Сергей Войтиков - Высшие кадры Красной Армии 1917-1921
Дзевялтовский в рассмотренном послании от 19 июля предлагал заменить Стогова «человеком свежим, энергичным, желающим честно работать с Советской властью, не консерватором и не монархистом в военном деле, а понимающим дух революции, отрешившимся вполне от возможностей воскрешения старых форм, старых взаимоотношений»[977]. Проблема заключалась в том, что таких генералов в распоряжении Л.Д. Троцкого было крайне мало (генерал-майор П.П. Лебедев — пожалуй, был единственным исключением) — сменивший Стогова генерал А.А. Свечин, также известный своим отнюдь не ангельским характером, подал в отставку уже в сентябре 1918 года (РВСР принял её на заседании 29 сентября[978], но фактически Свечин был начальником, по крайней мере, до 9 октября[979]). По мнению Я.Ю. Тинченко, Свечин по своим убеждениям был противником большевиков и пришёл на работу в Наркомвоен только для того, чтобы не допустить германской оккупации, т.е. из патриотических соображений. Свечин, с ведома Дзевялтовского, в это время решил выяснить политические убеждения руководства Всероглавштаба, для чего организовал собрание офицеров. Единственным пламенным сторонником Советской власти оказался П.П. Лебедев, которого никто не поддержал; большинство считало задачей ВГШ создание массовой армии для ведения внешней войны (но никак не Гражданской) — «собрание разошлось, стремясь скрыть своё политическое лицо под маской защитной лояльности». Сам Свечин, по его признанию, не хотел создавать армии для ведения Гражданской войны против своих бывших сослуживцев. Генерал объяснял свою просьбу об отставке боязнью морального давления со стороны «бунтующего» Стогова и достаточно честно признался: «Аппарат штаба разболтался; одним словом, авторитетом подтянуть его не мог: нужно было показать власть, быть готовым карать». Тремя настойчивыми телеграммами Свечин выпросил у Троцкого перевод на «второстепенную неактивную работу»[980].
Только с приходом на должность начальника Всероссийского главного штаба Н.И. Раттэля, уже в Штабе Высшего военного совета зарекомендовавшего себя в качестве дельного и достаточного лояльного большевикам лица[981], прекратилась «чехарда» в руководстве Всероглавштаба: Раттэль продержался до слияния Полевого штаба и Всероглавштаба в единый Штаб РККА, т.е. до 1921 года[982].
Основу кадрового состава Всероглавштаба составили прежние сотрудники ГШ и ГУ ГШ: на это указывает анализ соответствующих документальных источников. 13 мая 1918 года ВХС рассмотрел представление ГУГШ от 4 мая с окладами содержания служащим ВГШ. Установив часть окладов, ВХН высказал «несколько пожеланий» по конструкции ВГШ и численности его личного состава. Управления и их отдельные структурные подразделения ВЗС рекомендовал образовать «по одной схеме». Главное — ВХС обратил внимание на превышение проектируемыми штатами штатов соответственных учреждений мирного времени[983]. ВХС признал необходимым сократить штаты ВГШ и согласовать их «с действительными потребностями армии и военного ведомства», а также «с состоянием средств государственного казначейства»[984]. Однако единственным заметным изменением в кадрах при создании Всероглавштаба стало увольнение 89 вольнонаёмных конторщиков Главного штаба приказом Наркомвоена от 13 июня[985]. Как выразился И.Л. Дзевялтовский 19 июля, приказы, вышедшие из стен ВГШ, «не заключают ничего иного, как перемещения, назначения, увольнения делопроизводителей»[986].
В начале октября 1918 года численность сотрудников ВГШ составила 1.093 человек, из них 476 (43,5%) руководителей и специалистов[987].
Генштабистов на службе в подразделениях Всероглавштаба насчитывалось (по состоянию на 10 сентября 1918 г.) 74 человека: в Оперативном управлении ВГШ — 33 (число генштабистов к сентябрю сократилось с 36 — по состоянию на 5 августа[988]), Военно-исторической комиссии — 9, Управлении по организации армии — 15, Мобилизационном управлении — 4, Управлении по командному составу армии — 2, Военно-топографическом управлении — 11. Заметим, что военные топографы были «чёрной костью» Генштаба и его академии. В утверждённых штатах (управлений: по организации армии, военно-топографического, по командному составу, военно-учебного) не указывалось, какие должности обязательно замещаются генштабистами, но в зависимости от характера работ они замещали должности начальников отделов и наиболее ответственных отделений, а в ряде случаев и старших делопроизводителей[989].
