Леонид Млечин - Осажденная крепость. Нерассказанная история первой холодной войны
Но, как это обычно делается, дезинформация разбавлялась и подлинными сведениями. Передавались за границу и настоящие документы военного ведомства, подписанные реальными военачальниками. Это убеждало иностранные разведки, как и белую эмиграцию, что крупные советские военачальники и в самом деле настроены антисоветски и готовы участвовать в государственном перевороте.
Операции по дезинформации стали частью общей тактики органов госбезопасности. И, как уверенно докладывал начальник контрразведки Артузов, в результате успехи иностранных разведок ничтожны:
«ОГПУ удалось поставить борьбу со шпионажем на такую ступень, при которой главные европейские штабы (относительно английского ввиду непроверенности утверждать не можем) были снабжены на 95 процентов материалом, составленным по указанию Наркомвоен и НКИД, и имеют, таким образом, такое представление о нашей военной мощи, как этого желаем мы.
Кроме того целый ряд иностранных разведок, как польской, эстонской и отчасти (работа только начинается) французской, находится всецело в наших руках и действует по нашим указаниям».
С ноября 1921 по апрель 1927 года ОГПУ проводило масштабное агентурное дело под названием «Трест». Эта операция известна широкой публике только потому, что было решено частично ее рассекретить. Сперва появилась книга писателя Льва Вениаминовича Никулина «Мертвая зыбь», а затем многосерийный фильм «Операция «Трест» кинорежиссера Сергея Николаевича Колосова.
Чекисты создали мифическую подпольную организацию — монархическое объединение Центральной России. От имени этой организации агенты госбезопасности отправились в Европу с предложением сотрудничества. Они установили связи с лидерами военной эмиграции, с эстонской и польской разведками, обещая им информацию о состоянии Красной армии. Они утверждали, что в состав подпольной антисоветской организации входит немалое число военных, которые готовят государственный переворот.
«Подпольщики» рассказывали, что бывшие царские офицеры, которые служат в Красной армии, враждебны к советской власти. Называли имя главнокомандующего вооруженными силами республики Сергея Сергеевича Каменева. Он и не подозревал, что его имя чекисты включили в список врагов советской власти.
Чтобы представить мнимую подпольную организацию авторитетной и могущественной, в разведке приняли решение сообщить через свою агентуру, что и один из самых ярких советских военачальников Михаил Николаевич Тухачевский привлечен к работе «Треста» и душой полностью на стороне заговорщиков.
Распространением сведений о принадлежности Тухачевского к заговору занимался известный чекист Владимир Андреевич Стырне. Он с 1923 года работал в контрразведывательном отделе ведомства госбезопасности, ведал «Трестом» и был крайне заинтересован в том, чтобы операция получила как можно большие масштабы. Мнимое участие в подпольной организации такой фигуры, как Тухачевский, занимавшего крупнейшие посты в вооруженных силах, повышало ее привлекательность для белой эмиграции и иностранных разведок.
На удочку советской разведки попался глава эмигрантского Российского общевоинского союза генерал Александр Павлович Кутепов, который обосновался в Париже. Он поверил в реальность «Треста», хотя более изощренный человек догадался бы, что с ним ведут игру.
Во всяком случае, бывший главнокомандующий белой армией Антон Иванович Деникин утверждал, что с самого начала заподозрил нечто неладное. Кутепов делился с Деникиным своими планами подпольной работы. Деникину все это очень не нравилось. Он считал прямого и храброго генерала не очень пригодным к конспиративной деятельности и подпольной работе. И оказался прав.
«Из рассказов Александра Павловича Кутепова, — вспоминал Деникин, — я начал выносить все более и более беспокойное чувство. Однажды я сказал ему прямо:
— Нет у меня веры. На провокацию все похоже.
Но Кутепов ответил:
— Но ведь я ничем не рискую. Я «им» не говорю ничего, слушаю только, что говорят «они».
Сомнения Деникина усилились после того, как мнимый «Трест» (а в реальности чекисты) помог одному из видных деятелей эмиграции Василию Васильевичу Шульгину нелегально проехать по Советской России и преспокойно покинуть ее, чтобы написать вполне просоветскую книгу «Три столицы» — о Москве, Ленинграде и Киеве. Шульгин вернулся из России, убежденный в реальности монархистов-подпольщиков. На самом деле это была операция чекистов, которую придумал Вячеслав Рудольфович Менжинский.
