Александр Бушков - Неизвестная война. Тайная история США
Так и здесь. Почти все «звезды» шпионажа, о которых я буду рассказывать, провалились. Наверняка было еще множество других, но они навсегда уже останутся в безвестности, потому что до самого конца не допустили ни единого прокола.
Северные архивы обеих секретных служб, возглавлявшихся, соответственно, Бейкером и Пинкертоном, сохранились (как-никак победителям нет нужды жечь важные бумаги). Южные – наоборот. Секретной службой Конфедерации (как и ее иностранными делами) руководил Иегуда Бенджамин, а у этого энергичнейшего, умного, недюжинного руководителя была очень полезная черта: он предпочитал не оставлять письменных свидетельств своей деятельности. Вообще никаких. Даже когда речь шла о «мирных» сторонах деятельности южной администрации – что уж говорить о разведке и контрразведке. К тому же перед падением столицы Конфедерации Ричмонда там уничтожили все архивы. Поэтому известны лишь засветившиеся разведчики южан…
Белый дом Конфедерации в Ричмонде
«Суперстар» конфедератской разведки безусловно следует считать Розу Гринхау (Гринхауз, О’Нил Гринхау, по прозвищу Мятежная Роза. Да, это была женщина! Поневоле вспоминается киплинговское:
Что за женщина жила, бог ее помилуй!Не добра и не верна,Но мужчин влекла онаС сатанинской силой…
Уроженка Юга, она в свое время вышла замуж за известного тогда писателя Роберта Гринхау и поселилась в Вашингтоне. Потом овдовела. К началу Гражданской ей было под сорок. Настоящая светская дама – умная, красивая, элегантная. В своем особняке на углу 13-й и 1-й улиц она держала светский салон, который и до войны, и во время нее посещала вся северная верхушка, гражданская и военная (разве что президент Линкольн, не любитель светских раутов, там никогда не был замечен).
Роза Гринхау
Что интересно, Мятежная Роза своих убеждений и взглядов не скрывала ничуть, ей ничего не стоило, например, заявить всему благородному обществу, что она «не любит и не почитает старого звездно-полосатого флага», потому что видит в нем исключительно символ «аболиционизма – убийств, грабежа, угнетения и позора».
Но когда это взгляды очаровательной женщины были причиной того, что мужчины переставали ходить к ней в гости? В салоне миссис Гринхау регулярно толпился самый что ни на есть бомонд – генералы и сенаторы, банкиры и высокопоставленные чиновники вплоть до государственного секретаря Сьюарда.
И Роза… Собственно, о ее деятельности мало что известно. Компетентные историки разведки считают, что именно она передала генералу Пьеру Борегару планы вашингтонских укреплений и план операций «Великой Потомакской армии», что помогло южанам вовремя встретить агрессора. Известно, что она с успехом вербовала высоких чиновников и просто собирала из обмолвок сановных гостей ценнейшую информацию. Предполагается, что Гринхау была руководителем серьезного разведцентра южан – но никаких деталей до нашего времени не дошло, прекрасная южанка была настоящим профессионалом…
Аллан Пинкертон (к тому времени из хозяина задрипанного сыскного бюро ставший руководителем государственной секретной службы) о Розе спокойно слышать не мог. Буквально сатанел. Он прекрасно понимал, что происходит в особняке, который именовал «золоченым салоном аристократических предателей», но точных улик раздобыть его люди не могли, как ни пытались.
В конце концов Пинкертон взялся за дело лично. В те патриархальные времена и методы были патриархальные: один из сыщиков встал под высоко расположенным окном, а Пинкертон, балансируя у него на плечах, подслушивал, что говорили внутри. А разговор шел интереснейший: некий капитан из военной полиции как раз принес Розе карту столичных укреплений…
Когда офицер покинул особняк, Пинкертон самолично сел ему на хвост. Очевидно, капитан это заметил. Он скрылся в дверях некоего дома… откуда тотчас же выскочили четыре солдата со штыками наперевес и Пинкертона немедленно арестовали, как подозрительную личность, вертящуюся вокруг военного объекта (каковым дом и оказался). Возмущаться насчет произвола было бесполезно: вовсю работала линкольновская «чрезвычайщина», любой федерал мог арестовать любую «подозрительную личность»…
Пинкертон прочно обосновался в камере, назвавшись вымышленным именем и придумав в оправдание какую-то ерунду. Неизвестно, что бы с ним было, но ему удалось через часового передать записку на волю, и начальство его быстренько освободило.
