Борис Акунин - Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век
Когда Матвеева отстранили от Аптекарского приказа, тем самым лишив возможности каждодневно общаться с царем, окончательное падение Артамона Сергеевича стало вопросом времени. Скоро его отправили на дальнее воеводство, а по дороге взяли под стражу и сослали в Пустозерск. Опале подверглись и братья царицы – Иван и Афанасий Нарышкины.
Боярин А. Матвеев. Неизв. художник
Делами стали заправлять Милославские, но Федор тяготился их опекой. Взрослея, он обзаводился собственными друзьями – из числа людей, с которыми, проводя почти все время взаперти, постоянно общался. Двое – постельничий Иван Языков и комнатный стольник Алексей Лихачев – оказались умны и честолюбивы. Особенно ловок был Языков, «глубокий проникатель дворских [придворных] обхождений». Он выдвинулся на истории с царской женитьбой: помог Федору соединиться с Агафьей Грушецкой и заодно поспособствовал опале Милославских, чинивших препятствия этому браку. Про Лихачева современники отзываются уважительней. Это был человек прекрасного образования (в свое время учительствовал при покойном царевиче Алексее Алексеевиче) и государственного мышления. Третьим наперсником царя стал князь Василий Голицын, молодой еще человек, ревностный сторонник европейских новшеств.
В последние годы Федор находился под влиянием этих своих друзей. Языков и Голицын получили боярское звание, причем первый ведал Оружейной, Золотой и Серебряной палатами, а второй возглавил Пушкарский и Владимирский судный приказы. Менее родовитый Лихачев не поднялся выше окольничего, но зато состоял при государевой особе постельничим.
Самые важные деяния царствования произошли при участии этой троицы.
Что же это были за деяния?
Конец войны
К их числу, во-первых, относится завершение войны, тяжелого наследия, доставшегося Федору после отца.
В 1676 году украинские дела находились в крайне запутанном состоянии. Правобережный гетман Дорошенко продолжал нападать на российские владения, отношения с Польшей были напряжены из-за вопроса о возвращении Киева, а самое скверное – назревала угроза нового турецкого нашествия, поскольку как раз в это время султан замирился с поляками и у него освободились войска.
Еще при Милославских проблему Киева не то чтобы решили, но добились некоторой отсрочки: продлили перемирие до 1693 года. Правда, цена получилась высокой. Пришлось вернуть несколько западнорусских уездов, да еще приплатить немалые деньги, двести тысяч рублей. Назвать такой компромисс дипломатическим успехом трудно, но в это время Москва спешно готовилась к новым боям с турками и не могла занять более жесткую позицию.
Незадолго перед тем наконец удалось справиться с Петром Дорошенко. Летом 1676 года князь Григорий Ромодановский и пророссийский гетман Самойлович захватили правобережную столицу город Чигирин и вынудили Дорошенко капитулировать. В марте 1677 года упорный враг Москвы принес царю присягу и впоследствии был отправлен воеводой в Вятку, подальше от родной Малороссии.
Но устранение Дорошенко не облегчило ситуации, потому что в низовьях Днепра началась концентрация турецких войск. Они собирались идти на гетманский Чигирин.
В августе 1677 года большая армия Ибрагим-паши, известного под грозным прозвищем «Шайтан-паша», подошла к Чигирину. Участник кампании Патрик Гордон в своем дневнике пишет, что вражеское войско состояло из 45 000 турок и 20 000 крымских татар. Русский гарнизон был невелик, а город плохо укреплен, но вовремя подоспел Ромодановский. В сражении 27–28 августа он сумел остановить турок и побудить их к отступлению.
Но к следующей кампании неприятель подготовился тщательнее.
В 1678 году к Чигирину явился сам великий визирь Кара-Мустафа. В его армии было около 100 000 человек, и еще 30 000 привел новый крымский хан Мурад-Гирей, поставленный вместо Селим-Гирея, которого в Стамбуле сочли виновником прошлогодней неудачи.
Готовились как могли и русские, но выставить такую же сильную армию у них возможности не было. 50 000 человек собрал Ромодановский и 30 000 гетман Самойлович. В самом Чигирине, к которому они шли на выручку, спешно укреплялся энергичный воевода Иван Ржевский. Он самоотверженно оборонялся, но месяц спустя был убит турецким осколочным ядром. Русские войска действовали несогласованно, и город пришлось оставить.
