Эдвард Янг - Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940–1945 гг.
В противоположность великолепным подвигам американцев на Тихом океане, наши дела в этом регионе были куда более скромными.
Первый поход из Фримантла «Шторм» совершил в залив Бони к югу от Селебеса. Чтобы понять, к каким масштабам нам пришлось приспосабливаться, достаточно привести следующие цифры: до назначенного района нам пришлось преодолеть 2400 миль, для чего потребовалось десять суток. За две недели похода мы прошли 1600 миль в поисках целей и, вернувшись во Фримантл, оставили за плечами 6200 миль.
Мы вышли из Фримантла 10 октября, 13-го в Эксмуте приняли топливо и пошли вдоль северо-западного берега Тимора, затем 19-го повернули на запад в море Флорес. На следующий день в полдень мы заметили остров Салаяр, погрузились и приблизились к земле.
Вскоре после этого нас заметили с вражеского самолета, который приблизился против солнца, поэтому остался невидимым для нашего вахтенного офицера. На нас сбросили бомбу. Я узнал об этом, когда мирную тишину разорвал оглушительный взрыв. Одним прыжком оказавшись в посту управления, я заорал: «Полный вперед, 100 футов, руль направо до упора!» – и отбросил ошарашенного вахтенного от перископа. В тот момент, когда верхние линзы перископа уходили под воду, я успел заметить за кормой круг вскипевшей воды – там взорвалась бомба. «Шторм» едва миновал отметку 60 футов, когда над нами взорвалась вторая бомба – на этот раз намного ближе. В результате возникли неполадки с освещением, треснуло стекло датчика одного из балластных танков, кое-где появились повреждения легкого корпуса и вдребезги разбилось зеленое стекло навигационного огня на правой стороне мостика (последнее мы выяснили позже). Через пятнадцать минут я снова всплыл на перископную глубину и обнаружил, что самолет продолжает описывать круги над водой. Мы поспешно вернулись на глубину и оставались там целый час. Только тогда противник оставил нас в покое.
Целую неделю мы курсировали вдоль южного берега Селебеса, но так и не увидели ни одного вражеского судна. Нам встречались только парусные лодки с туземцами, кожа которых блестела на ярком солнце, как скорлупа молодых каштанов. Вдали виднелись пустынные пляжи, скучающие под сонными пальмами, и мелкие изумрудно-зеленые островки, рассыпанные по голубой глади воды. На десятый день, накануне завершения похода, отчаявшись обнаружить какую-нибудь цель, мы решили пройти дальше в залив Бони и обратить внимание на местные шхуны. Ранее было установлено, что японцы заставляли местное население перевозить никелевую руду из небольшого порта Помалаа на запад. Мы имели полномочия топить шхуны, если выяснится, что они заняты на этих перевозках. Для себя я решил, что буду топить шхуны, только если уверюсь в безопасности экипажей. Дики Фишер с энтузиазмом отнесся к этой перспективе, поскольку она означала появление долгожданной работы для его «абордажной партии».
Первую шхуну с никелем мы обнаружили на рассвете следующего дня. Это было красивое миниатюрное двухмачтовое парусное судно с экипажем из десятка малайцев, которые, завидев нас, спустили паруса даже раньше, чем мы приблизились. Фишер перепрыгнул на борт шхуны, за ним последовал старшина Блайт (второй рулевой) и остальные члены «абордажной партии». Малайцы к нашему появлению отнеслись спокойно, послушно перебрались на носовую палубу «Шторма» и ожидали развития событий. Шхуна шла порожней в Помалаа, но в ней были обнаружены остатки никелевой руды. Кроме того, из судовых документов следовало, что судно направлялось под загрузку рудой для обратного рейса в Макасар. Было очень стыдно и жалко топить ее, но она была полезна врагу, и у нас не было выбора. Убедившись, что на суденышке не осталось ни одного человека, мы отправили ее на дно всего лишь тремя выстрелами из трехдюймовки. Должен прямо сказать, этот процесс не принес нам удовлетворения.
В тот день мы видели еще одну шхуну, но узнали от малайцев, что вскоре из Помалаа возобновится перевозка никелевой руды. Ночью я перешел южнее и отправил сообщение во Фримантл с просьбой продлить наш поход на четыре дня. Подтверждение не заставило себя ждать. Получив его, мы провели еще два дня в южной части нашего района в последней попытке обнаружить достойную цель, после чего вернулись на никелевый маршрут.
