Илья Ратьковский - Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)
15 мая 1919 г. отряд атамана Уварова (бывший есаул Кубанского полка) взял Черкассы. В городе был истреблен коммунистический батальон и еще 30 коммунистов и советских работников[1091].
17 мая 1919 г. на железнодорожной станции Ямбург погиб железнодорожник, чекист Н. С. Микулин, выданный предателем-машинистом. За отказ повести состав с вагонами по направлению к Веймарну, чтобы сбить с рельсов бронепоезд красных, он был брошен в топку паровоза.
17 мая 1919 г. белогвардейцы-контрразведчики одной из частей Северного корпуса генерала А. П. Родзянко разделились на группы и быстро окружили несколько домов в деревни Новеси. По заранее приготовленным спискам были произведены аресты. Были схвачены член Опольевского РВК И. Е. Корольков и активисты продразверстки бедняк Е. Е. Юркин и его дочь Матрена Егоровна Иванова (Юркина). Дочь бросили в застенок, а Юркина и Королькова расстреляли.
17 мая 1919 г. в Ямбурге и окрестных деревнях началась «зачистка территории» белыми. В деревне Литизно был расстрелян старик Ипполит Иванов, потому что соседка назвала его коммунистом. Зверски был убит коммунист Яков Васильев из деревни Каложицы, которому нанесли 16 сквозных штыковых ран. На ямбургской площади, где впоследствии будет находиться памятник Славы, на деревьях были повешены председатель следственной комиссии Ямбурга Густав Христианович Лохе, активист нарвской партийной организации Вильбах, профсоюзный руководитель Бустрем, беспартийный служащий Перфильев и многие другие.
Самые массовые расстрелы проходили в сосновой роще на окраине Ямбурга. Помимо расстрелов белые в массовом порядке вешали захваченных в плен на соснах (делая на них зарубки). Раньше в Ленинграде в музее Великой Октябрьской социалистической революции хранился сук и часть ствола одной сосны из этой рощи. На этом суку видны следы от веревки, а на самом стволе сохранилось 15 зарубок (по количеству повешенных)[1092]. Безусловно, это было не единственное дерево, которое использовалось для казней. Еще большее количество было здесь расстреляно. Всего, как уже ранее отмечалось, согласно советской историографической традиции, в сосновой роще в 1919 г. было казнено 500 человек. Существуют и большие цифры. Согласно данным лидера петроградских большевиков Г. Е. Зиновьева, опубликованным в советской газете, в городе за два месяца было расстреляно 650 рабочих и крестьян[1093].
Трупы казненных, не закапывая, сбрасывали в ров. Общее количество казненных может вызвать сомнение, но следует принять во внимание тот факт, что в Ямбург отправляли взятых в плен красноармейцев (несколько тысяч человек). Затем следовала обычная процедура формирования новых «добровольческих частей», когда из состава пленных выводились в расход коммунисты и комсомольцы, а также сомнительные лица различных национальностей и наружности. Эта процедура называлась «отправить в штаб Урицкого». Количество выданных коммунистов разнилось от партий. В одной из них было выявлено 20 коммунистов. «Разоруженные батальоны были построены, и после выдачи солдатами полка всех коммунистов (их было около 20 человек) – тут же на месте батальоны были снова вооружены»[1094].
Могли быть и иные методы. Пенсионерка А. С. Емельянова, проживавшая в Кингисеппе по ул. Иванова, 25, в 1983 г. передала в Кингисеппский музей запись своих воспоминаний, где есть такой фрагмент: «Я с мамой и бабушкой проживала в 1919 г. у самого кладбища. В одну из ночей к нам прибежала крестница моей бабушки, поседевшая за несколько часов. Сначала говорить не могла, только дрожала. А потом сказала, что явилась с «того света». Мужа расстреляли, а она чудом спаслась, так как расстреливали согнанных в рощу через человека – «каждого нечетного».
Кроме военнопленных в Ямбурге казнили местных жителей, у которых ранее жили советские работники. Такой факт зафиксирован красным изданием: «Целые семьи вешались в этой роще за то, что у них помещались комиссар или коммунисты». В этой же заметке приводились данные о двух могилах погибших красных в 40 и 60 жертв (это при том, что жертвы часто просто сбрасывались в овраг). Общая численность погибших, согласно публикации, приближалась к 1500 человек[1095]. Последняя цифра, безусловно, является преувеличением по отношению к казням в Ямбурге, но применительно к общей численности казненных лиц во время наступления белых на соседних территориях современной Ленинградской области может быть принята во внимание.
