Алексей Исаев - Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг

«В связи с растянутостью фронта и малочисленным составом частей имеются разрывы в линии фронта на правом фланге оз. Свибло, оз. Лисно (45 км). На левом фланге, между ст. Горяны, Городок на фронте 50 км, где обороняются остатки 186-й дивизии.

Во избежание разрыва армии на две группы и в целях сокращения общей протяженности фронта, а отсюда возможности создания резервов для нанесения контрударов противнику прошу:

а) разрешить отвести части армии на оборонительный рубеж ст. Забелье, оз. Усвоя, оз. Езерищево, оз. Сенница;

б) все боевые и хозяйственные сооружения Полоцкого УРа взорвать…

Отход войск армии прошу разрешить начать в ночь с 14 на 15 июля 1941 года».

Однако ответ последовал только 16 июля. В нем Главнокомандующий Западного направления согласился с выводами командарма-22 и указал: «Задержка 174 дивизии в Полоцком УРе недопустима, требуется немедленная перегруппировка этой дивизии на левый фланг для активных действий. Особенное внимание должно быть уделено крепости и активности ваших флангов и активность на Витебск для соединения с 19-й армией в районе Витебска. Приказываю спокойно, изматывая противника, последовательно отводить армию…».

Таким образом, только через два дня после доклада Ершакова он получил разрешение на отход от вышестоящего командования. Однако независимо от наличия или отсутствия приказов и разрешений сверху войска 22-й армии отходили на восток под нажимом противника. На Себежском направлении под ударами пехоты группы армий «Север» была потеряна Идрица. 112-я и 98-я стрелковые дивизии оставили рубеж Западной Двины. 214-я пехотная дивизия вела упорные бои за Городок.

Положение в Полоцком УРе впервые стало угрожающим в том смысле, что немецкая пехота была готова прорвать его оборону таранным ударом. К 13 июля на южном фасе укрепрайона сосредоточился VI армейский корпус немцев в составе двух дивизий. Были подтянуты тяжелые орудия калибром до 240 мм. Целый армейский корпус немцев был куда более серьезным противником, нежели одна моторизованная дивизия (с двумя полками мотопехоты). Удар немецкой мотопехоты ДОТы «линии Сталина» с успехом выдержали. Пехотные дивизии с более сильным артиллерийским звеном и более многочисленной пехотой (три полка) были куда более опасным противником. Полоцкому УРу предстояло спеть свою лебединую песню.

В 6.00 утра берлинского времени 15 июля загремела артиллерийская подготовка. В течение часа артиллерия VI армейского корпуса расстреливала ДОТы. По воспоминаниям военного врача из 6-й пехотной дивизии Генриха Хаапе, удивление вызывал сам факт, что русские сооружения продолжали стоять в этом огне. Когда артиллерия перенесла огонь в глубину, немецкие штурмовые группы начали борьбу за ДОТы. Применяя огнеметы и подрывные заряды, только 18-й полк 6-й пехотной дивизии к середине дня уничтожил пять ДОТов. Гарнизоны ДОТов сражались с ожесточением, в плен к немцам попало только несколько тяжелораненых бойцов. Всего за день боев VI корпус отчитался о 32 ДОТах «новейшей конструкции»[244], 17 ДОТах типа Б и 30 прочих бетонированных сооружениях. Прорвав оборону южного фаса УРа, немцы вышли к южной части Полоцка. В 13.34 берлинского времени прогремели мощные взрывы — это советскими саперами были взорваны мосты через Западную Двину. Вскоре последовал еще один мощный взрыв — была подорвана городская нефтебаза. Одновременно XXIII армейский корпус продолжил штурм участка Полоцкого УРа на северном берегу Двины. Оборона здесь была взломана, и 86-я пехотная дивизия уже в середине дня 15 июля входит в Полоцк с севера. Отход советских войск из Полоцка происходил в ночь с 15 на 16 июля. Части 174-й стрелковой дивизии комбрига Зыгина начали отходить в направлении Невеля. Последний участок «линии Сталина» в Белоруссии был оставлен. Нельзя не отметить, что немцы были вынуждены брать его с боем и нести потери даже в условиях глубокого обхода флангов дивизии Зыгина.

Как это часто случается, отход привел к потере связи между штабом 22-й армии и подчиненными ей соединениями. Связь с 51-м корпусом была полностью потеряна, связь с 62-м корпусом поддерживалась с перебоями. Дивизии не имели связи со штабами корпусов и изредка по радио или «делегатами связи» сообщали о своем положении. Основной целью отхода было сокращение обороняемого фронта с выводом в резерв двух стрелковых и одной танковой дивизии (170-й и 179-й сд, 48-й тд). По мысли командующего, последние после отвода на доукомплектование могли быть скоро вновь введены в бой.

Однако отходящим советским стрелковым частям предстояло посоревноваться в подвижности с немецкими подвижными соединениями LVII моторизованного корпуса. Этот корпус танковой группы Гота был оставлен на вспомогательном по отношению к Смоленску направлении. По большому счету, это был не трезвый расчет, а месть за упорное сопротивление в начале июля.