1 ноября мы потопили две следующие на запад шхуны, обе с никелевой рудой. В этот же день мы передали пленных малайцев местным рыбакам в обмен на огромную рыбу. 2 ноября был звездный день для Дикки Фишера и его людей. В тот день у нас на борту перебывало столько туземцев (все они сидели внизу, так как нельзя было исключить вероятность срочного погружения), что мы назвали его Днем гостей.
Из бортового журнала:
«05.40. Увидели три следующих в западном направлении шхуны.
05.55. Если верить радару, в 30 милях от нас находился самолет, летящий в нашу сторону. Нырнули. Самолета так и не увидели. Всплыли и продолжили преследование шхун.
06.35. Судя по показаниям радара, самолет находился в 8 милях от нас. Нырнули. Самолета снова не обнаружили. Всплыли и продолжили преследование.
07.00. Подошли к шхунам, дали предупредительный выстрел. Все три тут же спустили паруса. Проверили каждую – они полны никелевой руды. Сняли экипажи. Теперь у нас на субмарине находилось уже восемнадцать малайцев. Заметили на северо-западе еще четыре шхуны. Почти одновременно неподалеку появилось рыболовное судно. Приняли решение сначала избавиться от малайцев.
07.45. Оставили три шхуны и пошли навстречу рыбаку.
08.28. Высадили малайцев и вернулись к шхунам.
09.00. Потопили все три орудийным огнем. После того как под воду ушла третья, заметили в воде двух человек. Вероятно, они где-то прятались. Подобрали. Последовали к шхунам, замеченным ранее. Три шли вместе, одна – в некотором отдалении. Было решено потопить три и высадить команды на четвертую, поскольку других судов в поле зрения не было.
10.00. Подошли к шхунам. Они оказались больше предыдущих. Все были загружены никелевой рудой. Сняли экипажи и потопили шхуны. И снова из одной выпрыгнули два малайца, которых мы благополучно подобрали. Субмарина оказалась несколько перенаселенной – на ней теперь находилось тридцать восемь малайцев.
12.02. Подошли к шхуне. Она спустила паруса. Произвели досмотр. Снова никелевая руда. Было жалко ее отпускать, но куда девать тридцать восемь малайцев? Решили выбросить груз за борт. Фишер сумел объяснить местным морякам, что от них требуется, и работа закипела. Доставили тридцать восемь малайцев в качестве дополнительной рабочей силы.
12.19. Отошли от шхуны. Выброшенная за борт никелевая руда перекрасила воду вокруг в красно-коричневый цвет.
13.00. Дали шхуне разрешение следовать восвояси».
В сумерках заметили еще одну груженную никелем шхуну. Достойное завершение напряженного трудового дня. На борту оказались женщина и ребенок. Получалось, что нам придется ночевать вместе с экипажем последней шхуны. К счастью, ночью заметили парус и через два часа благополучно передали их на борт местного рыболовного судна. Рано утром на следующий день мы произвели досмотр еще одной шхуны, на которой также были женщина и ребенок. К счастью, на ней не оказалось груза, и мы с облегчением отпустили ее.
Пора было отправляться домой. Результат нашего похода не был впечатляющим – одиннадцать невооруженных шхун. Мы не получили никакого удовлетворения, но утешали себя мыслью, что при этом не погиб ни один человек. 3 ноября мы взяли курс на море Флорес. А вечером подошли к самому опасному участку нашего маршрута.
Ломбокский пролив разделяет острова Бали и Ломбок. Он не такой узкий, как остальные, и является единственным доступным для нас проходом в длинной цепочке островов, которая тянется на 1500 миль от Зондского пролива на западе до пролива Омбай на востоке. Через эти шлюзовые ворота течет вода из Яванского моря и моря Флорес в Индийский океан. Течения здесь нерегулярные, непредсказуемые и обычно слабые. В это время года они имели преимущественно южное направление, но, пока не войдешь в пролив, точно не узнаешь. Мы не могли рассчитывать преодолеть все пространство под водой во встречном течении. В принципе они могли иметь любую скорость вплоть до 5 —б узлов в южном конце пролива, где он сужался до 11 миль. Поэтому субмарины союзников обычно старались пройти пролив ночью, оставаясь на поверхности. Но оккупировавшие острова японцы знали об этом и по ночам осуществляли регулярное противолодочное патрулирование в проливе. Поэтому мало кто не встречал здесь эсминцы или корабли-охотники. Когда мы уже находились на пути к Ломбокскому проливу, одна из американских субмарин передала сообщение о том, что подверглась обстрелу с берега, а за несколько дней до этого японская подводная лодка атаковала на северном входе в пролив голландскую субмарину «Цваардфиш».
