Маргарита Альбедиль - Индия: беспредельная мудрость

Джайны верят, что уничтожение кармы может быть достигнуто через суровое подвижничество, а предотвращение нового притока «кармического вещества» обеспечивается строгой дисциплиной, которая и составляет суть третьей драгоценности – правильного поведения. В общих чертах оно сводится к соблюдению основных обетов: ненасилия, ненанесения вреда всем живым существам – ахимса, правдивости – сатья, неприсвоения чужого – астея, целомудрия – брахмачарья, а также отказа от собственности и воздержанности от суетных привязанностей – апариграха.

Эти обеты понимались буквально и строго. Было много и других запретов, влиявших на уклад жизни приверженцев этой религии. Джайнам, например, не разрешалось заниматься сельским хозяйством, так как это было связано с уничтожением растений и убийством насекомых и мелких животных в почве. Джайнизм всегда поощрял честность и бережливость – полезные коммерческие добродетели, и потому торговля стала преимущественным занятием джайнов-мирян с очень ранних времен. Разумеется, им предписывалась строгая вегетарианская диета, и любое употребление в пищу мяса было абсолютно запрещено. Всякое насилие, невольное или преднамеренное, вообще считалось причиной притока кармы, и потому его старательно избегали. Монахам даже запрещалось зажигать огонь, так как он уничтожал жизнь и в топливе, и в окружающем воздухе. Но и тушить огонь тоже запрещалось, так как это уничтожало жизнь самого огня. Словом, в следовании принципу ахимсы джайнизм превзошел все другие индийские религии.

Сикх означает «ученик»

31 октября 1984 г. в 9 часов 22 минуты прозвучала серия выстрелов, прервавшая жизнь Индиры Ганди, в течение последних 15 лет руководившей страной. Илл. 91 В это утро она немного задержалась в своей столичной резиденции, навещая своих внуков, Приянку и Рахула, детей Раджива Ганди: накануне они попали в автокатастрофу. Индира Ганди торопливо шла к калитке, обдумывая на ходу предстоящие дела. Охранник Беант Сингх учтиво поздоровался с ней, сложив руки в традиционном приветствии, а потом выхватил пистолет и дважды в упор выстрелил в премьер-министра. Смертельно раненная Индира Ганди падала на дорогу, когда другой охранник, Сатванг Сингх, разрядил в нее свое ружье.

Оба стрелявших были сикхами.

Незадолго до этого, 5 июля 1984 г., правительство отдало приказ взять штурмом Золотой храм в Амритсаре, главную сикхскую святыню, и выбить оттуда сикхских сепаратистов. Жрецы яростно отстреливались, предпочтя священным молитвам гранаты и противотанковые ракеты; обе стороны несли большие потери. Сикхи требовали отделения Пенджаба, одного из индийских штатов Индии, поскольку они считают себя истинными пенджабцами, хотя там живет немногим более половины сикхов. На месте Пенджаба они хотели образовать сикхское государство Халистан, «Землю праведных».

Когда Индиру Ганди в очередной раз предостерегли от неоправданного риска – иметь в своей охране сикхов, она ответила, указав в сторону одного из них: «Неужели вы думаете, что я уволю живого человека? Это – Беант Сингх; он работает в моей охране уже 18 лет. Он – примерный офицер, и я считаю его своим другом». Сам Беант думал иначе…

Этот эпизод никаких других чувств, кроме возмущения, вызвать не может, но понять его все-таки можно, углубившись в не слишком далекую историю.

…30 марта 1699 г. в весенний праздник Байсакхи, знаменующий начало Нового года, в живописном городке Анадапуре собралась вся сикхская община. Тысячи людей устремились сюда, и вокруг городка выросло целое шатровое царство, на улицах которого то и дело устраивали воинские игры и поединки. В день праздника все собрались на центральной площади, и море разноцветных тюрбанов и красочных нарядов переливалось всеми цветами радуги. Своих собратьев созвал сюда гуру Гобинд, красавец, поэт, дипломат, рыцарь, воин. Многочисленные предания, поэмы, легенды, песни, лубки донесли его романтический облик во всех подробностях: индийцы с их поразительной памятью так рассказывают о нем, что создается впечатление, будто он был их ближайшим родственником, жившим совсем недавно. Рост, цвет глаз, костюм, украшения, привычки – все описывается самым подробнейшим образом. Впрочем, это касается не только гуру Гобинда, но и других героев. Сам же гуру обычно изображается сидящим на коне, с которым они составляют единое целое, в ярком наряде, с соколом на руке, так что нетрудно представить его себе неукротимо рвущимся в бой и ведущим за собой пламенных воинов.

Нетрудно воссоздать в воображении и то событие, которое случилось на празднике весны. Гуру Гобинд обнажил меч перед собравшимися и заявил: «Преданные друзья мои, богиня ежедневно требует головы другого сикха. Есть ли среди вас кто-нибудь, готовый пожертвовать жизнью по моему призыву, за гуру и дхарму?» Первого вызвавшегося из толпы гуру увел в шатер и вернулся оттуда с окровавленным мечом; из-за дверной завесы потекла кровь. Толпа еще не пришла в себя, когда гуру вновь появился перед ней и еще раз спросил, кто готов пожертвовать жизнью ради веры. Вызвался еще один смельчак. Гуру взял его за руку, посмотрел в глаза и увел в шатер; через минуту оттуда хлынула еще одна волна крови. А гуру опять появился перед толпой, взывая к чувствам собравшихся. Встал еще один человек; за ним последовал четвертый, пятый… Каждый раз гуру возвращался из шатра с окровавленным мечом, а замершая толпа с ужасом наблюдала, как из-под полога вытекает алая кровь.

