Александр Пресняков - Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв.
Наконец, в ту же пору идет в великом княжестве большая законодательная работа. Статут 1566 г. не мог не устареть в ряде артикулов после новшеств 1569 и следующих годов. Вопросы о «поправе» статута возникли в 1568 г. на Гродненском сейме; события 1569 г. должны были усилить эту потребность, и на Люблинском сейме назначена комиссия из двух сенаторов и по одному члену от каждого воеводства; при комиссии — «doctor juris utriusque» — ученый юрист, королевский секретарь Августин Ротундус и два писаря земские.
«Поправа», по постановлению Люблинского сейма, должна была стоять на почве унии: комиссия должна сличить литовский статут с польским и возможно ближе согласовать с этим последним литовские законы. Вознаграждается комиссия из особого податка по грошу с волоки. По мере работы отдельные поправленные артикулы представлялись на утверждение короля и вальных сеймов.
Ряд артикулов был утвержден на Варшавском сейме 1578 г. и вошел в силу грамотами из королевской канцелярии по всем воеводствам и поветам. Тот же сейм установил следующий порядок: для «поправы» созываются сеймики великого княжества, а с сеймиков «больший съезд» в том же 1578 г. в Новогрудке, а оттуда поправа должна быть представлена на ближайший коронный сейм к королевскому утверждению.
Но дело не пошло так быстро. В 1582 г. в Волковыйске был созван литовский съезд, не предсеймовый, а специальный для дел великого княжества, и он просит короля, чтобы «та поправа статута, которая ее через депутатов наших вже доканала, в занедбанье не провожона, але ижбы их милость панове-рады рачили межи собою певные особы теперь заразом обрать и при его королевской милости… той поправы ревидовать», возлагая окончательную редакцию статута на короля и его литовских сенаторов.
Но дело еще тянулось. Только в 1584 г. съехались в Вильне «их милость панове-рады и послове — ку сконченью поправы статутовые», но и то доложили королю, что «некоторых артикулов и иных речей до тогож статуту потребных» они не могут «скончить без братьи своей», без своего рода плебисцита сеймиковавшей по поветам шляхты, и просили короля послать на следующие поветовые сеймики все, что возбуждает их сомнение в проекте поправленного статута.
Больше всего смутило их предположение назначить податок по 2 гроша с волоки на прогоны послам сеймовым и на общественные здания, как «дома для зложенья книг земских». Усматривая тут наложение постоянной подати, они замечают, что это противоречит основной шляхетской привилегии, «абы вечный плат николи не был вношон на маетности и подданных», и потому они предлагают иной источник потребных средств: составить капитал взносом в течение трех лет определенного сбора и, кроме того, просить короля даровать монетный двор «зо всим начынем мынцарским» на Речь Посполитую. И «зыск с мынцы» покроет расходы на послов и другие поветовые нужды и еще много будет остатка. А средства эти авторы проекта предлагают обратить на выдачу под залог «на певных маетностях» ссуд шляхте с процентом в 2 пенязя с копы грошей в неделю вместо целого гроша и более, что взыскивают частные лица.
Учредив такой кредит, предполагалось запретить всякие иные кредитные операции в Вильне. Далее внимание съезда привлекло сохранение старых правил о ремонте и строении замков и мостов. Указывая, что эти правила устарели, съезд предлагает увеличить мыто на купцов и отчислять этот плюс в капитал на выкуп заставленных столовых имений, с тем чтобы доход с восстановленных таким путем государственных имуществ шел на поддержание и развитие укреплений по новой фортификационной системе валами вместо деревянных замков. Мосты же пусть строят и содержат землевладельцы, собирая мостовое в свою пользу. Снова поднимается вопрос о складах при таможнях для товаров, идущих за границу и т. д.
Так шла работа ряд лет до утверждения статута в 1588 г. Дело сличения и сближения литовского статута с польским заменилось переработкой его по новым требованиям житейской практики и стремлениям шляхты при участии сеймиков и генеральных съездов. Отдельные части работы утверждались и входили в силу по утверждении королей Генриха и Стефана «моцью вальных соймов». Совершенно неверно заявление И.И. Лаппо, что не только рассмотрение, но и утверждение поправ было делом «одних литовцев», если взглянуть на дело формально. По существу же коронные сеймы, конечно, не мешались в неинтересные им литовские дела.
