Джон Мэн - Чингисхан
319
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
сыпавшимися по пустыне перегруженными внутренностя ми, даже тогда я ни секунды не сомневался, что водитель Чог с его ковровыми тапочками и шеей-анакондой пробьется. Мы направлялись в район, где, по некоторым легендам, действительно был похоронен Чингисхан. Или мог бы быть похоронен, что зависело от того, с кем ты разговариваешь, причем никто не мог сказать, где точно. Так или иначе, забудьте в этой главе о горах Монголии. Сейчас мы имеем де ло с совершенно иной традицией, которая берет за исход ную точку легенду о том, как «повозка духа» Чингиса застря ла в грязи. По одной версии, сопровождавшие ее вспомнили другой случай, когда Чингису когда-то очень понравилось это самое место, и он сказал, что «пожилой человек может мечтать о таком месте упокоения». Возможно, именно пото му и застряла повозка, ведь он сам выбрал это место для сво ей могилы. Эта мысль пустила корни и породила новые версии в новых декорациях, и все они рисовали романтический портрет человека, пораженного красотой луга, на котором только и гулять золотому оленю, гнездиться удодам и пре старелым находить для себя вечный покой.
А вот другая версия той же темы, объясняющая, почему ни кому не известно точно, где находится место захоронения.
Как-то раз Повелитель пришел на прекрасное пастбище в районе Ордоса, к югу от великого изгиба Желтой реки. Оно было настолько красивым, что он промолвил: «Вот где я хочу быть похоронен, когда умру». Так оно было. И те, кто похоро нили его там, не хотели, чтобы его останки тревожили. Но вместе с тем они хотели запомнить это место. Как они это сделали? Они знали, что у верблюдихи отличная память. Они нашли верблюдиху с верблюжонком, которого она кор мила молоком. Они убили верблюжонка и закопали рядом с могилой Повелителя. И потом каждую весну они выпускали мать-верблюдиху, и она возвращалась к месту, где был зако пан ее детеныш. Так было каждый год, пока верблюдиха не состарилась и не умерла, и тогда уже никто не мог знать, где похоронен Повелитель.
320
Но высокий Ордос — это иссеченное оврагами и покры тое редкими скудными лугами плато. Неужели монголы мог ли считать его таким красивым?
- Условия меняются, - сказал Джоригт. - Когда вы сего дня едете автобусом из Хух-Хота к монгольской границе, то вокруг один песок. А ведь десять лет назад тут было очень хо рошо, — продолжал он, показав на серый пейзаж. — Кроме того, это же высокий Ордос. Никто не говорит, что его похо ронили здесь.
Благодаря водителю Чогу мы смогли отметить свое спасе ние бульоном из бараньих ножек, сидя в цементном подо бии гээра, отдаленно напоминавшем о временах, когда все вокруг было монгольским, пока сюда не пришли китайские поселенцы. Мы спустились из полупустыни к Дуншэну, сто лице Ордоса, и направились на юг через саванну, поросшую одинокими деревьями и лугами. Через час мы увидели стену, огораживавшую ельник, сквозь деревья виднелись красно- голубые купола с небольшими колоннами наверху, напоми навшими соски необычных татуированных грудей. Дорога проходила через небольшой городок, по выезде из которого мы свернули налево и, миновав ворота, оказались в гигант ском дворе с рядами одноэтажных строений по сторонам. Длинный лестничный пролет вел через тройную арку на вершину холма, где возвышались разноцветные купола.
Мы приехали к Мавзолею Чингисхана, Эдсен Хоро, как он называется по-монгольски - Двору Господина, где Чингис претерпел последнюю и самую необычную часть своей ме таморфозы из вождя варваров в божество. Это история эво люции религиозной секты от исторических корней через легенду к ритуалу, который в свою очередь дал жизнь новым легендам и одновременно создал самодостаточное целое — с общиной, храмом, обрядами, системой верований, т. е. начиная подавать признаки зарождения универсальной теоло гии. Это поразительный пример того, как из старойрелигии может возникнуть, и разрастаться, и процветать новая.
