Грегори Кларк - Прощай, нищета! Краткая экономическая история мира
Владельцы физического капитала также ничего не получили от экономического роста. Реальная рента от капитала (за вычетом амортизации) — это всего лишь реальная процентная ставка. Однако вернемся к рис. 9.1, где показано, что реальные процентные ставки со времен промышленной революции только снижались.
Общие выплаты владельцам капитала колоссально возросли со времен промышленной революции, но лишь из-за того, что быстро увеличивались объемы капитала, которые можно расходовать бесконечно. Они растут так же быстро, как объемы производства, а изобилие капитала препятствует реальному возрастанию нормы получаемой от него прибыли. Продукция agr равна нулю. Таким образом, повышение эффективности приводит только к возрастанию заработной платы, то есть
ga≈ bgw.
Поскольку b = 0,75, то со времен промышленной революции повышение эффективности на 1 % в среднем сопровождается повышением заработной платы на 1,3 %.
Мы могли бы ожидать, что возрастание заработка в непропорционально большой степени коснется квалифицированных работников — носителей серьезного человеческого капитала, тем более что основой экономического роста являются инновации и новые технологии. Но, как изображается на рис. 9.4, заработок неквалифицированных рабочих-мужчин со времен промышленной революции возрастал в Англии быстрее, чем заработок квалифицированных рабочих, и этот результат справедлив для всех развитых экономик[317]. Премия за квалификацию в строительном секторе сократилась приблизительно со 100 % в XIII веке до современных 25 %. На рис. 14.3 показана величина реального почасового заработка у неквалифицированных строительных рабочих в Англии с 1220 до 2000 года. Колоссальный выигрыш, полученный даже неквалифицированными работниками, очевиден.
ИСТОЧНИК: Clark, 2005.
РИС. 14.3. Реальная почасовая заработная плата строительных рабочих в Англии в 1220–2000 годах
Простое объяснение того, почему снижается премия за квалификацию, состоит в том, что отчасти это происходит в результате уменьшения нормы прибыли от капитала. Как правило, квалифицированные рабочие в начале своего трудового пути зарабатывают меньше, чем неквалифицированные, поскольку тратят часть времени на обучение или на работу в качестве подручных для приобретения необходимой квалификации. В доиндустриальный период родители зачастую платили серьезные деньги для того, чтобы их сына взяли в ученики. Таким образом, относительное предложение квалифицированной рабочей силы зависит от процентных ставок на капитал. При высоких процентных ставках, преобладавших в средневековую эпоху, финансирование обучения за счет заемных средств обходилось дорого, в то время как инвестирование затраченных на обучение денег в другое предприятие могло бы дать большую прибыль. Поэтому следует ожидать, что в обществах с высокими процентными ставками премия за квалификацию также будет высокой.
Другой заметной тенденцией стало сокращение разрыва между заработками мужчин и женщин. В доиндустриальную эру женщинам в среднем платили в два с лишним раза меньше, чем мужчинам. Даже в тех профессиях, где не требовалась квалификация, этот разрыв был велик.
Английские женщины, работавшие по найму в сельском хозяйстве, в 1770–1860 годах получали лишь 43 % от заработка работников-мужчин[318]. Сейчас же почасовая заработная плата женщин, не имеющих квалификации, составляет в Великобритании 80 % от заработной платы неквалифицированных мужчин[319].
Низкие заработки неквалифицированных женщин в доиндустриальную эпоху, по-видимому, не были связаны с дискриминацией женщин, выходивших на рынок труда (хотя, несомненно, существовали предрассудки в отношении женщин, пытавшихся выучиться профессиям, требующим квалификации). В доиндустриальных обществах, как правило, не возражали против использования женщин в качестве грубой рабочей силы. Например, уже в древнейших английских документах XIII века мы встречаем упоминания о женщинах, занятых на элементарных сельскохозяйственных работах — прополке и жатве. Там, где женщины имели сравнительные преимущества из-за того, что требовалась не сила, а ловкость, например при прополке и жатве, женский труд использовался широко. На средневековых стройках женщины часто работали в помощниках у кровельщиков, поскольку подготовка соломы для кровли не требовала больших сил. Низкие относительные заработки женщин, вероятно, объяснялись наличием премии за силу в мире, где люди по-прежнему служили источниками грубой физической силы[320]. В эпоху, когда мужчины и ослы были в состоянии более-менее на равных заменять друг друга, женщины не могли составить мужчинам достойной конкуренции.
