Барбара Такман - Загадка XIV века
Религия часто мешалась с богохульством. Во время мессы, как жаловался некий священник, паства «предавалась иным занятиям, не обращала внимания на службу и не произносила молитв». В момент церковного причащения верующий, вкушая тело и кровь Христа, участвует в искупительной жертве сына Божьего на кресте; этот ритуал — главный обряд христианства и предпосылка к спасению. Затемненный метафизикой пресуществления, обряд этот слабо понимался простым мирянином, который верил лишь в магическую силу, заключенную в освященной облатке. Крестьянин клал ее на капустные листья в огороде, чтобы отогнать насекомых, и засовывал в улей, надеясь на то, что святой кусочек, управляя пчелиным роем, вынудит набожных пчел выстраивать вокруг себя восковую часовню с окошками, арками, колокольней и алтарем.
Даже и в этом случае причастие и приобщение святых тайн, которые по правилам должны были проводиться каждое воскресенье и в каждый религиозный праздник, в среднем совершались раз в год, на Пасху. Когда одного простого рыцаря спросили, почему он не посещает мессу, столь важную для спасения души, он ответил: «Этого я не знал, я-то думал, что попы устраивают мессу ради пожертвований». Согласно подсчетам, истинными верующими в Северной Франции было около 10 процентов населения, 10 процентов в Бога не верили, а остальные посещали храм от случая к случаю.
Перед смертью, однако, люди не колебались: они исповедовались, молились за свою душу и часто лишали семьи наследства, завещая накопления храмам, часовням, монастырям, отшельникам и паломникам.
Согласно преданному биографу Карла, Кристине Пизанской, дочери астролога Томмазо, король был на редкость набожным человеком. Проснувшись, он тотчас осенял себя крестом и первые слова обращал к Богу. Причесанному и одетому королю приносили бревиарий, сборник проповедей, и вместе со священником он часами читал священные тексты, в восемь часов утра во время торжественной мессы распевал в церкви молитвы, а на малой мессе молился в собственной часовне. Потом он давал аудиенцию «всем людям — богатым и бедным, дамам и девицам, вдовам и прочим». В установленные дни Карл председательствовал на заседаниях королевского совета, решая дела государственного значения. Он жил с сознанием того, что достоинство короны подчиняется строгим законам. В полдень после обеда он слушал пение менестрелей и «воспарял духом», а затем два часа принимал послов, принцев и рыцарей, часто в «больших залах собирались такие толпы, что было не повернуться». Он слушал доклады о сражениях и приключениях, новости из других стран, подписывал письма и документы, раздавал поручения и принимал подарки. После часового отдыха Карл проводил время с королевой и детьми — с сыном-наследником, родившимся в 1368 году, с младшим сыном и двумя дочерьми. Летом король гулял в саду, зимой читал, занимался, беседовал с придворными, а после ужина и вечернего развлечения отходил ко сну. Постился он один раз в неделю и постоянно читал Библию.
Любящий отец тем не менее унаследовал страсть Валуа к приобретениям и роскоши. Карл занялся перестройкой Венсеннского замка, намереваясь превратить его в летний дворец; вскоре он построит или приобретет еще три или четыре дворца. Король нанял знаменитого шеф-повара Гийома Тиреля, который подавал Карлу жареных лебедей и фазанов, являвшихся на стол в перьях, с позолоченными клювами и лапами: птицы покоились на свойственных им природных ландшафтах, выполненных из сахарных волокон и раскрашенной выпечки. Карл собирал уникальные предметы: в инкрустированных драгоценными камнями раках хранились священные реликвии — обломок посоха Моисея, частица головы Иоанна Крестителя, различные фрагменты, имевшие отношение к распятию, в том числе шипы тернового венца Спасителя; все это хранилось в королевской часовне. К концу жизни у Карла имелось 47 золотых корон, инкрустированных драгоценными камнями, и 63 полных комплекта церковной утвари, в том числе запрестольные образа, потиры, богослужебные книги, облачения и золотые распятия.
Король был на два года старше Ангеррана де Куси, и в 1368 году ему исполнилось тридцать лет. Карл был бледным, худым и серьезным, с рыжеватыми волосами, длинным, выступающим вперед носом, проницательными глазами и тонкими, плотно сжатыми губами. Король отличался сдержанными манерами, жизнь научила его держать мысли при себе, а потому Карла считали коварным и скрытным. Король оправился от мигреней, зубной боли, расстройства пищеварения и других недугов, однако все еще страдал от боли то в правой кисти, то в лучезапястном суставе — возможно, это была подагра — и от таинственной фистулы и воспаления в левой руке (быть может, туберкулез). Предполагали, что все хвори проистекают из попытки Карла Наваррского отравить его в 1358 году. Дядя-император прислал к нему знаменитого врача из Праги, тот лечил короля от отравления, однако сказал, что свищ не исчезнет, и Карл умрет через пятнадцать дней — мол, за это время ему надо привести свои дела в порядок и подумать о душе. Неудивительно, что король жил в ожидании скорой кончины.