Однажды Деникина попросили укрыть в своей квартире секретные дела кутеповской организации. Притащили пять или шесть чемоданов. Антон Иванович с женой успели разобрать бумаги, среди которых обнаружилась и переписка с «Трестом».
«Просмотрев это, — записал Деникин, — я пришел в полный ужас, до того ясна была, в глаза била большевистская провокация. Письма «оттуда» были полны несдержанной лести по отношению к Кутепову:
— Вы, и только Вы спасете Россию, только Ваше имя пользуется у нас популярностью, которая растет и ширится…
Описывали, как росло неимоверно число их соучастников, ширилась деятельность «Треста»; в каком-то неназванном пункте состоялся будто бы тайный съезд членов в несколько сот человек, на котором Кутепов был единогласно избран не то почетным членом, не то почетным председателем… Повторно просили денег и, паче всего, осведомления. Веря в истинный антибольшевизм «Треста», Кутепов посылал периодически осведомления об эмигрантских делах, организациях и их взаимоотношениях довольно подробно и откровенно…»
Тесть Деникина, Василий Иванович Чиж, остался в Советской России. Он жил в Крыму и работал на железной дороге. Никто не знал о его родстве. Деникин решил перевезти его во Францию и попросил Кутепова узнать, как это можно сделать.
«Можно себе представить нашу скорбь, — вспоминал Деникин, — когда я прочел в кутеповском письме, адресованном «Тресту», что «Деникин просит навести справки, сколько будет вывезти его тестя из Ялты»!..
Когда Кутепов пришел ко мне, и я горько пенял ему по этому поводу, он ответил:
— Я писал очень надежному человеку.
Поколебать его веру было, по-видимому, невозможно, но на основании шульгинской книги и прочитанной мной переписки с «Трестом» я сказал ему уже не предположительно, а категорически: все сплошная провокация!»
Возможно, и Антон Иванович Деникин прозрел лишь позже, когда «Трест» был разоблачен. В основном белая эмиграция верила, что на родине есть мощные силы, желающие свержения большевиков.
Осенью 1923 года посланные генералом Кутеповым его доверенные лица супруги-террористы Мария Владиславовна Захарченко и Георгий Николаевич Радкович настолько попали под влияние агентов ОГПУ, что подтвердили: Тухачевский тоже входит в антисоветское подполье! Вот и пошли в эмиграции разговоры о том, что Тухачевский — это красный Бонапарт, который готовится прийти к власти.
С 1924 по 1930 год проводилась агентурная операция «Синдикат-4». Там тоже была создана мифическая подпольная организация — «Внутренняя российская национальная организация». В этой операции участвовал агент советской разведки — бывший генерал-майор царской армии и бывший военный атташе в Великобритании Павел Павлович Дьяконов, обосновавшийся в Париже. У него были большие знакомства и в среде эмиграции, и среди иностранных разведчиков. Он сводил с ними мнимых представителей подполья.
В 1925 году агент ОГПУ Попов, побеседовав в Берлине с одним из видных эмигрантов генералом Василием Викторовичем Бискупским, доложил в Москву: «Бискупский очень интересовался, что из себя представляют Тухачевский и новые командующие округами. А когда я ему несколькими мазками нарисовал Тухачевского как чистейшего бонапартиста, то он сказал, чтобы мы обещали ему, что государь (имеется в виду великий князь Кирилл Владимирович) его назначит флигель-адъютантом, если он перейдет на нашу сторону в нужный момент».
Генерал-лейтенант Бискупский после революции служил в украинской армии гетмана Скоропадского. В эмиграции жил сначала в Югославии, затем в Германии. Познакомился с немецкими нацистами. После провала устроенного Адольфом Гитлером «пивного путча» в 1923 году прятал в своей квартире скрывавшихся от полиции руководителей НСДАП. В знак благодарности нацисты, придя к власти, сделали его начальником Управления делами русской эмиграции. В конце войны Василий Бискупский исчез, считается, что он погиб во время воздушного налета.
В 1927 году тот же Попов вместе с другим агентом советской разведки собрались в новую командировку по европейским столицам. В инструкции, составленной для них, говорилось, что на вопрос, кто возглавит Россию в случае переворота, они должны ответить так:
