А. Фурсов - De Secreto / О Секрете
Новое совместное предприятие «Standard IG», в котором 80 % владела американская сторона, а 20 % — немецкая, должно было совместно эксплуатировать производство синтетического топлива. Консенсус был резюмирован представителем «Standard Oil»: «IG не будет вмешиваться в нефтяной бизнес, а мы не будем вмешиваться в химический». Именно тогда родственник главы «Standard Oil» Хауэрд Тигл занял пост в новой дочерней компании «IG» — «American IG Chemical Co.». Также с «IG Farben» было заключено первоначальное соглашение о строительстве завода по гидрогенизации в Луизиане [1; 247].
Под контролем новых партнёров «IG Farben» вообще стало многое позволяться. В конце 20-х годов «Standard Oil» и «General Motors» разработали топливную присадку для авиационного бензина, производимую совместным предприятием «Ethyl Gasoline Corporation». Вопреки протестам правления этой корпорации «Standard Oil» содействовала созданию совместного с «IG Farben» предприятия «IG Ethyl GmbH», производящего в Германии тетраэтил в рамках соглашения «Benzinvertrag» [37].
Итак, открытие процесса синтезации нефти позволили «IG Farben» новым соглашением 1929 г. зайти в мировой нефтяной картель. Суть так называемого «International Hydro-Patents Со.» (IHP), заключённого между «IG», «Standard Oil» и «Royal Dutch Shell» [125], содержалась в программном заявлении: «I.Н.Р. не должна пытаться создавать заинтересованность там, где её нет, [но]… Если бы гидрогенизация угля, смолы и т. п. была целесообразна с экономической точки зрения или же если бы она поощрялась из националистических соображений или в силу каких-либо специфических местных условий, то лучше будет для нас, нефтяных компаний, иметь долю в этом деле, получать от него возможную прибыль и обеспечить сбыт этих продуктов через нашу коммерческую сеть» [12]. Таким образом, нефтяных монополистов устраивало наличие конкурента при условии контроля над сбытом стратегически важного ресурса. К чему идёт дело, можно было догадаться по предусмотрительности сотрудника американской стороны соглашения Фрэнка Хауэрда: «Мы постарались по возможности разработать такое временное соглашение, которое действовало бы в условиях войны независимо от того, вступят ли в неё США или нет» [127].
Дело в том, что одним из политических последствий союза по мировому контролю над нефтью, а значит, над логистикой и основным компонентом взрывчатых веществ стало знакомство и впоследствии дружба Генри Детердинга с родственником Рокфеллера и главой «Standard Oil» Уолтером Тиглом [280], обозначив союз с Рокфеллерами. Детердинг оказывал финансовую поддержку Муссолини, предоставлял крупные кредиты Франко [274]. Его устраивали любые диктаторы, если свои диктаторские полномочия те распространяли и на вопросы концессий. В 1926–1927 гг. Детердинг организовал в Лондоне две конференции, на которых обсуждались планы военного удара по СССР и на которые были приглашены генерал Макс Гофманн и Арнольд Рехберг [249], крупный акционер «Wintershall AG» — компании концерна «IG Farben». Рехберг стоял за «планом Гофманна» [229] и ещё во время Первой мировой был движим такой идеей: «Необходимо захватить по крайней мере всю русскую территорию по Урал включительно, где залегают огромные рудные богатства… Из всего этого вытекает следующее соображение:…попытаться создать общий фронт европейских великих держав против большевистской России» [237].
Американский посол в Берлине Уильям Додд начал бить тревогу: «Зачем компания “Стандард Ойл”, штаб-квартира которой находится в Нью-Йорке, перевела сюда в декабре 1933 года один миллион долларов, чтобы помочь немцам производить бензин из битуминозного угля для использования в случае войны?» [39]. «Через два года Германия сможет производить достаточное количество топлива из угля для ведения продолжительной войны» — писал он в январе 1933 г. в госдепартамент США [129].
Теперь, после раздела рынка, перегонкой нефти в Германии занимались и «Royal Dutch Shell», и «Anglo-Persian Oil Со.» (будущая «British Petroleum»), и «Standard Oil», в августе 1934 г. купившая у «North European Oil Corporation» 730 тыс. акров под крупные нефтеперерабатывающие заводы [37]. В этом же году Тигл застолбил буровые вышки в Венгрии. Фэриш в 1941 г. хлопотал о легальной продаже их «IG Farben», но сделке воспрепятствовал министр финансов Моргентау. Зато в Гамбурге Тигл выстроил завод по производству авиационного бензина, дававший Третьему Рейху 15 тыс. тонн бензина в день [280]. Отец печально известного американского президента Джозеф Кеннеди брался оформить для вице-президента «Standard Oil» Фрэнка Хауэрда документы на строительство нефтеперерабатывающих предприятий «IG Farben» во Франции и Великобритании [88].
