Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Библия. Том 2
Любопытно, что, с одной стороны, евангелие Иоанна многими исследователями считается эллинским по духу (см. [56], стр. 93), а с другой, нет сомнения в наличии глубоких литературных и идейных связей между евангелием Иоанна и кумранскими рукописями: «Можно привести целый ряд мест из четвертого евангелия, где сходство с кумранскими представлениями не вызывает сомнения…» ([56], стр. 93).
Поэтому, в частности, надежная датировка евангелия Иоанна позволит более точно датировать кумранские рукописи и наоборот.
Столбование Иисуса
Казнь Иисуса в разных евангелиях описана несколько по–разному. Вот что пишет Иоанн (мы по–прежнему пользуемся синодальным переводом с указанными выше поправками; кроме того, вместо «крест», мы пишем «столб»):
«Тогда была пятница перед Пасхою и час шестой. И сказал Пилат богославцам: се, Царь ваш!… Пилат же написал и надпись… Написано было: Иисус Назарей, Царь Богославский… При столбе Иисуса стояли Матерь его, и сестра Матери его Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено, се, сын Твой…. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух. Но как тогда была пятница, то богославцы, дабы не оставлять тел на столбе в субботу (ибо та суббота была день великий), просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их… воины… пришедши к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода… После сего Иосиф из Аримафеи… просил Пилата, чтобы снять тело Иисуса, и Пилат позволил. Он пошел и снял Тело Иисуса. Пришел также и Никодим (приходивший прежде к Иисусу ночью) и принес состав из смирны и алоя, литр около ста. Итак они взяли Тело Иисуса и обвили Его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают богославцы… Там положили Иисуса ради пятницы богославской, потому что гроб был близко» (Иоанн, XIX..14,19,25—26,30—34,38—40,42).
В первую очередь обращает на себя внимание спокойный и трезвый тон всего изложения. Все происходящее описано весьма скупо и сдержанно. Автор явно ни в какие чудеса не верит и никаких чудес не описывает (хотя он и является, как мы знаем, мистиком). Это характеризует его (в полном согласии со всем сказанным выше) как высокообразованного индивидуума, скептически относящегося к рассказам о тривиальных чудесах «в сфере материального» и предназначающего свой труд такого же рода читателям.
Очень интересна деталь об истечении крови и воды из тела Иисуса. Иоанн вынужден специально подтверждать справедливость этого факта: «И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы все поверили» (Иоанн, XIX, 35), поскольку в обычных условиях у мертвого кровь не течет. В глазах Иоанна этот факт настолько невероятен, что он считает своим долгом дважды подтвердить свидетельство очевидца ссылкой на авторитет Писания (см. Иоанн, XIX, 36—37). Эту реалистическую деталь древний составитель и основатель легенды не мог придумать, ее мог рассказывать только очевидец, отчетом которого (скорее всего письменным) и воспользовался евангелист.
Это доказывает, что:
а) описание столбования Иисуса имеет под собой реальную подоплеку;
б) Иисус был не мертв, а лишь потерял сознание (тот факт, что текла не только кровь, но и вода, может быть объяснен отеком).
Пункт б) объясняет «воскрешение» Иисуса на следующий день.
По церковной традиции ученик Иисуса апостол Иоанн и евангелист Иоанн, это одно и то же лицо. Как мы уже выше отмечали, современная библейская критика этих лиц различает. Мы обсудим вопрос о тождестве обоих Иоаннов ниже, а пока лишь заметим: что «ученик тут стоящий, которого любил» — это, по разъяснению теологов, апостол Иоанн. Мы видим, таким образом, что апостол Иоанн был свидетелем столбования Иисуса, и, более того, вися на столбе, Иисус назначил его своим преемником (только так можно толковать слова «Жено, се, сын Твой»).
Очень любопытна также процедура захоронения Иисуса: весь обряд («пеленание с благовониями») удивительно напоминает древнеегипетское бальзамирование.
К последнему замечанию мы вернемся в гл. 13, а сейчас рассмотрим описания казни Иисуса в синоптических евангелиях.
