Петр Рябов - История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II
На практике эти попытки вовлечь рабочих в общественную жизнь, не решая по существу рабочий вопрос, вызывали радикализацию рабочих и негодование со стороны предпринимателей и подготавливали революционный взрыв. В условиях жесточайших социальных и политических противоречий эта попытка введения «полицейского социализма» быстро себя дискредитировала и рухнула под ударами с двух сторон. С одной стороны, фабриканты искренне возмущались тем, что полиция иногда поддерживала рабочие стачки с экономическими требованиями. С другой стороны, в условиях роста острейших противоречий российской жизни, не знавшей «золотой середины» между свободой и деспотизмом, богатством и нищетой, очень быстро «зубатовские» рабочие союзы революционизировались, сбрасывали полицейский контроль и выходили за установленные им Империей рамки, попадая под влияние социалистов и революционеров.
6.3.5. «Россия для русских!»: национальная политика в 1881–1904 годах
Главным лозунгом самодержавия в годы правления Александра III и в начале царствования Николая II стал лозунг: «Россия для русских!» Недовольство народных масс ухудшением их жизни власти стремились направить против «иноверцев» и «инородцев», особенно против евреев и поляков, создавая из них «образ врага». 1880-ые – 1890-ые годы ознаменовались русификацией окраин, воинствующим национализмом и шовинизмом, гонениями на евреев, поляков, студентов, интеллигентов, сектантов, униатов, финнов, староверов, лютеран, профессоров и либералов. В отдалённых уголках Империи повсеместно принудительно насаждались русский язык и «русская вера» (то есть казенное православие). «Русскость», отождествляемая с лояльностью государственной власти, стала главным понятием официальной идеологии. При Александре III и Николае II русификация (которая практиковалась и раньше) приобрела характер систематической политики по отношению ко всем покорённым Империей народам.
«Русский дух», «русская почва» нуждались в защите от любых разрушительных идей, от происков инородцев и «иных культурных типов». Славянофил Николай Яковлевич Данилевский в своей книге «Россия и Европа» «научно обосновал» превосходство русских над иными народами. А Н.М. Катков в 1882 году писал в «Московских ведомостях» (главном «рупоре» режима): «Россия может иметь только одну государственную нацию».
Критерии «русскости» носили отчетливо выраженный политический характер. По словам историков И.В. Карацубы, И.В. Курукина и Н.П. Соколова, «при Александре III слово «русский» теряет связь с культурными и вероисповедными качествами и становится исключительно политической характеристикой настолько, что никому уже не казалось странным, что «истинно русским» называют главного московского черносотенного публициста Грингмута, ставшего после смерти Каткова редактором «Московских ведомостей», или ялтинского градоначальника Думбадзе, отличавшегося особой полицейской свирепостью». Русский человек по определению не может быть либералом, атеистом или революционером.
Александр III решительно возглавил «партию истинно русских людей» – отменив традиционные особые привилегии немцев в Курляндской, Лифляндской и Эстляндской губерниях. Теперь немецкий язык и лютеранство, дозволенные со времён завоевания Прибалтики Петром I, теперь оказались там под запретом. Немецкие училища Прибалтики отныне переводились на русский язык преподавания. В 1885 году приходские школы армянской григорианской церкви были преобразованы в русские – породив сильнейшее негодование в среде ранее лояльных Петербургу армян и дав толчок развитию армянского национализма. В 1903 году имперские власти конфисковали имущество армянской церкви, вызвав взлет протестов по всей Армении. В 1890 году русский язык преподавания был введён в школах и духовных семинариях Грузии.
Однако главные гонения обрушились на евреев. Царь ненавидел инородцев. Среди врагов Российского государства на первое место были официально поставлены поляки, на второе – евреи, и только на третье – либералы, студенты, революционеры и интеллигенция, объявленные всего лишь орудием в руках «польско-жидовского заговора». В 1881 году по стране прокатилась первая волна еврейских погромов. Затем они стали регулярными – при бездействии полиции. Когда герой русско-турецкой войны 1877–1878 годов, генерал И.В. Гурко пожаловался государю на то, что войска бездействуют во время еврейских погромов, император Александр III искренне ответил: «А я, знаете, и сам всегда рад в глубине души, когда евреев бьют».
