Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

Е. А. Амбарцумов, председатель Комитета ВС РФ по международным делам и внешнеэкономическим связям: При всем моем личном хорошем отношении к руководству МИД я вынужден высказать решительное несогласие с его подходом. Прежде всего неправильно положение о том, что международное сообщество в принципе поддерживает японскую позицию. Посол одной из стран «семерки» сказал недавно, что это совершенно неверное представление, будто «семерка» поддержала Японию по этим вопросам. Это более или менее вымученное, весьма в обтекаемой форме сделанное пожелание, что ли, чтобы спорные вопросы между Россией и Японией были урегулированы.

Когда МИД говорит о необходимости учитывать позицию Японии, он совершенно упускает вопрос о том, что необходимо учитывать российскую позицию, и в том числе внутреннюю…

С. А. Михайлов, народный депутат РФ: Такая проблема, затрагивающая национальные чувства, может решаться только тогда, когда с решением будет согласно большинство населения…»

В зале — аплодисменты. Генералы и офицеры Минобороны и Генштаба, присутствовавшие на закрытых слушаниях, покидали Белый дом в прекрасном расположении духа.

Большие победы часто начинаются с того, что затормаживается наступление противника…

…Генеральный штаб продолжал всесторонне анализировать развитие ситуации по Курилам в Центре и внимательно наблюдать за ее развитием непосредственно в регионе. В то время в аналитических документах ГШ появились выводы, что вопрос о возможной передаче части островов Курильской гряды Японии для жителей Дальневосточного региона является «весьма болезненным». В целом общественное мнение было настроено против какой-либо передачи российских территорий Японии…

В ГШ систематически поступала информация, что личный состав Дальневосточного военного округа и Тихоокеанского флота отрицательно относится к намерению российских властей отдать Японии все или часть островов Курильского архипелага. В частях и на кораблях это намерение было встречено крайне негативно, что «послужило поводом для массового выражения недовольства…».

По распоряжению НГШ наше Управление информации ежедневно отслеживало ход дискуссии о Курилах, развернувшейся в прессе. Было дано задание в меру возможного оказывать влияние на позицию газет в интересах военного ведомства. Выполнить эту задачу было непросто: многие издания (за исключением оппозиционных режиму и, пожалуй, еще «Независимой газеты») категорически отказывались публиковать материалы, подготовленные экспертами и аналитиками ГШ. Они не отвечали установкам Кремля и МИДа. Не помогали ни наши отказы от гонорара «в пользу редакции», ни дорогостоящие презенты в виде редкостных крепких напитков…

Включилась в дискуссию и газета Минобороны «Красная звезда», хотя для нее было весьма небезопасно публиковать материалы, явно идущие вразрез с «официальной линией». 9 июля 1992 года в «КЗ» было опубликовано, в частности, весьма «опасное» для военного ведомства письмо одного из читателей, в котором были такие строки: «Ельцин может повторить с Курилами ошибку прежних правителей России, отдавших американцам Аляску».

В МИДе и в администрации президента «недопустимую» публикацию засекли. Пошли звонки в МО и Генштаб. Суровые и негодующие чиновные голоса по «кремлевке» допытывались:

— Кто дал право президента России называть правителем России?

— Почему Ельцина газета назвала так неуважительно?

— Ничего страшного, — отвечали им из Генштаба, — плюрализм и свобода слова.

И такие телефонные разговоры тоже были нашими «боями» за острова. Передовая линия сражения пролегала и через Генштаб.

…А с Дальнего Востока продолжали идти на Арбат тревожные донесения. В наиболее категоричной форме свое отрицательное отношение к возможной передаче Курильских островов Японии высказывали казаки. Уссурийское казачье войско предупреждало, что не отдаст ни одного сантиметра русской земли и готово с оружием в руках выступить на защиту Курил. Его позицию поддерживали Забайкальское, Енисейское и Сибирское казачьи войска. Камчатские казаки (атаман Пянкин Н. В.) тоже заявляли, что никакого территориального вопроса не признают и готовы воевать с теми, кто выступит за передачу островов Японии…

НГШ добивался, чтобы такие сведения оперативно попадали на стол прежде всего тех политиков и дипломатов, которые готовили президентский визит в Японию. Это тоже была одна из форм «борьбы за острова».

