Джон Мэн - Чингисхан
Это было ужасно, но, возможно, не так ужасно, как кажется на первый взгляд. Если судить по числу домохозяйств, то мы увидим, что их число со кратилось с 7,6 миллиона до 1,7 миллиона. Но каков был размер одного хо-зяйства? Не исключено, что с прекращением войны хозяева уничтоженных домов остались живы. Не исключено, что монголо-китайское домохозяйство, разросшееся за счет беженцев, было больше Цзинь - китайского домохозяйства довоенного времени. Не исключено, что население Северно го Китая было уничтожено не на 75, а только (!) на 50 процентов, и про изошло это как за счет убийств, так и за счет миграции. (Прим. авт.)
292
293
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
потому что они не имеют никаких ценностей, и к тому же от них можно ждать враждебных выступлений. Они стоят меньше коров и лошадей, давайте заменим их коровами и лошадь ми. Самое лучшее — это всех перебить, сколько бы миллионов их ни было, землю обратим в пастбища. У 10 000 воинов уйдет не так много времени, чтобы перерезать по тысяче че ловек каждому. Так можно было бы очень быстро очистить всю страну.
Эти безумные рассуждения помешал превратить в дейст вия Янь Луй Чу Цзай. Несколько лет он был ближайшим по мощником зятя Чингиса в китайском отделе зачаточного секретариата хана и работал с группой ученых, составляв ших проекты указов на монгольском, китайском и несколь ко позже на тангутском языках. Чу Цзай осуществлял дело своей жизни, суть которого состояла в том, чтобы помочь Небесам, остановившим свой выбор на данном правителе, преобразовать варварство и невежество в добродетель и мудрость. Мечта его была вместе и революционной, и утопи ческой, сырым материалом для эксперимента — лежащий в руинах Северный Китай. Чу Цзай стремился применять кон фуцианские правила успешного управления, одновременно поощряя буддизм для культивирования разума, но его конечной целью было создание общества, которое перерастет конфуцианство, приблизительно так же, как коммунисты предвидели общество, которое через социализм придет к коммунизму. Поначалу все у него складывалось удачно. Его сподвижники, выступавшие в роли писарей, переводчиков, эмиссаров, астрологов и сборщиков налогов, показали себя очень полезными в деле управления вновь завоеванными землями. Он оказывался очень вовремя и к месту в несколь ких городах - Самарканде, Линчжоу, Кайфэне - и спасал там библиотеки, исторические ценности и ученых.
Он предложил Угедэю план. Очень хорошо представляя себе, что монголам китайская цивилизация не нужна, если не будет приносить материальной выгоды, он указал, что ес-
ли крестьяне будут процветать, с них можно будет взимать налоги и таким образом развивать экономику. Для этого он наметил неслыханный в Китае, не говоря уже о Монголии, план восстановления и управления. Во-первых, гражданские власти должны быть отделены от военных, которым свойственна произвольная и своекорыстная жестокость. Цзинь следует разделить на десять районов, в каждом иметь налоговый аппарат, который облагал бы крестьян налогами и взимал с горожан подушный налог, налоги должны упла чиваться шелком, серебром или зерном, все доходы от нало гов идут в государственную казну. Даосское духовенство, разжиревшее и увеличившееся на пожалованном Чингисом персональном освобождении от уплаты налогов, обклады валось налогами на храмовые сборы и законами против дальнейшего присвоения буддийских храмов.
Монгольские военачальники резко возражали против та ких нововведений. Но Чу Цзай, поддержанный Угедэем, сто ял на своем твердо, и в 1231 году в бюджете были заложены доходы от его налогов в сумме 10 000 слитков серебра. Уге- дэй сделал его начальником китайского отдела секретариа та, непосредственно подчиненным начальнику монголо-уйгурского отдела, тому самому Циньци, который сопровож дал монаха Цянчуня к Чингису. Налоги требовали ведения учета, что было очень важным для наделения монгольской элиты землей. Отсюда перепись 1234- 1236 годов, что упо минается в «Голубой книге», которая велась Шиги, сводным братом Чингиса, осуществлявшим и общий надзор за редак тированием «Тайной истории». Государственное управле ние требовало образованных людей. В 1233 году Чу Цзай вы зволил из рабства десятки ученых и вообще людей благород ного происхождения, среди них был прямой потомок Конфуция, которого поставили в качестве судьи в Шаньтуне, родном городе Конфуция. Он основал государственное издательство и школу для сыновей китайских и монгольских чиновников, чтобы создать следующее поколение ученых и
294
295
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
чиновников. Для бывших чиновников Цзинь, отданных в рабство, он устроил квалификационные экзамены, устано вив наказание для рабовладельцев, которые будут саботиро вать это постановление. Четыре тысячи человек сдавали эк замены, тысячу приняли на службу, и они снова стали сво бодными.
