Коллектив авторов - Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре
Вопреки распространенному в отечественной литературе мнению, Фридрих Вильгельм воспринял известие о решении Йорка крайне неодобрительно. Поступок Йорка не только смешивал все политические карты, что было еще полбеды, но резко ухудшил положение короля как суверена[755]. Йорк выводил из-под власти короля едва не половину всех бывших под ружьем прусских войск, так необходимых королю для придания веса своим политическим маневрам.
Но Фридрих Вильгельм оставался верен принятому им плану.
5 января 1813 г. он отправляет майора Нацмера в главную квартиру Великой армии с повелением деза ву ировать конвенции Йорка и с приказом о его смещении и замене на генерала Клейста[756]. Одновременно в главную квартиру русской армии был послан майор Шак, миссия которого обуславливалась новым важным фактором: вступлением русских в реальную политическую игру.
Тогда же Фридрих Вильгельм срочно направил в Париж князя Хасфельда, выехавшего из Берлина 11 января. Его инструкции повторяли инструкции, данные Круземарку, кроме того, Хасфельд должен был лично доложить Наполеону о мерах, принятых прусским правительством вследствие поступка Йорка[757]. Помимо прочего, Хасфельд вез личное письмо Фридриха Вильгельма Наполеону. Хасфельд должен был повторить просьбу о финансовой поддержке Пруссии и отказ Фридриха Вильгельма от предложения Наполеона по поводу семейного союза[758].
Надо отдать должное действиям в эти решающие для судеб Пруссии дни Фридриха Вильгельма III. Прусский король выработал план, полностью отвечавший тогдашнему положению Пруссии. Едва ли обоснованны и обвинения в двуличии по его адресу. Осуществляя свою политику по отношению к великим державам, в сравнении с которыми Пруссия обладала наименьшим потенциалом, Фридрих Вильгельм вполне придерживался общепринятых в то время правил политической тактики, выработанных за время наполеоновских войн.
Выдвинутые в ответ на пожелания Наполеона Пруссией условия были не притворными, а реальными. Очевидно, что, если бы Наполеон согласился с предложениями Берлина и подписал новый договор с Пруссией, та выполнила бы свои союзнические обязательства. Однако дело состояло в том, что, не надеясь на соглашение с Наполеоном, Пруссия сделала главную ставку на австрийский план. И только беспрецедентно быстрое русское наступление не дало времени реализоваться этим расчетам. Собственно говоря, все политические замыслы Парижа, Вены и Берлина были разрушены исключительно в результате побед русской армии.
Л.П. Марней (Москва)
Проекты экономического объединения Европы в первой трети XIX в.
Процесс создания во второй половине XX в. различных международных систем регулирования экономических, политических, социальных, культурных отношений, таких как система международного права, ООН, Большая восьмерка, ЮНЕСКО, Интерпол, международные программы в области науки и искусства, программы в области освоения космоса и многие другие. Среди них Европейский Союз является значительным региональным интеграционным объединением, от которого не только в Европе, но и во всем мире зависит решение важных международных проблем[759]. Неотъемлемой частью процесса объединения Европы являлась экономическая составляющая, которая включала различные аспекты внешнеэкономических связей: участие в международном разделении труда, в развитии научно-технического сотрудничества и производственных связей, в мировом обмене товарами и услугами, в движении капиталов. При этом каждый из исторически сформировавшихся уровней экономической интегрированности Европы достигался в диалектическом единстве конкуренции и сотрудничества как первичных субъектов хозяйственной деятельности, так и национальных рынков.
В общественном сознании объективная потребность экономической интеграции европейских рынков и связанных с нею многообразных замыслов в той или иной мере рассматривалась в проектах экономического объединения Европы, созданных в первой трети XIX в. Обращение к этим идеям в наши дни – это не только возвращение к истокам появления крупнейшего европейского объединения, но и возможность для исследователей создать максимально аргументированную историографию, без которой затруднено комплексное изучение современных интеграционных процессов не только в Европе, но и во всем мире.
