Георгий Чернявский - Лев Троцкий

Георгий Чернявский

ЛЕВ ТРОЦКИЙ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Для историка не требует доказательств тезис о том, что Лев Троцкий принадлежит к числу самых заметных политических фигур XX века. Он не является отцом-основателем или главой какого-либо нового государства, которых немало появилось на карте мира в XX столетии. Но в этом веке, богатом на самые радикальные идеологии, движения, войны и революции, Л. Д. Троцкий оставил весьма яркий след благодаря своей необычной судьбе, которая завершилась не только его изгнанием из Советского Союза и из Европы, но и убийством в Мексике 70 лет назад.

Книга Георгия Чернявского, которую читатель держит в руках, содержит обширное, интересное, хорошо изложенное и максимально объективное на сегодняшний день жизнеописание Льва Троцкого. Более объективное исследование значения и деятельности такой крупной, но крайне противоречивой исторической личности, как Троцкий, пока невозможно, на мой взгляд, просто потому, что у нас нет еще и вполне объективного, достоверного описания, оценки и анализа ни трех российских революций начала прошлого века, ни Гражданской войны 1918–1920 годов, ни всего советского периода российской истории. Мы продолжаем яростно спорить вокруг оценок таких более крупных исторических фигур, как Ленин и Сталин, без понимания истинного значения которых невозможно дать объективную оценку и Троцкому. Однако все это придет к нам не само собой, а только как результат кропотливой работы — в том числе и с архивами, примером чего может служить и книга Г. Чернявского.

Сам Л. Троцкий очень часто задумывался над тем, какой предстанет его фигура и деятельность на суде истории. Об этом думал, конечно, и Ленин, но с большей трезвостью.

Даже близкие к Троцкому люди нередко замечали не без упрека, что он все время смотрит на себя в «зеркало истории». Он также хотел помочь и истории и историкам, тщательно документируя едва ли не каждый свой шаг, каждое решение, каждую встречу. Как правило, Троцкий не сжигал ни своих, ни чужих писем, которые не были предназначены для чужих глаз, хотя некоторые из них могут вызвать сегодня лишь чувство отторжения или даже отвращения.

Троцкий был единственным из советско-большевистских лидеров, кто издавал в 1918–1920 годах собственную газету «В пути», где большая часть материалов была написана им самим. Также и «Бюллетень оппозиции», который издавался в период эмиграции с лета 1929-го и до лета 1941 года, был на 80 процентов составлен из статей и комментариев самого Троцкого.

Еще в середине 1920-х годов в СССР было издано Собрание сочинений Л. Д. Троцкого более чем в двадцати томах. В изгнании Троцкий опубликовал или подготовил к публикации более десяти больших книг — о самом себе, о Ленине и о Сталине, о положении дел в СССР, об истории Февральской и Октябрьской революций, о положении дел в мире и в коммунистическом движении. Для историка эти свидетельства и описания интересны, несмотря на их крайнюю субъективность. Все это в большей мере мемуарная, нежели историческая литература.

Троцкий очень хорошо владел не только ораторским, но и писательским искусством, и некоторые из литературных критиков относили его к числу выдающихся прозаиков XX века. Но он плохо владел методами и навыками исторического и научного исследования. Неудивительно, что разного рода теоретические и исторические концепции Л. Троцкого, включая и его знаменитую концепцию «перманентной революции», оставляют впечатление весьма поверхностной и далекой от реальностей XX века самодеятельности. В книгах Троцкого по истории революции нет того, что принято называть научным аппаратом. Цитируя множество авторов, он не приводит источников, и потому эти книги воспринимаются не как исследования, а как мемуары.

Литература о Троцком и его судьбе очень велика, и в ней есть уже около десяти больших политических биографий. Наиболее крупной из них является трехтомник Исаака Дойчера, который сотрудничал с вдовой Льва Троцкого Натальей Седовой. Однако сами названия этих книг — «Вооруженный пророк», «Безоружный пророк» и «Изгнанный пророк» — свидетельствуют об их апологетическом характере. Троцкий не был или не смог стать пророком, он не создал никакого учения, которому могли бы следовать его ученики. По материалам частично открывшихся в России и еще в СССР архивов двухтомную биографию Л. Троцкого написал советский историк и генерал Дмитрий Волкогонов. Однако для него Троцкий — это не пророк, а демон революции. Несколько больших работ о Троцком издали в 1990–1995 годах те же самые историки, которые в предшествующие годы были специалистами по разоблачению «троцкизма», когда любая критика или даже клевета в адрес Троцкого были допустимы и желательны. Георгий Чернявский попытался выйти из этого порочного круга, и, как мне кажется, ему это удалось.

В первой половине книги Г. Чернявского неизменно присутствует попытка автора провести сравнение судьбы и деятельности Троцкого и Ленина: оба эти революционера действовали на одном политическом пространстве, выступая здесь то как союзники или даже соратники, то, нередко, и как противники. Ленин явно уступал Троцкому как литератор и как оратор на больших и подчас враждебно настроенных собраниях и в аудиториях; у Троцкого в этом отношении вообще не было равных в революционной среде. Однако во всех других отношениях Ленин намного превосходил Троцкого: и по масштабу личности, и по знанию марксизма, и по общей образованности, и по организационным способностям и политической гибкости, и по вовлеченности в конкретные дела. Ленин был начисто лишен того эгоцентризма, самовлюбленности и желания всегда быть в центре внимания, которые отталкивали очень многих хороших людей от Троцкого.

Давая краткое изложение событий Октябрьской революции и Гражданской войны, Г. Чернявский называет Троцкого «вторым» после Ленина вождем революции и молодой Советской России. Действительно, по известности в России и за границей Троцкий долгое время был вторым. Его имя чаще всего упоминалось после имени Ленина и в советской, и в белогвардейской, и в зарубежной печати. Портреты Троцкого висели в разного рода учреждениях рядом с портретами Ленина, их несли на митингах и демонстрациях. Однако на самом деле никаких «вторых вождей» у партии большевиков в 1917 году не имелось. Троцкий сам признавал это в одном из своих дневников, где есть и такая фраза: «Если бы меня не было в 1917 г. в Петрограде, Октябрьская революция все равно совершилась бы — при условии присутствия и руководства Ленина». Троцкий сам не раз называл себя «вторым» и внутренне был в этом убежден. На этом строились его претензии на власть и на наследие Ленина после смерти вождя.