Жертвами белого террора в Ямбурге были А. А. Вальтер, И. И. Васильев, Р. А. Васильев, Я. В. Гаврилов, И. Иванов, И. Е. Корольков и т. д. В книге «Разгром Юденича» военного историка Г. И. Караваева (1940) написано: «Каждую ночь перед рассветом в эту рощу приводили белогвардейцы приговоренных к расстрелу и повешению. Звуки выстрелов и крики расстреливаемых заставляли содрогаться живших поблизости горожан». Караваев приводил рассказы очевидцев трагедии, разыгравшейся в Ямбурге. Так, он включил в книгу рассказ проживавшего рядом с рощей ямбуржца Ойя: «В самом начале, когда белые пришли, они схватили около 50 красноармейцев. Их расстреляли на окраине рощи, и тела их долго валялись, так как хоронить их было запрещено. С этого и началось. Однажды утром рано стучат к нам. Открыл дверь, смотрю – белые. «Давай, – говорят, – табуретку». Я еще удивился: «Зачем?» – «Не разговаривай, а давай», – крикнул старший. Потом лишь я узнал, что это требовалось для казни. Осужденных привозили группами, под конвоем. Кто упирался, били прикладами. И женщин вешали. Сам видел, как привозили… Были и молодые, были и старые. Еще вот и в тире, что у ручья, расстреливали. К нашему дому иногда крики были слышны. Жена, так та без плача не могла выносить. Да и я совсем сна лишился».
Другое место казней было недалеко от вокзала. Раньше тут стоял семафор. Здесь на опушке леса тоже велись расстрелы. Казненных белогвардейцы небрежно закапывали. Ворвавшиеся в город красноармейцы обнаружили на этом месте торчащие из земли руки и ноги жертв белогвардейского террора» (материалы кингисеппского музея). Вешали красных и на кладбище.
В ночь с 17 на 18 мая 1919 г. в Уфимской тюрьме, после многочисленных пыток и побоев, убита Софья Авсеевна Кривая (1894–1919), одна из руководителей челябинского большевистского подполья. Властям ее выдали двоюродные братья.
18 мая 1919 г. в уфимской тюрьме расстреляны 32 челябинских подпольщика. Предварительно приговор был вынесен 12–15 мая военно-полевым судом, а затем утвержден без изменений генералом М. В. Ханжиным. Среди расстрелянных в этот день был З. И. Лобков (1898–1919), сотрудник Сибирского бюро ЦК РКП(б), направленный вместе с М. С. Ивановым в Челябинск для создания там руководящего подпольного центра, ускорения работы по подготовке антиколчаковского восстания. Был арестован через две недели в числе 66 подпольщиков.
Одновременно генерал Ханжин заменил смертный приговор 13 железнодорожникам бессрочными каторжными работами[1096]. Можно отметить еще один эпизод этих событий. Лобков попался на уловку контрразведки во время своего тюремного сидения и написал записку своей жене-подпольщице О. Д. Гержеван. В результате последовал арест его жены и еще четверых подпольщиков. Всех их в апреле военно-полевой суд приговорил к смертной казни, о чем сохранились архивные материалы. Затем для женщины было сделало исключение и ей смягчили наказание, приговорив ее к бессрочной каторге, остальные были расстреляны[1097]. Гержеван же не только спаслась от приговора, но еще немало прожила. Впоследствии вышла замуж за известного журналиста Л. С. Сосновского. Тот был в 1920-х гг. известным оппозиционером-троцкистом, впоследствии расстрелян. Гержеван расстреляли тоже. Уже при Сталине, а не при Колчаке.
В ночь на 19 мая 1919 г. представителями «Алаш-орды» был расстрелян один из руководителей казахских большевиков Амангельды Иманов (1873–1919), в прошлом руководитель крупнейшего казахского восстания 1916 г.[1098].
19 мая 1919 г. на конспиративной квартире в Омске арестован член подпольной большевистской организации Карл Миллер. В контрразведке он был подвергнут пыткам и позднее казнен. Сохранилось письмо К. Миллера из заключения: «Приветствую! Пока нахожусь среди живых. Состояние здоровья неважное. С субботы, т. е. 16 августа, нахожусь в контрразведке на Каинской ул. № 2. Неоднократный допрос сопровождался ужасными пытками до потери сознания; избивали шомполами, нагайками, кулаками, сапогами… Разница в том, что инквизируют сами офицеры-агенты, по всем методам новейшей карательной техники. Все это – причина моего расшатанного состояния здоровья… На днях, вероятно, меня предадут военно-полевому суду…»[1099].