Капитана арестовали, но он год просидел в тюрьме, не дав никаких показаний, – и в конце концов был найден с перерезанным горлом. Считается, что его в целях сохранения тайны изничтожили «коварные южане», но возможны и другие варианты, как раз с северным участием…
Розу Гринхау разъяренный Пинкертон все же отправил за решетку – но она никаких показаний не давала, а улик, как я уже говорил, не имелось. Провалилась и попытка следить за гостями особняка. Пинкертон оставил в засаде агентов, чтобы следили, кто туда войдет, – но отчего-то ни одна живая душа, подозреваемая в шпионаже, в дом так и не заявилась. Секрет был прост: вскоре оказалось, что восьмилетняя дочь Розы залезла на дерево поодаль и оттуда кричала всем знакомым, кого успевала заметить издали: «Мама арестована!» Вот такими старомодными приемчиками пользовались в разведке в те почти былинные времена…
По некоторым данным, Роза и из камеры ухитрялась посылать донесения в Ричмонд… В конце концов, не в силах уличить, ее в числе других южан обменяли на северных военнопленных.
Встреченная в Ричмонде с триумфом, Мятежная Роза вскоре отправилась в Европу с какой-то секретной миссией, о которой до сих пор ничего неизвестно. Там она побывала даже на приеме у королевы Виктории, выпустила книгу имевших бешеный успех мемуаров (зная Розу, можно смело предполагать, что и задание в Европе она с блеском выполнила).
Погибла Гринхау случайно и нелепо – корабль, на котором она возвращалась, потерпел крушение у южных берегов. Хоронили ее с воинскими почестями…
Не менее знаменита другая южная разведчица, Белл Бойд – в отличие от зрелой Розы Гринхау встретившая Гражданскую войну семнадцатилетней. Ох, не зря ее потом прозвали Повстанческой Жанной Д’Арк…
Ее родной городок в штате Виргиния очень быстро захватили северяне. В дом Бойдов, выломав дверь, ворвались сержант с солдатами. Потом солдаты объясняли, что они, мол, всего-навсего хотели водрузить над домом федеральный флаг – но возможно, на уме было и что похуже (см. соответствующий эпизод из «Унесенных ветром»). В общем, юная Белл схватила пистолет и шарахнула в сержанта так удачно, что он почти сразу же отдал концы. Северные командиры, рассмотрев дело и учитывая возраст подсудимой, списали все на «несчастный случай» (может, замыслы сержанта и в самом деле простирались гораздо дальше возни с флагом?).
Вскоре Белл стала работать на разведку южан. В ее доме поселились федеральные офицеры, часто бывал там и хорошо информированный корреспондент «Нью-Йорк Таймс». Вся эта публика обсуждала серьезные дела, не понижая голоса, к тому же, распустив хвосты по-павлиньи, кружила вокруг очаровательной юной южанки – а та, ухватывая обрывки ценных сведений, старательно передавала все в южные штабы…
Однажды она совершила самый настоящий подвиг. Ей стало известно, что северяне, объединив силы трех генералов, хотят неожиданно обрушиться на войска Джексона Каменной Стены. Нужно было сообщить об этом немедленно – но все помощники Белл не рискнули переходить линию фронта.
Тогда она пошла сама: средь бела дня, в нарядном платье, в белоснежном чепчике и крахмальном воротничке двинулась к позициям южан прямо по полю, на котором кипело сражение. Каким-то чудом уцелела под ружейным и пушечным огнем – и оказалась среди своих, в Луизианской бригаде. Джексон Каменная Стена немедленно двинул свои силы к нужному месту и разбил северян… Белл благодарил лично тогдашний главнокомандующий Джонстон.
Вернувшись через фронт, она продолжала заниматься тем же. И так уж ей не повезло, что однажды Белл передала очередное донесение «южному курьеру», оказавшемуся северной подставой. Девушку моментально арестовали и отправили в Вашингтон, где тюремщики, по сохранившимся воспоминаниям, от нее держались подальше: узница была арестанткой не из покладистых…
Как впоследствии и Розу Гринхоу, Белл Бойд обменяли на арестованного на Юге агента северян. В Ричмонде ее встретил почетный караул, а вечером под окнами Белл городской оркестр играл серенаду.
Финал этой истории кажется заимствованным из авантюрного романа – но так все и было на самом деле. Оказавшись по каким-то делам в Англии, красавица встретилась с офицером военно-морского федерального флота – и меж представителями двух враждующих сторон моментально проскочила электрическая искра, да какая… Офицер по фамилии Хардинг плюнул на войну и подал в отставку, Белл покинула свою службу, и они там же, в Лондоне, обвенчались. Вот уж поистине: «Любовь, любовь, ты правишь миром…»