Быстрое развитие боевых действий поставило армии второго стратегического эшелона перед необходимостью уже с 3 июля войти в непосредственное соприкосновение с наступавшими германскими войсками. Развивая наступление на Лепельском направлении, немцы уже вечером 2 июля мощным артиллерийским огнем вынудили к отходу пограничный отряд, охранявший переправы в районе Березино (западнее Лепеля). Сам Лепель прикрывался сводным отрядом курсантов минометного училища, Виленского пехотного училища и 103-го противотанкового дивизиона. Мосты в Лепеле были взорваны. Однако, как это чаще всего случалось, взорванные мосты не стали для немцев причиной длительной задержки. 3 июля немецкая мотопехота форсировала Березину юго-западнее Лепеля, и к исходу дня город был оставлен советскими войсками. В район Лепеля вышли 7-я и 20-я танковые дивизии 3-й танковой группы. От Лепеля немецкие танки направились к Полоцку и Витебску.

Этот район издавна получил наименование «Смоленские ворота». Действительно, здесь русло Днепра изгибается у Орши и словно пропускает идущие с запада полчища захватчиков на восток, к Смоленску. Изгиб Западной Двины также открывает путь для движения на восток без ее форсирования. Такой выгодный для наступления «коридор» был, безусловно, одним из наиболее вероятных направлений наступления германских войск. Для его защиты из Орловского военного округа выдвигалась 20-я армия генерал-лейтенанта Ф.Н. Ремезова. Вскоре его сменил 40-летний генерал-лейтенант П.А. Курочкин. Павел Алексеевич был бывшим кавалеристом, закончившим незадолго до войны Академию им. М.В. Фрунзе. В сентябре 1939 г. он был начальником штаба армейской кавалерийской группы Украинского фронта.

«Смоленские ворота» как самое опасное направление должно было получить лучшие соединения для своей защиты, и оно их получило. Сюда был направлен 7-й механизированный корпус генерал-майора В.И. Виноградова из Московского военного округа. Само словосочетание «Московский военный округ» говорит о многом. Не будет большой ошибкой назвать 7-й мехкорпус «придворным» соединением. Части этого мехкорпуса участвовали в парадах на Красной площади, в нем служил сын самого Сталина — Яков Джугашвили. Корпус состоял из 14-й и 18-й танковых дивизий, 1-й моторизованной дивизии, 9-го мотоциклетного полка и ряда частей боевого обеспечения.

Статус «придворного» соединения был не только честью, но налагал определенные обязательства. Приказ отправляться «на войну» части корпуса Виноградова получили уже 24 июня, на третий день войны. Строго говоря, 7-й мехкорпус еще по довоенным планам предназначался для использования на Московском направлении, в Белоруссии. Еще в «Соображениях…» сентября 1940 г. указывалось, что в резерве Западного фронта должен быть «мехкорпус, в составе 2 танковых и 1 мотострел, дивизий (из МВО) — в районе Лида, Барановичи»[245].

Первоначально районом сосредоточения была выбрана Вязьма. Вскоре он отправился дальше на запад. Одновременно стало известно, то мехкорпус переходит в подчинение 20-й армии. Выдвижение 7-го мехкорпуса из Подмосковья в район Рудни, как раз в тот район, где Днепр изгибается и меняет направление своего течения с западного на южное, происходило комбинированным маршем. Гусеничная техника следовала эшелонами по железной дороге, а все колесные машины шли своим ходом по грунтовым дорогам и по автостраде Москва — Минск. Погрузка 1-й моторизованной дивизии происходила на станции Москва-Белорусская, 14-й танковой дивизии — на станции Нара, 18-й танковой дивизии — в Калуге. Штаб корпуса двигался в одном из эшелонов по железной дороге и выгрузился в Смоленске, далее следовал своим ходом. Нельзя сказать, что сосредоточение 7-го мехкорпуса проходило идеально. Штабам дивизий приходилось разыскивать свои части. Кроме того, немецкая авиация активно действовала по железнодорожным станциям и районам выгрузки.

Изначально в составе 7-го механизированного корпуса не было ни одного танка новых типов (Т-34 и КВ). До войны в первую очередь их получали западные округа. Однако уже в районе сосредоточения мехкорпус генерала Виноградова получил 44 танка КВ и 29 танков Т-34. Подарок был, безусловно, ценным. Однако в суровой действительности мехкорпус не был готов к эксплуатации новой техники. В частности, в его составе вообще отсутствовали тягачи «Ворошиловец», способные вытащить поврежденный или застрявший Т-34 или КВ. Собственно, и для эвакуации танков старых типов танковые дивизии корпуса Виноградова имели всего половину положенных по штату «Коминтернов». Новую бронетехнику эвакуировать можно было только другими танками того же типа, с риском получить сразу две вышедшие из строя машины.