Промышленная революция улучшила экономическое положение женщин в двух отношениях. Повышение доходов в силу действия закона Энгеля (см. главу 3) привело к тому, что производство в значительной степени переместилось из таких секторов, как сельское хозяйство (где требовалась сила), в такие секторы, как промышленность и услуги (где большее значение имела ловкость). Кроме того, созданные в ходе промышленной революции новые источники энергии постепенно сократили спрос на людскую мускульную силу и более важными стали такие навыки, как ловкость или общительность, доступные женщинам в той же мере, что и мужчинам.
Имеющиеся у нас данные по английским текстильным фабрикам конца XIX века позволяют сравнить производительность мужчин и женщин в такой сфере, как ткачество. В 1886 году дневная выработка женщин-ткачих в Ланкашире в среднем составляла 82 % от выработки мужчин-ткачей. Тем не менее средний заработок женщин в хлопчатобумажной промышленности достигал лишь 68 % от среднего заработка мужчин, поскольку только мужчин брали на такие требующие квалификации должности, как начальник цеха, механик или прядильщик[321]. Но, несмотря на эти препятствия к карьерному росту, относительный заработок женщин заметно повысился по сравнению с заработками в доиндустриальном сельскохозяйственном секторе.
Сокращая разрыв в заработной плате между мужчинами и женщинами, промышленная революция опять же снижала общее неравенство в современных обществах. Таким образом, выплаты за единицу неквалифицированного труда в результате промышленной революции росли быстрее, чем выплаты за землю, выплаты за капитал и даже выплаты за единицу квалифицированного труда.
НЕРАВЕНСТВО В ДОХОДАХ
В то время как разобраться с вознаграждением за различные факторы производства не составило никакого труда, распределение доходов между индивидами и семьями представляет собой гораздо более сложную картину — ведь в распоряжении каждой семьи находится целый портфель таких производственных факторов, как неквалифицированный труд, квалифицированный труд, земля и капитал, а количество некоторых элементов этого портфеля — особенно квалифицированного труда и капитала — значительно увеличилось благодаря современному экономическому росту. Кроме того, неравенство в доходах — не такая величина, чтобы ей можно было дать однозначное численное выражение: оптимальный способ измерения зависит от того, насколько важны для исследователя различия в доходах в разных точках на шкале их распределения.
Привела ли в среднем промышленная революция сама по себе, без учета мер по налогообложению и перераспределению, к увеличению или снижению неравенства в доходах в современных индустриальных обществах? Имеется обширная литература, посвященная вопросу о том, существовала ли связь между ускорением роста и неравенства — так называемая кривая Кузнеца — с самого начала перехода от мальтузианского к современному состоянию[322]. Здесь не место для подробного обсуждения этой темы, хотя ускорение роста реальной заработной платы по отношению к реальному доходу, а также стабильность премии за квалификацию в течение всех этих лет говорят о том, что возрастание неравенства едва ли имело место[323].
Вместо этого мы рассмотрим вопрос о том, будет ли в долговременном плане мальтузианским экономикам свойственно большее неравенство, чем современным индустриальным экономикам. В целом создается впечатление, что даже до уплаты налогов доход сегодня распределяется более равномерно, чем в доиндустриальном мире.
Мы видели, что выплаты на единицу факторов производства возрастали только по отношению к труду, причем в наибольшей степени — по отношению к неквалифицированному труду. Помимо этого, также колоссально увеличились объемы физического капитала на душу населения. Во всех обществах обычно наблюдается крайнее неравенство с точки зрения владения капиталом и землей, причем большая доля населения вовсе не обладает рыночным богатством. Например, в табл. 14.1 показано распределение заработной платы в Великобритании за 2003–2004 годы (для работающих на полной ставке) по сравнению с распределением рыночного богатства. Несмотря на сильно возросшее значение человеческого капитала в современных обществах по отношению к древним обществам, распределение заработков по-прежнему осуществляется намного более равномерно, чем распределение капитала. Заработок в самом низкооплачиваемом дециле все равно составляет около 40 % от среднего, а заработок в наиболее высокооплачиваемом дециле все равно превышает средний заработок менее чем втрое — притом что беднейший дециль владеет нулевой долей возросшего богатства, а размер активов в богатейшем дециле впятеро превышает среднее по стране значение.