Человеком он был любознательным, Карла интересовали причины и следствия, он увлекался философией, наукой, литературой и собрал одну из самых больших библиотек своего времени, которую поместил в Лувре — в своей второй резиденции. Стены библиотеки были облицованы панелями из кипариса, окна из цветного стекла забраны железными решетками «супротив птиц и других животных», серебряная лампа горела всю ночь, чтобы король мог читать в любое время. Короля интересовала не только наука, но и распространение знаний. Он пригласил известного ученого Николая Орезмского и попросил того объяснить простым языком теорию обращения денег. Государственная деятельность короля и дала ему прозвище — Карл Мудрый. Он перевел на французский язык труды Ливия, Аристотеля и работу Августина Блаженного «О граде Божием» «для общественного блага всего христианского мира»; у короля было много других работ классиков, трудов отцов церкви и арабские научные трактаты во французском переводе. Подбор книг в библиотеке был эклектичным, у короля хранились сочинения Евклида, Овидия, Сенеки, Иосифа Флавия, Иоанна Солсберийского, «Роман о Розе» и знаменитая книга путешествий XIV века «Приключения сэра Джона Маадевиля». В библиотеке имелась энциклопедия XIII столетия, собрание работ о крестовых походах, книги по астрологии и астрономии, 47 романов артуровского цикла и другие романы, своды законов, комментарии, грамматики, работы по философии, теологии, современная поэзия, сатира… Если верить инвентарному списку 1373 года, библиотека насчитывала свыше тысячи томов, фактически все самое ценное национальной библиотеки Франции. Когда короля попрекали за то, что он слишком много времени тратит на книги, Карл отвечал: «Пока в стране ценятся знания, она процветает».
Все три его брата были невероятно склонны к стяжательству: Людовик Анжуйский, старший из троих, был охоч до денег и до королевства, Жан Беррийский — до искусства, а Филипп Бургундский — до власти. Высокий, крепкий и светловолосый, как и его отец, герцог Анжуйский был упрям, тщеславен и ненасытно амбициозен. Герцог Беррийский, чувственный любитель удовольствий, был замечательным коллекционером, квадратное, простоватое лицо с приплюснутым носом и толстая фигура резко контрастировали с его любовью к искусству. У Филиппа Бургундского были грубые, тяжелые черты лица, но он отличался большим умом и непомерной гордыней. Каждый из них ставил собственные интересы выше интересов королевства, каждого одолевало желание возвысить и продемонстрировать свой престиж, и каждый, пользуясь своим влиянием, восхвалял предметы искусства, непревзойденные в своем роде: герцог Анжуйский — гобелены на тему Апокалипсиса; герцог Беррийский — часословы («Великолепный» — Trus Riches Heures и «Прекрасный» — Belles Heures), иллюминированные для него братьями Лимбур, а герцог Бургундский — скульптуры Клауса Слютера «Колодец Моисея» и «Плакальщики».
Заметнее всего великолепие принцев выразилось в двух событиях 1368–1369 годов, де Куси в них тоже принял участие. Шурин де Куси — Лайонел, герцог Кларенс, овдовевший в двадцать девять лет, — в апреле 1368 года заехал в Париж по пути в Милан, где он должен был жениться на Виоланте, тринадцатилетней дочери Галеаццо Висконти. Лайонела сопровождала свита в 457 человек и 1280 лошадей (вероятно, часть лошадей везла подарки). Герцога разместили в Лувре, в специально отделанных покоях. Сестра — госпожа де Куси — и Ангерран приехали в Париж встретить его, и двухдневные пиры, которые король и его братья дали в честь Кларенса, потрясли своей роскошью бывшего врага.
Еще одним заметным гостем был кузен Ангеррана и дядя невесты — Амадей VI Савойский, прозванный «зеленым графом», так как в пору его рыцарства, в возрасте девятнадцати лет, он появился в нескольких турнирах в шляпе с зеленым плюмажем, в зеленой шелковой блузе, и даже конь графа щеголял в зеленой попоне. За Амадеем следовали одиннадцать рыцарей, все, как один, в зеленых одеждах, каждый пригласил на арену даму в зеленом платье, дамы вели лошадей за зеленые поводья. Амадей никому не уступал в хвастовстве. По случаю торжества парижские магазины выставили лучшие товары, и «зеленый граф» выказал изрядную страсть к покупкам — он скупал драгоценные ожерелья, столовые ножи, ботинки, туфли, плюмажи, шпоры и соломенные шляпы. Амадей подарил королю «часовню» из рубинов и крупных жемчужин, стоившую ему 1000 флоринов; за подаренный роман он пожаловал поэту Гийому де Машо три золотых франка. Своей жене он привез четыре отреза реймсской ткани, стоившей 60 франков, и плащ, подбитый беличьими шкурками.
