Геогрий Чернявский - Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917
Вновь и вновь, повторяясь, но все более распаляясь, Ленин продолжал комментировать результаты августовской Венской конференции и их пропаганду Троцким в прессе. В ленинской статье «Вопрос о единстве», появившейся в середине февраля 1913 г. в петербургской «Правде», звучало, в частности: «Ни слова по существу вопроса! Ни малейшей попытки привести точные факты и всесторонне разобрать их! Ни намека на реальные условия единства! Голые восклицания, напыщенные слова, надменные выходки по адресу не называемых автором противников, внушительно-важные уверения, – вот весь багаж Троцкого» [735] . Казалось, что Ленин, одурманенный собственным злобным красноречием, просто не замечал, что как бы смотрел в зеркало, приписывая Троцкому собственные манеры поведения и изъяснения, за тем лишь исключением, что Троцкий обычно, будучи более осторожным, не называл противников, а Ленин старался бить прямо в лицо.
Тенденциозное привязывание имени и деятельности Троцкого к ликвидаторам, изображение его как чуть ли не главного их покровителя и вдохновителя было характерно и для ряда следующих выступлений большевистского руководителя. В новых «Заметках публициста» (июнь 1913 г.) он провозглашал: «Троцкий, служа верную службу ликвидаторам, уверил себя и наивных «европейцев» (из любителей азиатской сплетни), что ликвидаторы «сильнее» в легальном движении. И эту ложь опровергают факты» [736] . Однако никакие факты вслед за этим не приводились.
Следуя примеру и указаниям Ленина, его сотрудники внутри России, в частности в редакции петербургской «Правды», всячески критиковали и разоблачали Августовский блок. Сталин писал в «Правде» и в «Социал-демократе» о «детском плане» объединения необъединимого, о том, что Троцкий – это чемпион шума с дряблыми мышцами, служащий ликвидаторам [737] . Троцкий, стремясь быть сдержанным в публичных выступлениях, ибо он играл роль примирителя фракций, давал волю своим чувствам в личных письмах. Так, в письме Аксельроду Троцкий называл Ленина паразитом, использующим «катастрофизм» [738] . Но главное антиленинское письмо было написано в Вене 1 апреля 1913 г. руководителю фракции меньшевиков в Государственной думе Н.С. Чхеидзе [739] . Именно оно было перехвачено охранкой и сохранено в ее архиве. После того, как Троцкий в советские годы стал оппозиционером и врагом Сталина, письмо было весьма ловко использовано против Троцкого, хотя тот и пытался пренебрежительно отмахнуться от документа, заявляя, что он извлечен «из мусорной кучи эмигрантских дрязг» [740] . В этом своеобразном ответе на ленинского «Иудушку» Троцкий писал: «Дорогой Николай Семенович! Во-первых, позволяю выразить Вам благодарность за то – не только политическое, но и эстетическое удовольствие, которое получаешь от Ваших речей… Да и вообще, нужно сказать, душа радуется, когда читаешь выступления наших депутатов, письма рабочих в редакцию «Луча» или когда регистрируешь факты рабочего движения. И каким-то бессмысленным наваждением кажется дрянная склока, которую систематически разжигает сих дел мастер Ленин, этот профессиональный эксплуататор всякой отсталости в русском рабочем движении. Ни один умственно не поврежденный европейский социалист не поверит, что возможен раскол из-за тех маргариновых разногласий, которые фабрикуются Лениным в Кракове».
Все ленинское здание, писал Троцкий, построено на лжи и фальсификации: «Можно не сомневаться, что при разумном поведении другой стороны среди ленинцев начнется в самом недалеком будущем жестокое разложение – именно в линии вопроса: единство или раскол». Троцкий настаивал на укреплении социал-демократической фракции в Государственной думе и жестком контроле за газетой «Луч» (которая считалась органом фракции) с целью сплочения социал-демократических группировок и недопущения «скачка в сторону» со стороны редакции этой газеты. «Такой скачок был бы спасителен для Ленина и убийствен для всех нас» [741] , – заверял Троцкий.
В мемуарах Троцкий всячески снижал накал той кампании травли и ненависти, которая проявилась в реакции Ленина на конференцию в Вене и создание Августовского блока. Он отмечал, что «Ленин воспротивился объединению со всей силой. Весь дальнейший ход событий показал, что Ленин был прав» [742] . Факт написания письма с резкой критикой Ленина Троцкий не отрицал, но и не заострял на этом внимание читателя [743] . С явно обиженной интонацией Троцкий писал, что «эпизод августовского блока вошел во все «антитроцкистские» учебники эпохи эпигонства. Для новичков и невежд прошлое изображается при этом так, будто большевизм сразу вышел из исторической лаборатории во всеоружии. Между тем история борьбы большевиков с меньшевиками есть в то же время история непрерывных объединительных попыток» [744] .
