэнвейский двор
В срочном порядке был куплен обширный участок в районе Фэнвей (Fenway), в то время заболоченной бостонской окраине, на берегу речки Мадди (в переводе – «Грязной»). Выезд за пределы аристократического Бэк-Бея отнюдь не смущал Изабеллу. Инстинкт ее не подвел: спустя десять лет Фэнвей превратился в фешенебельный район с обширным пейзажным парком, престижными учебными заведениями и переехавшим сюда бостонским Музеем изящных искусств.
«Миссис Джек» начала строительство с приказа забивать сваи в болотистую почву Фэнвея, чтобы дворец был «венецианским от самого основания». Она вновь отправилась в длительную поездку в Европу, чтобы приобрести архитектурные фрагменты и предметы искусства для своего дома.
Известная оперная певица Нелли Мельба вспоминала о встрече с Изабеллой: «Впервые я увидела ее в Италии в самый разгар гигантского предприятия. Каждый камень для ее дворца тщательно проверялся и пронумеровывался, каждый фрагмент художественной отделки бережно упаковывался. Даже растения должны были пересечь Атлантику в собственных кадках, наполненных итальянской землей, чтобы продолжать цвести под чужим небом».
К великому неудовольствию архитектора У. Сирса, миссис Гарднер отказалась от современных металлических конструкций – дворец возводился в соответствии со строительными принципами Ренессанса. Доставленные в Бостон восемь венецианских балконов XV века открывали вид на античную мозаику в центре двора; мозаика была обнаружена при раскопках виллы Ливии Друзиллы, супруги римского императора Октавиана Августа. Фэнвейский двор – так называла свой дворец леди Изабелла.
Лишенные украшений серые стены строившегося палаццо не позволяли увидеть происходящего внутри. Об этой бостонской тайне ходило множество пересудов, но каждый работавший в доме давал клятву хранить молчание. Дворец был как бы вывернут наизнанку – его роскошный венецианский фасад по воле заказчицы оказался обращенным внутрь; снаружи кроме серого кирпича можно было лицезреть только герб Изабеллы Бостонской с птицей-феникс и французской надписью «Монплезир» («Мое удовольствие»).
Таинственный Фэнвейский двор бурлил изнутри. «Венецианская принцесса» перебирала каменщиков и плотников, никак не поспевавших за ее меняющимися идеями. В итоге выбор остановился на мастере Теобальдо Больджи, который нашел квалифицированных итальянских рабочих-иммигрантов. Но заказчица по-прежнему участвовала в укладке буквально каждого кирпича.
Предметом ожесточенных споров стал даже цвет штукатурки в зимнем саду. Ни один из оттенков терракотово-розового или бледно-желтого не устраивал донну Изабеллу – она пыталась добиться эффекта старой венецианской штукатурки под небом Италии. Не сумев объяснить свой замысел по-английски и по-итальянски, синьора сама взялась смешивать краски в ведре. Рабочие остолбенели: шестидесятилетняя дама викторианской эпохи лазила с кистью по строительным лесам.
Дворец Гарднер открылся 1 января 1903 года. Около ста пятидесяти приглашенных подъезжали к дому к девяти часам вечера. Л. Х. Тарп писала: «Миссис Джек встречала гостей наверху парадной лестницы. Среди поднимавшихся по ступеням были многие из тех, кто во времена, когда приехала она в Бостон в качестве невесты, дали ей понять, что они находятся на той высоте, которой ей никогда не достичь».
Изабелла не могла не слышать вздох восхищения, не раз вырывавшийся у пришедших при виде дворца и ее коллекции. Это был, несомненно, ее высочайший триумф, и пятьдесят музыкантов Бостонского симфонического оркестра с особым чувством исполняли для гостей Баха, Моцарта и Шумана. И было в тот снежный бостонский вечер чудо, которое могло случиться только в новогоднюю ночь: в сказочном венецианском дворе, отделенном от зимнего неба высокой стеклянной крышей, в изобилии цвели диковинные южные растения.
В том же 1903 году дворец-музей открыл свои двери для посетителей. Билеты можно было купить в театральной кассе на площади Капли, разрешалось не более двухсот человек в день и, естественно, никаких билетов прессе.
Кто-то из современников сказал: «Пока миссис Гарднер жила в Бостоне, он был столицей». Именно Изабелла Бостонская первой привезла в Америку живопись Матисса, в ее музыкальной гостиной звучала «авангардная» музыка Дебюсси и Шенберга, а в числе друзей были знаменитые модернисты Джордж Сантаяна и Томас Элиот.
В 1913 году она приобрела на выставке в бостонском Арт-клубе две акварели русского художника Леона Бакста. Это были эскизы к костюмам, выполненные художником для Иды Рубинштейн к балету «Святой Себастьян» и Анны Павловой