Падение Чигирина было тяжелой неудачей. Она означала, что Москва лишается всего Правобережья, казалось, уже приобретенного после победы над Петром Дорошенко. Боялись, что визирь пойдет дальше, на Киев, но турки потеряли под Чигириным много людей и от планов завоевания всей Украины отказались. В 1679 году война продолжалась вяло, а в 1680-м стали договариваться о мире.
Во время чигиринских походов в долгой украинской эпопее последний раз мелькает Юрий Хмельницкий, и опять довольно жалким образом.
Сыну великого Богдана выпала судьба все время быть марионеткой в чьих-то руках. С 1669 года он находился в турецком плену, где вновь вспомнил о своем монашеском постриге и тихо жил под именем брата Гедеона. Измена Дорошенко заставила турков искать нового ставленника, и Хмельницкий в очередной, уже четвертый раз, помимо собственной воли угодил в гетманы. Патриарх Константинопольский, зависимый от султана, освободил «Гедеона» от монашества. Одаренный титулом князя Сарматского, Хмельницкий сопровождал турецкую армию на войне. Громкое имя не помогло – на Украине мало кто откликнулся на призывы непопулярного Юрия вставать под его знамя. В отряде турецкого гетмана было всего несколько сотен казаков.
Заключив с Россией мир, турки немедленно утратили интерес к «князю Сарматскому». О его конце пишут разное. Согласно одной из версий, он закончил свои дни в монастыре; согласно другой, турки удавили его в Каменец-Подольске.
В начале 1681 года в Бахчисарае был подписан русско-турецкий договор о перемирии на 20 лет. Россия отказывалась от претензий на Правобережье и даже от Запорожья; взамен султан обещал не милитаризировать свою часть Украины и не покушаться на Киев. Условия для Москвы были совсем не блестящие, но по крайней мере завершилась череда разорительных войн, почти не прекращавшихся более четверти века.
Робкие преобразования
С уходом Милославских во внутренней жизни страны начались изменения. Реформой их назвать нельзя, поскольку кардинальных сдвигов не случилось, но общее направление деятельности новых царских советников безусловно было преобразовательным.
В административном смысле сделали немногое.
Несколько упорядочилось региональное управление. Раньше кроме воеводы существовала еще должность губного старосты, который вроде бы представлял интересы местных жителей, а на самом деле был еще одним лихоимцем, тоже требовавшим взяток. Теперь единоличным управителем области становился воевода – исполнительная вертикаль укрепилась.
На центральном уровне замышлялась большая бюрократическая реформа, которая отделила бы гражданскую службу от военной и ввела бы четкую должностную иерархию с чинами – нечто вроде будущей петровской «Табели о рангах». Высшую степень занимал боярин, управляющий столицей и всей судебной системой. На второй степени находился начальник над «ратными околичностями» (нечто вроде военного министра). Третий чин отводился боярину, председательствующему в совете областных наместников; четвертый – смотрителю за украинскими делами и так далее.
Если бы подобная административная революция свершилась, это упорядочило бы ведение государственных дел, но из-за ранней смерти Федора и последующей политической тряски проект остался на бумаге.
Точно так же не успело осуществиться и еще одно полезное начинание: перепись всех крепостных крестьян.
Больше всего после неудачной турецкой войны правительство тревожилось из-за военной отсталости. Осенью 1681 года под председательством Василия Голицына начала работать комиссия, призванная подготовить программу переустройства вооруженных сил с учетом «нововымышленных неприятельских хитростей».
В январе 1682 года комиссия представила Земскому собору свои заключения, которые были одобрены. Предлагалось реорганизовать армию по европейскому образцу, однако речь шла не об учреждении регулярного войска, а всего лишь об изменении названий. Сотни теперь надлежало называть ротами, а сотников ротмистрами, но при этом по ротам расписывали все тех же дворян, а ротмистрами назначали стольников да жильцов, которые от этого не стали бы настоящими офицерами.
Единственным по-настоящему важным событием во внутренней жизни государства была отмена местничества, объявленная на том же Земском соборе. Царь исполнил все формальности: спросил мнение патриарха, который немедленно назвал местничество обычаем, противным христианству; спросил думных людей – они инициативу тоже поддержали; даже бояре, будучи спрошены, горячо одобрили упразднение главной опоры их карьерного преуспеяния.