Обеспокоенный таким развитием ситуации Козырев вынужден был слетать на Камчатку для проведения «разъяснительной» работы среди гражданского населения и военнослужащих. Во время посещения Петропавловска-Камчатского в июне 1992 года он вынужден был маневрировать и для успокоения разъяренной толпы заявил, что «никто не собирается отдавать Южные Курилы», что острова «могут быть переданы лишь в порядке концессии». В этих словах министра иностранных дел легко можно было заметить явное противоречие. И потому из толпы раздался резонный вопрос:

— Так «никто не собирается отдавать» острова или они «могут быть переданы»?

Козырев сделал вид, что не расслышал этой меткой подколки. Его поездка на ДВ ничего не изменила.

…В Генштабе еще в марте 1992 года обратили внимание на многозначительную фразу Козырева, заверившего японцев, что «Россия не будет больше дразнить Японию». И уже тогда на Арбате стали замечать, что разворачивается мощная информационная операция, призванная обеспечить успех визита Ельцина в Японию и передачу островов. Нетрудно было догадаться, кто именно сделал идеологический заказ некоторым российским исследователям проблемы, которые яростно начали «готовить общественное мнение».

В печати, на радио и телевидении все чаще стали появляться научные работы, статьи, интервью, репортажи, очерки, в которых открыто пропагандировалась якобы чисто японская принадлежность Курил.

— Я никак не пойму, как могут русские люди с такой яростью отстаивать интересы чужой страны, — сказал мне однажды Дубынин.

Я тоже не мог понять этой загадки. Многое прояснилось, когда Генштаб стал располагать «спецматериалами», проливающими свет на скрытую сторону этой проблемы. О том, как все это делалось, свидетельствовал и бывший директор Института проблем Дальнего Востока Олег Арин. Он раскрыл технологию «покупки» голосов тех ученых, политиков, историков, которые ратовали за возврат Курил Японии: ’

— Когда-то вслед за нашими политиками все японоведы дружно в открытой печати писали о том, что территориальной проблемы между Японией и СССР не существует. По мере развития гласности мы потихонечку начали поговаривать, что вообще-то «проблема» есть, но решать ее надо, так сказать, на взаимоприемлемой основе (тогда нам казалось — такой основой может быть декларация 1956 года). Когда же мы совсем одемократились (это уже после 1991 года), то стали чуть ли не требовать возврата этих территорий Японии без всяких «но». Находясь уже во Владивостоке на посту директора одного из институтов, я в печати, по местному телевидению и радио призывал к передаче этих самых «северных территорий» Японии. Другие японоведы-«возвращенцы» были более сдержанны…

В то время на нас особенно набросился Валентин Федоров, тогда — губернатор Сахалина. Я его абсолютно не понимал: как же так, мы, то есть СССР, действительно оккупировали земли, которые России никогда не принадлежали (я имею в виду Южные Курилы). «Ну и что, — говорил Федоров, — тогда все так поступали. Захватили так захватили, мало ли что кто захватывал в истории. Теперь другое время. Территории наши, и точка».

Только теперь, после внимательного изучения истории США, понимаю, что в его словах был заложен большой смысл. Почему-то ни одному американцу не приходит в голову ради общечеловеческих ценностей и прочей справедливости возвращать территории, в свое время силой захваченные США, например, у Мексики.

В этой связи возникает вопрос: чего это я так сильно стал печься об интересах Японии, вместо того чтобы думать об интересах России? Ответ оказался проще пареной репы. В 1986 году у меня была опубликована большая монография о Японии, которая почти не повлияла на мои взаимоотношения с японскими коллегами.

После публикации критической статьи о советской японистике в журнале «Проблемы Дальнего Востока» мои отношения с японскими коллегами как-то незаметно начали теплеть, и, более того, один из японских ученых, сторонник жесткой линии в отношении Советского Союза по «северным территориям», даже помог опубликовать одну из моих статей в японском журнале.

По мере углубления прояпонской позиции по этим вопросам я все чаще и чаще стал получать приглашения на всяческие конференции в Японии, где за мои доклады платили от 500 до 1500 долларов. Находясь в этой стране в четырехмесячной командировке (приглашение было крайне неожиданным для меня), я продолжал гнуть ту же антироссийскую линию по данной проблеме в японской печати. За это не был обойден неновым вниманием…