Как же определить Люблинскую унию, то, что ею создано? Ее «реальность», формально установленная, на деле весьма сомнительна. Но деятельность Стефана Батория, как и следующих королей, создала более прочные основы этой реальности, чем люблинский акт, прежде всего в объединении сил Польско-Литовского государства и его внешней политики, — объединении не до отождествления, но до более прочной связи, с привлечением польских средств, финансовых и личных, на борьбу против Московского государства и татар.
КОРОТКО ОБ АВТОРЕ
Александр Евгеньевич Пресняков (1870—1929) — российский историк. Родился в Одессе. Окончил Петербургский университет. С 1907 года — приват-доцент, с 1918 — профессор этого университета. С 1920 года член-корреспондент Российской академии наук.
В общей теории исторического процесса разделял взгляды психологического направления позитивистской социологии в духе Вильгельма Дильтея и Эмиля Дюркгейма. Критически относился к традиционной схеме развития Московского государства, представленной в работах С.М. Соловьева, Б.Н. Чичерина и В.О. Ключевского. После революции 1917 года пытался понять марксистский подход к изучению событий исторического процесса.
Опубликовал десять монографий: «Царственная книга, ее состав и происхождение» (1893), «Лекции по русской истории» (два тома, 1908—09), «Княжеское право в Древней Руси» (1909), «Образование Великорусского государства» (1918), «Московское царство» (1918), «Александр I» (1924), «Апогей самодержавия: Николай I» (1925), «1905 год» (1925), «14 декабря 1825 г». (1926), «Вотчинный режим и крестьянская крепость» (1927). Часть работ А.Е. Преснякова осталась в рукописях.
Примечания
1
Ср. Грушевский: «а се старейшие» (множ. число); ср. также ПСРЛ, т. II, изд. 2-е: «старешеи», вар. «старьшии».
2
«братья христова воинства» — общепринятое обозначение панских булл начальными их словами.
3
«разделяй и властвуй».
4
«Допустить тебя в число избранных сынов святой римской церкви».
5
«славной памяти Миндовга, который, после принятия таинства крещения, коронованный в короли апостольской властью, был, наконец, вероломно убит некиими сына ми дьявола». «Regnum constitutum» — название буллы.
6
не «отец», а только «предшественник».
7
«будьте готовы заключить с нами мир и перемирие, как Витень, доброй памяти брат ваш и предшественник».
8
«король литвинов и русских» или «король литвинов и многих русских».
9
Наримунт жил больше в Литве, оставив в Орехове сына Александра, а потом и его заменив наместником, не защищая своего кормления от шведов.
10
присягу и клятву в верности.
11
«наш господин и король».
12
«княжить на великом положении»; К. Stadnicki, Synowie Gedymina, Львов 1851.
13
«чтобы Орден не заручился никаким правом у русских» но вся Русь должна была бы попросту принадлежать Литве».
14
«для управления и защиты королевства Русского»; см. М.С. Грушевский. «История Украини-Руси, т. IV» стр. 105 и 462.
15
навсегда.
16
«божьей милостью князь Опольский, Волынский и Русской земли господин и отчим», см. М.С. Грушевский, История Украини-Руси, т. IV, стр. 105—106.
17
«на полном княжеском праве».
18
«господин наш».
19
«Людовика, короля венгерского».
20
«вообще и в частности яснейшему государю господину Людовику, королю Венгрии, Польши, Далмации» и т. д.; ср. М.С. Грушевский, История Украини-Руси, т. IV, стр. 107, прим.
21
«присяга на верность».
22
«чтобы та же госпожа королева воссоединила Русскую землю с королевством Польским» («Monumenta Poloniae Historica», t. II, p. 135).
23
«навсегда присоединить свои литовские и русские земли к королевству Польскому» (грамота 15 августа 1385 г». «Codex epistolares saeculi XV», т. I, № 3).
