Валерий Сойфер - Власть и наука
В ОГПУ начинают детально разрабатывать "Дело Вавилова"
К весне 1932 года ОГПУ накопило много обвинений против Вавилова. Ему инкриминировали вредительскую и шпионскую деятельность, ненависть к советскому строю и правительству. С доказательствами обвинений дело было совсем плохо, но это мало кого волновало. Теперь собранный материал можно было двинуть наверх. В обширном документе на сорока одной странице машинописного текста, названном "Директивное письмо", обвинения были собраны воедино. 14 марта 1932 года его отправили сразу в несколько адресов на верхи (46). Авторами документа были безымянный представитель 8-го отдела Экономического Управления ОГПУ (ЭКУ ОГПУ) и начальник Экономического Управления ОГПУ Миронов. Мы еще встретим фамилию этого чекиста, бомбардировавшего верхи сигналами о вредительской и шпионской деятельности Вавилова на протяжении многих лет.
В документе не были упомянуты Якушкин и Коль, зато были приведены новые показания против ВИР▓а и Вавилова и было, например, сказано, что еще один сигнал поступил из офиса Лаврентия Берия, руководившего тогда Закавказским ГПУ:
"В письме ╧5766 с/к от 29 марта 1931 г. ЭКО Зак. ГПУ сообщило..., что Абхазский филиал ТКП почти до самого последнего времени поддерживал связи с Москвой... пользуясь в области вредительства и подготовки к интервенции директивами центра... полевода Таланова" (47).
Концы в этом сообщении не сходились, так как назывался сотрудник ленинградского Института -- ВИР▓а -- В.В.Таланов, а утверждалось о связях абхазских "врагов" с Москвой. Но так уж получалось у чекистских знатоков, что мелочи, вроде вредительства давно покойного Зайцева или неувязка с географическим положением Таланова, живущего не в том месте, где он якобы вредил, не мешали главному: чекисты демонстрировали властям, что враг не дремлет, но и они не почивают на лаврах, открывая всё новых врагов, среди которых теперь оказалась новая крупная добыча -- Вавилов.
Во многих документах ОГПУ и НКВД содержится ссылка на то, что через несколько месяцев после "открытия" вредительских действий Вавилова чекистами из Грузии, подтверждения его "вредительства" пришли из "бдительных органов" с Украины, из Ленинградского Военного Округа и из других мест (ЭКУ ОГПУ, ЭКО ПП ОГПУ по ЛВО, ЭКО ПП ОГПУ по ЦЧО, ЭКО ПП ОГПУ по НВК и др." /48/). Проходят в этом и многих последующих документах и фразы об анонимных партийных источниках информации по Вавилову:
"Поступило ряд сообщений (орфография Директивного письма ОГПУ от 14 марта 1932 г. /42/ сохранена -- В.С.) партийцев Москвы и Ленинграда об антисоветской работе группы специалистов в ВИР и об "осином гнезде" в Ленинграде... Все эти материалы послужили серьезнейшим основанием к форсированной и широкой разработке к.-р. группировки ВАВИЛОВА" (/49/, выделено мной -- В.С.).
Как всегда было с плетением интригующих фальшивок, когда прежде всего для обосновании причин зловредных действий искали идейно-политическую подоплеку, такую же подоплеку немедленно нашли и в отношении "осиного гнезда". Длинный отрывок из "Директивного письма" хорошо передает настрой чекистского начальства:
"Возникнув с дореволюционных времен на базе Ученого Комитета царского департамента земледелия, группа быв[ших] ответственных чиновников указанного департамента и буржуазных ученых сгруппировала в Ленинграде за годы революции под различными организационными формами, сперва как Государственный Институт Опытной Агрономии, затем как Всесоюзный Институт Прикладной Ботаники и Новых Культур и, наконец, как Всесоюзный Институт Растениеводства... значительные антисоветские кадры буржуазных теоретиков и практиков сельского хозяйства. Стоя в стороне от практической деятельности по сельскому хозяйству, занимаясь отвлеченными теоретическими трудами на основе буржуазных теорий и организацией экспедиций во все части света для отыскания новых видов растений, -- указанная группа, возглавляемая с 1924 года профессором ВАВИЛОВЫМ, стала центром притяжения агрономических трудов кадров, саботирующих соввласть и не желающих участвовать в социалистическом строительстве" (50).