Наиболее негативным проявлением процесса глобализации являются мировые войны и приобретшие в наши дни всемирный характер взаимосвязанные локальные конфликты. Однако в начале XIX в. именно война и послевоенное устройство являлись одними из главных факторов, подтолкнувших общественную мысль к поиску путей экономического объединения европейских государств. Международные, экономические и политические принципы послевоенного устройства Европы обсуждались на Венском и последующих конгрессах Священного союза. На них, наряду с другими, предлагался план экономической интеграции стран-участниц Священного союза, введения конституций (в том случае, если их не было установлено ранее), а также объединения трех ветвей христианской религии[760].
Борьба с революционной Францией, создание антинаполеоновских коалиций потребовали значительных денежных средств, что поставило экономику большинства стран на грань катастрофы. Сложная финансовая ситуация и нехватка денег почти во всех воюющих государствах в условиях продолжающихся военных действий заставили правительства европейских стран, в том числе и России, искать выход из создавшегося положения. Этой цели должен был послужить один из подобных проектов, содержавшихся в докладе министра финансов Д.А. Гурьева «Об учреждении заграничных кредитных бумаг», которые «могли бы заменить наличную звонкую монету». Он был направлен Александру I 3 января 1813 г. При его подготовке Д.А. Гурьев учитывал тяжелое состояние финансов Российской империи и опирался на сведения, которые ему предоставил барон Г. Штейн.
Необходимость выпуска такого рода денег объяснялась весьма серьезными причинами. Постоянные реквизиции у жителей тех областей, которые были заняты войсками, приводили к их разорению и как следствие к невозможности удовлетворить нужды армии. Реквизиции как способ содержания войск не мог быть использован для долговременного обеспечения воюющих армий продовольствием и фуражом, так как приводили к тому, что разоренные жители неприязненно относились к новой администрации. Кроме того, квитанции и всевозможные расписки, которые выдавались поставщикам провианта и фуража, также не пользовались, по словам Гурьева, доверием у населения «по причине бесконечных расчетов», которым они были «подвержены, и злоупотреблений, которых предупредить невозможно»[761].
Таким образом, авторы проекта полагали, что все эти причины являются вескими аргументами для того, чтобы, используя австрийский опыт и применявшуюся в Австрии терминологию, создать бумажные деньги «под названием Кригс-Трезоршейне (Kriegs-Tresor cheine)», которые должны были иметь если не «полный кредит, то по крайней мере достаточный к облегчению продовольствия и содержания армий во все продолжение войны». Новые бумажные деньги учреждались «на монетной системе Пруссии» и должны были обращаться «во всех землях, которые будут заняты российскими армиями». Кроме того, кредит их предполагалось укрепить следующими мерами: «ручательством» российского императора, а после того как Пруссия присоединится к союзу – гарантиями прусского правительства, а также «других союзных держав»; «ограничением их выпуска на одно содержание и продовольствие армий»; «обещанием выкупа всех бумажных денег в течение трех лет по заключении мира, способом ли добровольного займа, который открыт будет Россиею, или вообще союзными державами; или же выменом их на государственные облигации, или на наличную звонкую монету»; «дозволением всякому, кто пожелает, ныне же вносить их в государственный бессрочный заем, который открыт будет для приема сих денег, с платежом за внесенный оными капитал, переведенный на российскую серебряную монету, по пяти процентов на сто; и сверх того для погашения капитала обращать ежегодно по два процента»; «дозволением принимать их ныне же внутри империи в платеж за продаваемые государственные недвижимые имущества»[762].
Кроме того, барон Штейн считал необходимым в том случае, если Австрия присоединится к союзу, договориться с ней «о назначении черты для отделения тех областей Южной Германии, в которых австрийские бумажные деньги должны иметь исключительный ход»[763].
11 января 1813 г. Н.Н. Новосильцев направил Александру I «Проект федеративной системы финансов и торговли с учреждением соответствующего банка». В соответствии с этим документом торговые сделки между союзниками должны были вестись на бумажные деньги. В Санкт-Петербурге предлагалось создать центральный торговый банк с отделениями в Москве и Риге. Он должен был выпускать «билеты для уплаты таможенных пошлин на общую сумму, соответствующую размерам русского вывоза, и принимать в обмен русскую и иностранную звонкую монету и бумажные деньги». Билеты банка должны были быть «обязательны к приему по нарицательной стоимости на всей территории Российской империи». Следующим этапом после создания банка была бы отмена всех запрещений «на ввоз в Россию товаров стран, участвующих в «федеративной системе»[764].