Старейший, самый простодушный и наивный из всех евангелистов, Марк, приводит ряд подробностей, опущенных Иоанном: «Был час третий и распяли Его… В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого. В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? — что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего ты меня оставил?… Иисус же, возгласив громко, испустил дух. И завеса в храме разодралась надвое, сверху до низу» (Марк, XV, 25, 33—34, 37— 38). Вместе с тем Марк ничего не говорит о присутствии при казни богоматери (а значит, и Иоанна) и не упоминает эпизода с истечением из тела крови и воды. В основном же версии Марка и Иоанна совпадают. В частности, Марк также относит столбование на пятницу перед Пасхой.
Наиболее интересно для нас сообщение Марка о «тьме по всей земле», которая продолжалась три часа, от шестого часа до девятого. Здесь явно идет речь о затмении (это не наш вывод — таково мнение всех исследователей Библии), причем, судя по его продолжительности, — лунном. Иоанн ничего не говорит о затмении. Почему? Ответ очевиден. Иоанн, образованный человек, не описывавший в своем тексте никаких чудес, по–видимому, прекрасно знавший, что лунное затмение никакое не чудо, не включил его в свое описание, потому что не счел возможным для себя (и для своего круга читателей) связывать это небесное явление со столбованием Учителя. Марк же, как первый и наиболее простодушный и наивный из евангелистов, непосредственно связывает затмение со столбованием Иисуса. Для него затмение — это не естественное явление, а чудо, подчеркивающее трагизм ситуации. Тем не менее, Марк не поддался искушению усложнить чудо какими–нибудь дополнительными деталями (если не считать единственной фразы о «завесе храма») и, по–видимому, в достаточной мере добросовестно изложил имевшуюся у него информацию о столбовании.
Совсем иначе дело обстоит с Матфеем, который, полностью переписав текст Марка, не удержался от искушения сдобрить его устрашающими подробностями: «И вот завеса в храме разодралась надвое, сверху до низу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли, и вышедши из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим. Сотник же и те, которые с ним стерегли Иисуса, видя землетрясение и все бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий» (Матф. XXVII, 51—54).
Точно так же поступает и Лука, расцвечивая дополнительными подробностями сухой и сжатый текст Марка. Более того, если в отношении затмения Матфей просто повторяет Марка: «От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого» (Матф., XXW, 45), то Лука считает своим долгом дать дополнительные разъяснения: «Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого: и померкло солнце, и завеса в храме раздралась по средине» (Лука, XVIII, 44—45).
Здесь интересна фраза «и померкло солнце», означающая, что Лука имеет в виду не лунное, а солнечное затмение. Поэтому нам следует в первую очередь выяснить, какое же затмение описывалось в евангелиях — лунное или солнечное?
Лунное или солнечное?
Перечислим характеристики «евангельского затмения», сообщаемые в евангелиях:
1) затмение произошло в момент столбования Иисуса в пятницу;
2) оно продолжалось три часа от шестого до девятого часа;
3) оно произошло в полнолуние (Пасха);
4) это было затмение Солнца.
При этом в пунктах 1—3 сходятся все евангелия, а пункт 4 сообщается только Лукой (напомним, самым поздним из евангелистов).
Пункт 1) не имеет отношения к характеру затмения, пункты 2) и 3) однозначно указывают на лунное затмение, а пункт 4) этому противоречит.
Общепринятое наиболее естественное объяснение состоит в том, что Лука, не зная о невозможности солнечного затмения в полнолуние, понял сообщение о «тьме по всей земле» как информацию о солнечном затмении и с самыми лучшими намерениями вставил указание на помрачение Солнца, чтобы усилить эффект рассказа. На самом же деле речь в евангелиях идет о лунном затмении. Этот вывод подкрепляется также следующими соображениями.
Наше теперешнее деление суток на 24 одинаковых часа, отсчитываемых от полуночи, является довольно поздним изобретением. Во всех странах, о которых есть надежная информация, ему предшествовало деление суток на 12 «ночных часов» и 12 «дневных часов», а началом суток считался либо рассвет, либо (чаще) закат. В частности, все авторитеты сходятся, что в Библии имеются в виду сутки с неравномерными часами, начинающиеся с заходом Солнца. Поэтому «шесть часов», это середина ночи, полночь, и, значит, затмение, начинающееся в это время, необходимо лунное.