321
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
Несмотря на то что Чингис тайно похоронен в горах Мон голии и никто не знает места его упокоения, он должен по читаться, принадлежавшие ему вещи должны свято храниться, и нужно сделать так, чтобы ему продолжали поклоняться. На Западе и в Китае поблизости стоял бы храм, но в начале XIII века монголы едва ли построили что-нибудь, кроме Ав-раги. Новую имперскую столицу Каракорум только еще на чали строить. Его наследник Угедэй нашел оригинальное и приемлемое для кочевников решение. Он повелел постро ить, по словам Сагана Цецена, написанным в XVI I веке, «во семь белых юрт для почитания». Для охраны юрт несколько монгольских семей были освобождены от всех других по винностей, с тем чтобы их члены на вечные времена остава лись хранителями вещей Господина — его лука, седла, одеж ды, его штандартов с хвостом яка — и наблюдали за выпол нением обрядов его почитания. Таким образом Чингис будет смотреть за своим народом века вечные.
Поначалу главным объектом поклонения было, конечно, возможное место погребения на Бурхан Халдуне. Периметр Запретной ограды, как называли это место, хорошо охраня ли и не скупились на приношения и исполнение ритуалов. Но потом этим стали временами пренебрегать, секретное место в центре ограды зарастало травой и кустами. Его затаптывали без зазрения совести. Спустя 70 или больше лет один из потомков Чингиса подумал, что нужно иметь, если не в самом этом месте, то в его районе, что-то памятное, об этом рассказывает Рашид ад-Дин, передавая события, проис шедшие после смерти Хубилая в 1294 году.
На собрании, где решалось, кто из двух внуков Хубилая станет преемником, Камала или Темур (поскольку Чэньчин, официально объявленный наследником сын Хубилая, умер за десять лет до этого). Начались споры. Одна из жен Хуби лая предложила такое решение: Хубилай говорил, что пусть станет править тот, кто лучше знает высказывания Чингиса. Согласились, что нужно устроить соревнование. Темур был
младше, у него был хорошо подвешен язык, он хорошо дек ламировал, и Темур прекрасно выполнил задание, а Камала был заикой и не шел ни в какое сравнение с ним. Все закри чали: «Темур знает лучше!.. Он, именно он достоин короны и трона!» Посему и порешили.
Потерпевшего поражение Камала (1267-1302) щедро вознаградили, ему передали под команду ордосы Чингиса, его дворцы-юрты, другими словами, его собственные владе ния. Рашид пишет, что эти владения включали «великий Хо-риг (Запретную ограду) Чингисхана, которую они называли Бурхан Халдун и где все еще находятся великие ордосы Чин гисхана. Эти последние охраняет Камала. Всего есть девять ордосов 1 — четыре больших и пять других, и никого туда не пускают. Там сделаны их (семьи) портреты и постоянно жгут благовония. Камала также построил там для себя храм».
В какой-то момент, возможно после беспорядков, после довавших за крушением Юаньской династии, центр покло нения переместился на юг. Может быть, здесь всегда был двойной центр, с отдельным храмом в Шанду, летней резиденции Хубилая. А может быть, хранители памяти Чингиса постоянно перемещались между этими двумя местами, а мо жет быть, и другими, возя с собой юрты и реликвии. Во всяком случае, главной святыней стало не какое-то одно место, а сами юрты.
Эти юрты формой отличались от обычных гээров, у них была крыша, поддерживавшаяся шестом, который высовы вался сверху как небольшой шпиль — «гээр с шеей» называ ли такую юрту монголы. Во время богослужений главную юрту, где хранились реликвии Чингиса, покрывали желтой материей, делая ее «золотым дворцом». После крушения Юаньской династии в 1368 году юрты последовали за мон голами, ушедшими из Китая обратно в степи своих предков,
1 Называют разные цифры. Саган, писавший в XVI I веке, называет восемь. Возможно, поначалу было девять, но ко времени Сагана осталось во семь. (Прим. авт.)
ЪШ
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
юрты сопровождались их хранителями. Конечно, Чингису поклонялись и в других святилищах, вроде Имперского храма предков в Бейджине, возведение которого завершилось в 1266 году, и в храме Камала на самом Бурхан Халдуне, а так же в трех других святилищах в разных местах Монгольской империи. Но Белые юрты были сердцем того, что скоро ста ло культом, превратившим Чингиса из героя и утраченного вождя в божество.
Тела никто не видел, сведения о могиле хранятся в тайне, святыня в виде передвижных юрт — все это говорило о том, что с самого начала дело было нечистым. Вскоре, наверное, потому, что главным центром поклонения сделались Белые юрты, и потому, что храм Камала забросили, стали рассказы вать, что Чингис вовсе не на Бурхан Халдуне, что его туда во обще не привозили. Поскольку название ордосов, золотых дворцов-юрт, перенеслось на весь район к югу от Желтой реки, возникли легенды, что на самом деле его похоронили именно там, в Ордосе.