Чувствуя, что лавры объединителя социал-демократов (а вместе с этим и пост руководителя объединенной партии) ему все равно не достанутся, что раскол партии и в России, и в эмиграции сохраняется в полной мере, Троцкий очень быстро охладел к своему детищу. Перед началом мировой войны этот интерес в некоторой степени возобновился, но, во-первых, не с прежней силой, а во-вторых, Троцкий теперь стремился передать пальму первенства в объединительном движении другим. 3 февраля 1914 г. он писал Чхеидзе о необходимости объединения российской социал-демократии именно в связи с инициативами Интернационала в этом вопросе. «Получить конкретное целевое значение объединительная инициатива Интернационала может только при условии энергичного содействия со стороны самой российской социал-демократии… Конечно, при решительном и единодушном несогласии ленинцев идти навстречу инициативе Интернационала никакого единства не получится» [745] .
В июле 1914 г. он принял участие во встрече представителей 2-го Интернационала с руководителями фракций российской социал-демократии, состоявшейся в Брюсселе. Здесь он встретился с Плехановым, Мартовым, Аксельродом, Алексинским, а также Э. Вандервельде, Р. Люксембург и другими руководителями Интернационала. Ленин не счел нужным поехать в Брюссель, он послал туда свою верную сторонницу и любовницу Инессу Арманд [746] , которая попыталась зачитать огромный ленинский документ об условиях объединения, но была прервана председателем. Совещание должно было предшествовать VI партийному съезду, намечаемому на август в Вене. Съезд так и не состоялся тогда из-за начала мировой войны. Ясно было, однако, что даже в том случае, если бы он произошел, единство российской социал-демократии не было бы восстановлено [747] . Понимая это в полной мере, Троцкий в Брюсселе, вопреки своему обыкновению, не был активен.
Зато Ленин в бичевании Троцкого сохранял прежнюю энергию. Незадолго до брюссельской встречи, в марте 1914 г., он написал статью под заголовком «Распад Августовского блока», в которой презрительно бросал: «У Троцкого никогда никакой «физиономии» не было и нет, а есть только перелеты, переметывания от либералов к меньшевикам и обратно, обрывки словечек и звонких фраз, надерганных отсюда и оттуда». Троцкого Ленин относил к «худшим раскольникам» [748] . Когда при активном участии Троцкого в Петербурге было объявлено о предстоявшем издании журнала «Борьба» и журнал действительно стал выходить, Ленин обратил свой гнев против нового издания, называя его «насквозь интеллигентским журнальчиком», в котором в напыщенных выражениях кричат о «фракционном раскрепощении» [749] .
Критикуя позицию Р. Люксембург по национальному вопросу (ее отрицательное отношение к национальной программе социал-демократов, в частности – отказ в праве наций на отделение и самоопределение), Ленин не преминул указать на медвежью услугу, которую оказывал ей Троцкий, напечатавший в «Борьбе», что «польские марксисты считают «право на национальное самоопределение» совершенно лишенным политического содержания и подлежащим удалению из программы» [750] . «Защищая» поляков от Троцкого, Ленин привычно переходил к ругательствам: «Услужливый Троцкий опаснее врага! Ниоткуда, как из «частных разговоров» (т. е. попросту сплетен, которыми всегда живет Троцкий), он не мог позаимствовать доказательств для зачисления «польских марксистов» вообще в сторонников каждой статьи Розы Люксембург. Троцкий выставил «польских марксистов» людьми без чести и совести, не умеющими даже уважать свои убеждения и программу своей партии. Услужливый Троцкий!» [751]
В мае 1914 г. в который уже раз Ленин уверял, что Троцкий вводит молодых рабочих в обман, и называл его «худшим представителем остатков фракционности». И, как бы вдалбливая в головы своих читателей все ту же истину, в которой, скорее всего, проявлялась зависть к ораторскому таланту и блеску своего оппонента, Ленин писал, что Троцкий «любит звонкие и пустые фразы», а «под флагом «нефракционности» Троцкий отстаивает одну из заграничных фракций, [фракцию] особенно безыдейных и лишенных почвы в рабочем движении России… Не все то золото, что блестит. Много блеску и шуму в фразах Троцкого, но содержания в них нет» [752] . Только буквально накануне мировой войны Ленин крайне неохотно признал, что Троцкий «наполовину отошел от ликвидаторов», хотя и продолжал всячески на Троцкого нападать [753] .