В целом для текущей работы ВГШ генштабистов на первых порах было достаточно. Об этом свидетельствует сентябрьский доклад начальника Оперативного управления ВГШ С.А. Кузнецова, расстрелянного позднее за измену Советской власти, другой «контре» — начальнику ВГШ А.А. Свечину. Кузнецов сообщал о невозможности полностью выполнить предписание Э.М. Склянского от 2 сентября № 229 об откомандировании на Восточный фронт 25% личного состава лиц Генерального штаба, поскольку это «безусловно, остановит работу» в управлениях ВГШ, притом, что объём работы «согласно указаниям» должен был «ещё более» возрасти. С.А. Кузнецов предлагал ходатайствовать об отмене указания[990]. Руководство Наркомвоена поддерживало стремление руководителей подразделений не допускать отправки генштабистов на фронт, продолжая их концентрацию в центральном военном аппарате.
Списки служащих свидетельствуют, что военные специалисты активно использовались и при сформировании Военно-законодательного совета. Здесь в отделе общих дел 22 сотрудника из 28 (78,6%) занимали прежде аналогичные должности в Кавоми (в том числе начальник и 9 служащих), 1 переведён из Главного штаба, 2 из дивизионных интендантств на местах.
В Управлении делами ВХС 14 сотрудников из 32 (43,8%) перешли из Особого совещания по обороне, двое (6,3%) из Кавоми. С гражданской госслужбы пришло 7 человек (21,8%). Естественно, все 32 сотрудника были беспартийными. По свидетельству председателя Комитета солдат и низших служащих ВЗС, в УД и ЗФУ ВЗС все вакантные должности (даже переписчиков!) замещали бывшие офицеры и военные чиновники — кадры оставались практически неизменными.
В хозяйственном отделе Хозяйственно-технического управления при ВЗС служило 28 человек. Из них начальник и 4 служащих (17,8%) перешли из Кавоми, 14 (50%) ранее состояли на военной и 7 (25%) — на гражданской службе (в т.ч. 2 в судебном ведомстве, по 1 в министерствах — Финансов, Юстиции и Народного просвещения), только 2 (7,1%) не служили до этого нигде.
Контрольно-наблюдательный отдел при ВХС насчитывал 48 сотрудников. Из 40 профессионалов (83,3% от общего числа служащих) — 17 в должности контролёров. При этом 5 были ранее военными следователями и 1 гражданским, а остальные — специалисты по финансовой части и 1 офицер.
Руководителем Междуведомственного совещания при ВЗС стал бывший дежурный генерал ГШ (ранг, соответствующий заместителю начальника). К нему был прикомандирован служащий — бывший помощник обер-секретаря Правительствующего сената.
В Законодательно-финансовом управлении насчитывалось 17 бывших офицеров, в т.ч. начальник управления — генерал-майор Ф.П. Балканов, 4 полковника (3 старших делопроизводителя и зав. общим отделом), 2 подполковника и ротмистр (делопроизводители), 3 капитана (старшие помощники делопроизводителей). Несомненно, что при замещении должностей здесь, прежде всего, учитывался профессионализм. В законодательном отделе из 14 лиц, замещавших должности специалистов, 13 ранее служили по военно-законодательной части: 2 — с 1901 года (17-летний стаж!), 3 — с 1911–1912-й, 4— с 1914–1916-й. Лишь одного забросила на «военно-законодательную» службу революция.
Из 13 служащих статистического отдела ВХС 9 состояли на военной службе с 1 марта 1918 года: до этого они работали в «Демобе», остальные служащие пришли из гражданских учреждений (Согора и наркоматов, в т.ч. даже из Наркомзем)[991].
Однако укомплектованность ВЗС профессиональными кадрами не сразу имела следствием широкую практическую работу — фактически в 1918 году ВЗС занимался реорганизацией собственного аппарата.
26 апреля 1918 года назначенный на должность редактора законодательного отдела ВХС делопроизводитель А.Н. Елоховский «неофициально» доложил Э.М. Склянскому, что с переездом в Москву Наркомвоена «у законодательного отдела… [ВХС] почти совсем не стало работы, так как вся законодательная деятельность Комиссариата проходит помимо означенного отдела»; «Вся работа отдела сводится к подыскиванию и снабжению приходящих должностных лиц и делегаций приказами Комиссариата. Изредка приходится отвечать на разнообразные запросы с мест. Такая работа не оправдывает существование отдела и даёт возможность предполагать, что самый отдел в ближайшем времени прекратит своё существование. Кроме того, с той работой, какая происходит в законодательном отделе Народного комиссариата по военным делам, может справиться лицо, не имеющее юридическое образование».