Славянофил Иван Сергеевич Аксаков доказывал в своих статьях, что евреи составляют в России «государство в государстве» и направляются из зарубежного центра с целью установления всемирной власти еврейского народа, стремясь достичь «миродержавства антихристианской идеи во образе миродержавства еврейского».
3 мая 1882 года были изданы «Временные правила о евреях», существенно ограничивавшие их права. Была резко сокращена «черта оседлости» (территория, где дозволялось селиться евреям). В «черте оседлости» евреям запрещалось жить вне городов и местечек, ограничивалась их экономическая деятельность, запрещалось возглавлять банки, владеть недвижимостью в сельской местности, заниматься сельским хозяйством. Из Москвы и Московской губернии были принудительно выселены и при этом ограблены 17 тысяч евреев-ремесленников – наименее обеспеченная часть еврейского населения. Жёстко ограничивался доступ евреев к образованию: устанавливались квоты – не более 10 % в университетах в черте оседлости, не более 5 % – вне её, не более 3 % – в столицах. В 1889 году евреям было запрещено заседать в судах присяжных. Были введены запреты на доступ евреев к ряду профессий. В 1887 году Ростов-на-Дону и Таганрог были изъяты из черты оседлости. Антисемитизм был объявлен официальной политикой и повсеместно пропагандировался в печати. Евреев травили, объявляли главным внутренним врагом России, оплотом революционного движения. Не удивительно, что подобные меры властей и в самом деле толкали многих евреев в ряды революционеров.
Подобные же гонения обрушились в эти годы и на поляков: запреты на польский язык и культуру, закрытие костёлов, запрещение изучать польский язык в школах. С 1860-ых годов, после подавления героического польского восстания, бывшее Царство Польское презрительно именовалось официально Привисленским краем. В школах и в делопроизводстве допускался исключительно русский язык. Ставилась задача уничтожения польской культуры и принудительного обрусения мятежных поляков. Тысячи из них были депортированы в Сибирь. Поляки не допускались к занятию важных государственных постов. «Поляк» означал для власти и обывателя: «революционер», «крамольник», «подозрительный человек». Широко практиковалось принудительное обращение поляков в православие.
Точно также принудительно обращали в православие униатов на западе России и в Польше, «инородцев» мусульман на востоке страны, лютеран в прибалтийских губерниях, ламаистов (калмыков и бурят). Отказывающимся переходить в официальную веру запрещалось строить свои храмы и проводить богослужение. Особенно жестоким гонениям были подвергнуты староверы и сектанты (духоборы, штундисты), у которых власти нередко отнимали детей, запрещали им молитвенные собрания, ссылали в Сибирь. Велась суровая борьба с местными языками на окраинах: повсеместно насаждались русский язык и православная вера.
В эти годы фактически была уничтожена автономия Великого княжества Финляндского в составе России. Были серьезно ограничены права финляндского сейма, на все ключевые посты были поставлены русские, официальное делопроизводство было переведено на русский язык, была упразднена самостоятельная финляндская армия. Это, естественно, вызвало существенный подъем сепаратистского и революционного движения в Финляндии, бывшей до того одной из самых спокойных частей Империи, а к началу ХХ века превратившейся в клокочущий вулкан: с массовой легальной оппозицией самодержавию и влиятельным вооружённым подпольем.
Официальный антисемитизм, антиполонизм, насильственная русификация окраин, дискриминация «инородцев» и «иноверцев», натравливание на них русского населения и насаждение ненависти между этими народами и «истинно русскими людьми», религиозный и национальный гнёт в Финляндии, Польше, Прибалтике, Средней Азии, на Кавказе, – не столько сплотили русский народ вокруг императорского трона, сколько породили широкие движения протеста на окраинах огромной Российской Империи. Угнетаемые и завоёванные народы не желали более терпеть иго Российского Государства. Подобная политика самодержавия не столько «выпускала пар» недовольства, сколько подготавливала мощнейший общественный взрыв, который и произошёл в самом начале ХХ века.
6.3.6. Экономические реформы С.Ю. Витте: очередная попытка индустриализации России
