Красная Эстония. Свобода – наша реликвия - Коллектив авторов
В комнату вдруг ворвался двоюродный брат Юрмана – Яан и, горячась, стал рассказывать:
– Ничего больше не понимаю. У нас в порту уже кричат «Долой Временное правительство!», «Долой Керенского!», «Вся власть Советам!». Все говорят, что опять будет революция.
– Не шуми, – успокаивал его Юри. – Мы с Карлом как раз сейчас об этом говорили. Я уже сказал, что в сложившейся обстановке Временное правительство разоблачило себя как антинародная власть. В Советах меньшевики себя скомпрометировали, перешли в лагерь контрреволюции. В итоге их влияние в массах сильно упало. Теперь, когда большинство в Советах принадлежит большевикам, мы, рабочие, и требуем, чтобы вся власть перешла в руки Советов.
Снова настали тревожные дни. В городе как бы чувствовалось приближение грозы. Двигались вооруженные отряды рабочих, солдат и матросов. Позднее я узнал, что 23 октября в Таллине состоялось заседание Военно-революционного комитета Эстляндского края, на котором было решено взять под контроль стратегически важные объекты, чтобы предотвратить неожиданности. Потому и появились вооруженные отряды на улицах.
25 октября, по новому стилю 7 ноября, тетин муж пришел домой в хорошем настроении.
– Мы победили! – воскликнул он в дверях.
Он сообщил, что революционные рабочие, солдаты и матросы во главе с большевиками захватили все важные объекты и правительственные учреждения в Петрограде. Временное правительство арестовано. Только премьер-министру Керенскому удалось бежать – в женском платье и на автомобиле посольства Соединенных Штатов.
– Может быть, в юбках мадам Брешко-Брешковской? – посмеивались мы.
В результате социалистической революции было создано первое в мире государство рабочих и крестьян. Главой первого Советского правительства стал В. И. Ленин.
Примеру Петрограда последовали рабочие Таллина и других городов Эстонии. Трудовой народ стал хозяином своей судьбы. Советская власть сразу приступила к слому старой государственной машины и к созданию нового, советского государственного аппарата. Повсюду шли выборы в Советы. Особенно я радовался тому, что Советская власть стала отбирать усадьбы у баронов и объявила конфискованную землю всенародным достоянием. Наконец-то мои родители освободились от помещичьей кабалы! В учреждениях ввели делопроизводство на эстонском языке. Ввели в жизнь и другие декреты Советской власти, например, об уничтожении сословий, сословных привилегий и упразднении титулов, об отделении церкви от государства и школы от церкви, о равноправии женщин и мужчин.
Эстонский народ энергично вступил на путь новой жизни, начал строить вместе с братскими народами свое социалистическое государство.
Империализм перешел в наступление
В ночь на 23 ноября 1918 года[61] я проснулся от сильного стука по водосточной трубе. Тетин муж Юри встал и открыл форточку. Он что-то произнес в полголоса, затем последовал краткий разговор с кем-то стоявшим внизу. Что дело было серьезным, я понял по поведению Юри. Он отскочил от отца и стал быстро одеваться.
Между тем проснулась вся семья, кроме маленькой дочки Юрманов Марты. Юри всех торопливо успокоил, сказав, что поедет вместе с другими рабочими в Кейла. Зачем – об этом он умолчал. Только позднее выяснилось, что рабочие-красногвардейцы, а вместе с ними и Юри, поехали туда, чтобы преградить путь на Таллин войскам кайзеровской Германии.
Империалисты начали наступление на первое социалистическое государство в надежде штыками кайзера Вильгельма разгромить Советскую власть.
25 февраля утром, выйдя на улицу, можно было увидеть какие-то флаги на некоторых домах. Я никак не мог понять, что это может означать. По тротуару фланировал некий прилизанный человечек. Может он знает?
– Скажите, пожалуйста, какой нынче праздник?
– А вы разве не слыхали, что сегодня в двенадцать часов в город войдут германские войска?
В военных делах я мало что смыслил и усомнился:
– Почему вы так думаете? Им ведь могут помешать.
– А кто им помешает? – съязвил он. – Немцы уже в Нымме. Красногвардейцы бегут в порт и лезут на корабли.
Я понял – это не наш человек и быстро отошел.
В центре города толпилось много людей. У одних был надменный вид, у других – озабоченный и удрученный. Действительно, в двенадцать часов на улице Виру появились германские солдаты на велосипедах. Господа ликовали. Из окон верхних этажей бросали цветы, папиросы и конфеты. Разря. женные дамы кинулись обнимать и целовать велосипедистов.
На улицах появились какие-то старушки с лорнетами, мужчины в пенсне и цилиндрах. Это были местные немцы и так называемые «онемеченные» эстонцы. Показались и отпрыски буржуазии – гимназисты и реалисты с белыми повязками на рукавах, усердно предлагавшие свои услуги немецким солдатам.
Со стороны порта слышались выстрелы. Немцы пытались помешать эвакуации и уходу кораблей. Я побежал на Вышгород. С лестницы Паткуля можно было наблюдать за всем происходящим.
Над кораблями летали немецкие аэропланы и сбрасывали бомбы. С кораблей отвечали ружейным и орудийным огнем. Немцам не удалось осуществить свой план и сорвать эвакуацию. Позднее говорили, что один германский аэроплан был подбит и упал под Васалемма в болото.
Я долго стоял на лестнице. Балтийский флот ушел в легендарный «Ледовый поход» в сторону Хельсинки и оттуда дальше в Кронштадт. Это был беспримерный подвиг, так как в ту зиму море покрылось толстым слоем льда и путь приходилось пробивать метр за метром.
Сейчас об этой ледовой эпопее напоминает устремленный к небу обелиск на Маарьямяэ.
Что будет со мной? Что делать дальше? Эти вопросы мучили меня по дороге домой. Юри Юрмана, своего учителя и советчика, я с той ночи, когда он уехал в Кейла, больше не видел. Дома, при виде заплаканного лица тети и без лишних вопросов стало ясно, что Юри все еще не возвращался. Успокоил ее, как мог, выразил уверенность, что Юри, наверное, уехал с флотом.
Работать стало невмоготу. В парикмахерской в кресло уже не садились знакомые рабочие, с которыми можно было посоветоваться. Они больше не приходили. Появились новые, чужие лица. Боялся, что кто-нибудь укажет на меня пальцем: «Он был связан с большевиками!»
Страх имел основание – по стопам немцев шла смерть, обильно лилась кровь…
Прощай, родная сторона!
Все решилось неожиданно. Однажды, возвращаясь с работы, я еще издали заметил в воротах нашего дома извозчика в кругу женщин. Подойдя ближе, увидел там и тетиных дочек Карин и Марту. Тетя стояла около чемоданов и узлов…
Увидев меня, без лишних слов скомандовала:
– Карла, иди, уложи быстренько свои пожитки и неси сюда! Сейчас поедешь со всеми вещами и будешь ждать нас.
– Зачем? Куда я должен ехать?
– Куда? Ты что, хочешь под германцем остаться? – вспылила тетя.
– Да нет. Ты же знаешь мое отношение к ним.
Тетя что-то буркнула. Потом махнула рукой. Я понял – надо не разговаривать, а действовать.
Я