В этом документе чекисты впервые открывают имя их основного информатора, внедренного в ВИР, -- Григория Шлыкова. Сопоставляя изложение в "Директивном письме" "фактов вредительства" Вавилова с тем, что Шлыков писал во множестве его обращений в разные государственные органы, в газеты и журналы, что он говорил во время своих постоянных публичных нападок на Вавилова в его же институте, можно однозначно прийти к выводу, что именно его усилиями в ОГПУ была сплетена основная канва обвинений Вавилова и сложилась фразеология обвинений. Именно Шлыков, по свидетельству хорошо его знавших профессоров Синской, Бахтеева, Фляксбергера и других, постоянно писал в разнузданно демагогических выражениях о якобы научной никчемности Вавилова. К 1932 году научный авторитет Вавилова и в стране и в мире был бесспорен. Казалось бы, с этой стороны к нему не подступиться. Но Шлыков, Коль, Якушкин отвергали именно научную значимость работ Вавилова, и эти наветы на весомость вавиловских достижений в науке были вставлены в "Директивное письмо" огэпэушными "исследователями":
"Широкая известность ВАВИЛОВА как советского ученого, известность в значительной мере им создаваемая, скрывает лицо незаурядного идеолога аграрной контрреволюции... Вавилов -- типичный авантюрист в научной области... Его научное "имя" весьма сомнительной ценности" (51).
"Вместо серьезной научно-исследовательской работы на базе марксистско-ленинской методологии и достижений физики и биологии, старое буржуазное опытничество, ставка на опыт, гадание на гуще ("вырастает не вырастает", "будет мутация (изменение вида растений) или не будет").
...ВАВИЛОВ во всех своих программных и деловых выступлениях... делает основной упор на проблеме "мировых растительных ресурсов", вопросе общем для социалистического сельского хозяйства, а не на вопросах агротехники, организации с-х., укреплении колхозов, производительности и т. д. -- вопросах больных для соц. реконструкции сельского хозяйства, выражая этим политику саботажа в важнейших проблемах строительства социалистического хозяйства" (52).
И тем не менее, хотя слова о никчемности научных поисков Вавилова были включены в документ, чекисты вынуждены были признать несколько важных положений относительно научной роли Вавилова в стране:
"Участие группировки ВАВИЛОВА в техническом разрешении ряда кардинальных вопросов сельского хозяйства страны усилилось за последнее время..., [в ВИРе работает] 1200 чел. высококвалифицированных специалистов -- техников сельского хозяйства, среди которых имеется ряд имен с мировой известностью... На местах, в Москве, Украине, Сев. Кавказе, Средней Азии, Закавказье, Дальнем Востоке и т. д. группировка ВАВИЛОВА представлена десятком отделений и десятками сортоиспытательных участков И-та Растениеводства, заполненных личным составом, аналогичным И-ту, мощной разветвленной сетью официальных и личных связей и знакомств во всех руководящих и технических органах сельского хозяйства, в центре и на местах и всех научно исследовательских институтах в ряде городов Союза...
Группировка ВАВИЛОВА, возглавляя ныне Всесоюзный Ин-т Растениеводства, руководящий всей научно-исследовательской деятельностью во всех отраслях растениеводства СССР, фактически держит в руках пути и методы дальнейшего развития земледелия Союза" (/53/, выделено мной -- В.С.).
"Группировкой совершенно усвоена марксистская фразеология, советский порядок решения вопросов, слабые и сильные стороны советского аппарата и партийного руководства, способ и методы определения политических убеждений и настроений отдельных лиц, имеется достаточная ориентировка во всех политических вопросах текущего момента" (54)
Затем авторы документа утверждали, что
"Мнимые советские настроения, доходящие до готовности вступить в ВКП [Всесоюзная Коммунистическая Партия -- В.С.] ради того, чтобы быть в центре и получать заграничные командировки6, приспособленчество, двурушничество, умелое скрывание убеждений и взглядов -- стали основными маскирующими средствами к-р работы [группировки Вавилова]" (55).
. Чтобы убедить руководство страны в последнем, главное место в "Директивном письме" было обращено на обоснование разносторонней враждебной советскому государству научной и организационной деятельности Вавилова. Начинались объяснения с того, сколь злонамеренно Вавилов ограничивает приток в его огромный институт членов партии (якобы всего 10-15 большевиков на 1200 сотрудников), затем утверждалось, что он поддерживает связи с врагами Соввласти за рубежом, что в сообществе с Талановым Вавилов пытался протащить в сельское хозяйство СССР принципы американской организации этого сектора экономики и американские фирмы ("протежирует американские капиталистические интересы в пику интересам Советской власти" /56/) и одновременно "является агентом английской контрразведки" (57), затем объяснялось, как он ненавидит советскую власть ("Политические позиции группировки ВАВИЛОВА резко враждебны коммунистической партии и Советской власти" /58/) и как умело скрывает ненависть к советскому строю и компартии.