Илл. 90. Воинственные сикхи считаются в Индии лучшими солдатами. В их молитве XVII в. есть слова: «Пусть святая сабля будет нашим надежным защитником!»

И тогда гуру вывел всех пятерых, безоглядно последовавших его зову, целыми и невредимыми, облаченными в праздничные одежды, вознес хвалу их преданности и объявил, что первыми посвящает их в хальсу, которую сейчас здесь и утверждает, сказав, что отныне власть гуру переходит ко всей сикхской общине: «Отныне гуру – это хальса, а хальса – это гуру». Как оказалось, убиты были козы, заранее приведенные в шатер, а тяжелое испытание потребовалось гуру для того, чтобы выявить самых верных, смелых и преданных. Их он назвал Панч Пьяре, то есть «Пять Возлюбленных», а они, в свою очередь, приняли в хальсу самого гуру. Под этим именем они и остались в истории сикхизма, и сейчас в память о том событии в каждой процессии сикхов можно видеть пятерых героев, облаченных в праздничные шелка и несущих мечи на плече.

Хальсой (от арабского «чистый») была названа вновь организованная воинственная и бескастовая сикхская община, братство, бескорыстно готовое к самопожертвованию. Отныне каждый сикх должен был отречься от прежних кастовых и иных связей, «от дхармы, варны, кармы и племени» и признавать только близость другим сикхам. Некоторые брахманы сочли это требование неприемлемым для себя и тут же покинули ряды сикхов, но многие остались. Создание боевого братства, массовой военной дружины было продиктовано суровой необходимостью, связанной прежде всего с землей сикхов, Пенджабом, «Пятиречьем», благословенным, плодородным древним краем.

История его вообще полна бурными и трагическими событиями, так как он лежит на пути к Гангу, являясь воротами в страну, открывая дорогу к ее столице Дели и другим богатым местам долины. Именно Пенджаб первым встречал всех пришедших в Индию из-за северо-западных гор и первым выдерживал натиск чужеземных захватчиков, и именно он пал последним в середине XIX в. в борьбе с английскими колонизаторами. Еще античный автор Арриан писал во II в. до н. э. о древних жителях этой страны: «Рассказывают также, что индийцы не ставят памятников мертвым, считая, что доблестных подвигов этих мужей и тех песен, которые о них поются, достаточно, чтобы память о них сохранилась навеки». Кажется, пшеница на полях Пенджаба вспоена не только его пятью реками, но и потом и кровью пахарей-воинов, с глубокой древности живущих здесь. Английский филолог Торнтон сказал о пенджабском языке: «В нем ощущаешь вкус пшеничной муки и горьковатый запах деревенского очага». Вот эти-то земли и населяли издавна сикхи.

В то время, когда происходили описываемые события, сикхам Пенджаба грозили афганские соседи, уже не раз нападавшие на них; войска Великих Моголов, не испытывавших особой симпатии к свободолюбивым сикхам; и собственные правители-князья, которые тоже боялись сикхской вольницы пуще огня. Гуру Гобинд следовал требованиям времени, которые подталкивали к необходимости сплочения.

Созданная им хальса оказалась прочной и долговечной. И сейчас для того, чтобы вступить в нее, требуется пройти специальную церемонию посвящения пахул, впервые установленную для «Пятерых Возлюбленных», когда по слову гуру принесли железный сосуд с водой, а тем временем жена его, Сахиб Деви, бросила туда тростниковый сахар. Гуру размешал жидкость обоюдоострым ножом, изготовив таким образом амриту – специальный ритуальный напиток, и дал «Пяти Возлюбленным» испить пять горстей этой воды, пятью горстями побрызгал им волосы и пятью – глаза, а они каждый раз повторяли приветствие, славословящее хальсу. С тех пор именно таким образом посвящаются в сикхскую общину мальчики и девочки, достигшие юношеского возраста и способные сознательно пойти на этот шаг.

Тогда же были введены главные атрибуты сикхизма как знаки принадлежности к хальсе, так называемые «пять К»: кеш – нестриженые волосы, борода и усы; кирпан – кинжал или меч, который обязательно нужно иметь при себе; кангха – гребень, помогающий уложить волосы, а не держать их в беспорядке, как это делают порицаемые сикхами аскеты; кара – стальной или железный браслет на правом запястье; и качх – короткие штаны особого покроя, разновидность нижнего белья. Так сложился облик сикха-кесадхари, то есть сикха с длинными, нестрижеными волосами. С тех пор сикхи, прошедшие обряд посвящения, не бреются и не стригутся, в отличие от сикхов-сахадждхари, то есть сикхов, не вступивших в хальсу и стригущих волосы.