Долгое время Чу Цзай не мог добиться осуществления своих реформ. К концу 1230-х годов Угедэй, печально про славившийся пьянством, оказался все больше неспособным управлять империей, и власть фактически перешла к его чес толюбивой и пронырливой второй жене - Торгене. Антики тайская часть придворных была против незнакомых ей методов управления, которые предлагал Чу Цзай. Мусульманские торговцы обещали больший доход. Становясь ростовщика ми, наживаясь на несчастных китайцах, которым давали деньги в рост под 100 процентов годовых, они затем отбира ли собственность за неуплату долга. В 1239 году торговец Абд аль-Рахман был назначен главным сборщиком «сельско го налога» во всех бывших территориях Цзинь, а на следую щий год Чу Цзая совсем оттеснили от дел. Некоторое влия ние при дворе он сохранил, оставаясь астрологом Угедэя. В декабре 1241 года серьезно занемогший император затеял большую охоту, пренебрегая предупреждением Чу Цзая не делать этого. После охоты он всю ночь пил, алкоголем его накачивал ставший ближайшим фаворитом Абд аль-Рахман. На рассвете Угедэй умер.
Чу Цзай скончался через два года, в возрасте 54 лет, гово рили, от разбитого сердца, после 30 лет преданного служе ния неосуществимому идеалу. Но сделал он многое. Невозможно сказать, уничтожили бы монголы и в самом деле все население Северного Китая, но благодаря Чу Цзаю ответа на этот вопрос мы так и не узнаем. Если Чингис и сделал одну мудрую вещь, то это взяв на службу этого способного и идеа листически настроенного человека.
Чу Цзаю посмертно были оказаны достойные почести,
296
его удостоили посмертных титулов и гробницы рядом с бей- джинским озером Куньмин. Позже гробницу дважды пере носили, последний раз в сады Летнего дворца. Если идти по берегу озера Куньмин, где всегда множество лодок, пройдите мимо Зала нефритовых волн и поверните через арку в вы крашенной в красный цвет стене в маленький, затененный кипарисами дворик, здесь вы найдете Длиннобородого, изваянного в его полный двухметровый рост. Это статуя XV II I века, повторяющая ранний оригинал. Рядом с ним вы сечены строчки, принадлежащие императору Чэнь Луня, то же XVIII века: «Хотя мы родились в разных династиях, я ува жаю его за честность перед своим императором. Я сам импе ратор, надеюсь, мои министры берут с него пример».
Тем временем Запад полностью покорен не был. В сущно сти, с потерей интереса у Чингиса и с его смертью старые за воевания были растеряны. Халиф по-прежнему правил Ба гдадом, а манящие призывы выйти в венгерские степи не на ходили отзыва. Эти далекие венгерские степи определенно были монгольской судьбой, как Калифорния американской. Владение ими будет недолговечным, но продолжится ровно столько, сколько было необходимо для демонстрации чес толюбия Чингиса в самой его чудовищной форме.
Принадлежавшая Джучи часть империи, север и юг, была поделена между его сыновьями Орда и Бату. В 1235 году, сра- зу после падения Цзинь, Угедэй устроил великий националь ный съезд вождей в Каракоруме, новой столице, вставшей там, где когда-то в степях долины реки Орхон владычество вали тюрки. По величине он был чуть больше деревни, зани мая около двух квадратных километров площади. Но город был защищен стеной, внутри которой имелась вторая, ого раживавшая дворец Угедэя — похожее на церковь здание. Потом в городе установили двенадцать небольших шаман ских святынь, две мечети, христианскую церковь, много домов и море юрт. Но монголы не были сильны в архитектуре,
297
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
в их творениях всегда присутствовало что-то искусствен ное - Бразилиа или Канберра вместо Лондона и Парижа. Мо нах Уильям из Рубрука, который был к Каракоруме в 1254 го ду, презрительно отозвался об увиденном, сказав, что «мона стырь Сен-Дени стоит в десять раз больше, чем этот дворец». Сегодня это главная туристская достопримечательность Монголии, но от древней столицы ничего не осталось, толь ко огромная каменная черепаха, когда-то служившая основанием колонны. Камни Каракорума ушли в землю или по шли на постройку монастыря XVII века, что находится непо далеку.