Кроме того, под руководством Уильяма Фэриша «Standard Oil of California» отстроила нефтеперерабатывающий завод на Канарах. Как и Тигл, Фэриш был частым гостем у Шмица. Во время Второй мировой нефть для дальнейшей перегонки в Германию на этот завод завозили танкеры, укомплектованные немецкими экипажами. Вопрос заинтересовал военную разведку США, после чего Фэриш сменил регистрацию танкеров на панамскую. Но в 1941 г. на стол помощника госсекретаря Сэмнера Уэллеса всё-таки легло расследование о том, что «Standard Oil of California» и «Standard Oil of New Jersey» заправляют немецкие и итальянские торговые суда [280].
Американские компании «Romano-Americana» и «Astra Romana» занимались разработкой румынской нефти, о которой будет вспоминать Кейтель: «Источник жизненной силы наших вооружённых сил приходил из нефтяных залежей в Румынии» [127], а прикрывали это немецкие партнёры из «IG Farben». «Для этой Цели “И.Г. Фарбен” профинансировал создание генералом Яном Антонеску румынской “Железной стражи ” для надзора за нефтедобычей», — пишет немецкий экономист Уильям Энгдаль. Поставками румынской нефти занималась компания «Continental Oil», совет директоров которой состоял из Германа Абса из «Deutsche Bank», Карла Крауха из «IG Farben», министра экономики Вальтера Функа и присоединившегося благодаря протекции Геринга Карла Блессинга [128].
В 1935 г. Детердинг переехал в своё немецкое поместье, развёлся с дочерью российского генерала Лидией Кондауровой, женился на немке-секретарше и вошёл в тесный контакт с немецким политическим руководством, ведя переговоры о поставках нефти для Германии в кредит [249]. О его истинных целях писал репортёр «Los Angeles Times» Маркус Чайлд: «Сэр Генри Детердинг… поддержал его огромной суммой… чтобы заполучить Гитлера для нападения на Россию с целью установить контроль над нефтяными месторождениями Баку» [250]. Начиная с 1928 г. СССР стал закрывать скважины и отказывать в предоставлении концессий иностранным компаниям.
Показательно, что в этом же году была выкуплена советская сбытовая сеть, а ещё через год СССР прекратил поставки нефти в Германию по причине неплатежей [247]. Конфликт, скажем так, был обозначен. Смерть Детердинга в 1939 г. чуть было не передала активы «Royal Dutch Shell» по наследству в немецкие руки, но англичане «неожиданно» обнаружили, что «привилегированные акции» могут принадлежать только директорам [249]. Ситуация приобретала особый смысл в силу очевидной подготовки стран к новой войне.
К производству бензина, представляющего интерес для Luftwaffe, приступил крупнейший в Европе завод для получения синтетического топлива в Лойне [37; 128]. Однако оставалось существенным одно «но»:
«Нацисты критиковали фирму за разработку слишком дорогого проекта, связанного с получением из угля жидкого топлива, именуемого синтетическим топливом, а также за то, что она получила под свой проект налоговые льготы от правительства. “ИГ Фарбен ” вложила в разработку синтетического топлива очень крупные средства, но к 1932 году стало ясно, что проект не принесёт прибыли без государственной поддержки».
Д. Ергин «Добыча: всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть»Действительно, целесообразность 300 млн. инвестиций в завод, производивший 2 000 баррелей топлива в сутки, поставило под вопрос то, что себестоимость так называемого лойна-бензина составляла 45 пфеннигов за литр против 7 за добытый литр ближневосточной нефти. Д. Ергин, оценивая её стоимость в долларах, называет 25 центов за баррель при продажной цене, равной на конец 1940-х гг. 2,5 долл. за баррель. Сравнивая эту же себестоимость с мексиканской нефтью, он приводит разницу между затратами и ценой в 30 раз [1; 247]. Тем не менее, за новую технологию в 1931 г. Бергиуса и главу правления «IG Farben» Боша наградили Нобелевской премией [247], а выпуск синтетического топлива постоянно рос, к 1935 г. достигнув 280 тыс. тонн [291]. Это было бы невозможно без государственной политической поддержки, образец которой глава «Bayer» видел воплощённым в США.
