Евгений Анисимов - Дворцовые тайны

«Алмаз в коре»: Александр Безбородко

Вспомним «Мою родословную» А. С. Пушкина, в которой поэт подчеркивает благородную ординарность дворянских своих предков:

Не торговал мой дед блинами,Не ваксил царских сапогов,Не пел с придворными дьячками,В князья не прыгал из хохлов.

Первый — это Александр Меншиков, хотя, как повествует легенда, он торговал не блинами, а пирогами с зайчатиной. Второй — это турок Кутайсов, камердинер и брадобрей Павла I. Третьим заклеймен бывший придворный певчий Алексей Разумовский — тайный муж императрицы Елизаветы Петровны. Ну а «прыгающий в князья хохол» — это светлейший князь и канцлер России Александр Андреевич Безбородко, ярчайшая политическая звезда XVIII века.

Он родился в Глухове в 1747 году, был малороссом, или, как тогда говорили вполне официально, — хохлом, из украинской шляхты. Фамилия же Безбородко произошла от одного из его предков, который был ранен в бою и лишился подбородка. Мальчик получил домашнее образование и, по одной из версий, учился также в Киевской духовной академии. Перед поступлением в нее отец заставил его трижды вслух прочитать Библию. После этого Александр Безбородко мог цитировать Библию с любого места — такая феноменальная память была у будущего грешника-сластолюбца.

Службу он начал в украинской армии в 1765 году и, благодаря счастливому случаю, сделал выдающуюся карьеру. Этим случаем стало знакомство с графом П. А. Румянцевым, который был назначен на Украину в качестве наместника Екатерины II. Будущий фельдмаршал очень нуждался в инициативных, умных чиновниках, знающих Украину. Сам-то он был довольно ленив и в дела вникать не хотел. Безбородко оказался для Румянцева незаменим. Наместник таскал секретаря повсюду с собой и был премного доволен им — никто лучше Безбородко не мог так легко, на ходу, да так ловко сочинить нужной бумаги или вспомнить, что на сей счет говорил Петр Александрович три месяца тому назад.

Когда в 1770 году, с началом турецкой войны, Румянцев отправился навстречу своей славе, громил турок, то и Безбородко не отсиживался в обозе. В битве при Ларге в 1770 году, принесшей блистательную победу русскому оружию и бессмертную славу Румянцеву, он сражался в передовом отряде, вел себя как смельчак. Тут проявилась еще одна сторона натуры Безбородко — отчаянная, веселая храбрость внутренне раскованного человека, каким он и остался на всю жизнь. Но не только храбрость была замечена и оценена в Безбородко его благодетелем. Румянцев скоро убедился, что и дипломатические задания этот круглолицый хохол исполняет блестяще. Фельдмаршал стал давать Безбородко секретные поручения по дипломатической части — ведь Украина была приграничной территорией. И тут выяснилось, что осторожный, умный Безбородко в тайной дипломатии — как рыба в воде… Поразительно, откуда пришло это к вчерашнему бумаговодителю! Словом, он был признан человеком перспективным…

В 1775 году Александр Безбородко оказался в Петербурге благодаря блестящим рекомендациям Румянцева, который хотел иметь в столице своего доверенного человека, да еще вблизи государыни, при дворе. Знакомя с ним Екатерину II, Румянцев сказал: «Представляю Вашему величеству алмаз в коре (то есть не ограненный. — Е. А.): ваш ум даст ему цену». И действительно, вскоре государыня убедилась, что новый статс-секретарь по приему челобитных обладает прямо-таки необыкновенными дарованиями: феноменальной памятью, изощренным и тонким умом, умением доложить о труднейшем деле кратко, ясно и толково, а потом понять, развить и точно выразить только еще забрез жившую в голове повелительницы мысль или угадать ее скрытые желания.

Безбородко обладал поразительной работоспособностью и умел быстро, без единой помарки составлять важные государственные бумаги. Вот самый известный анекдот о нем. Говорят, как-то раз он загулял и забыл написать для государыни проект указа. А тут его срочно вызвала императрица и велела прочитать подготовленную им бумагу. Статс-секретарь прочел проект без запинки. Каково же было изумление государыни, решившей внести какую-то правку, когда выяснилось, что недавно протрезвевший Безбородко во время доклада держал перед собой… чистый лист бумаги.

Загуливал Александр Андреевич Безбородко постоянно. С молодых лет он славился как любитель застолий, развлечений в кругу легкомысленных дам, проявляя крайнюю ненасытность и неутомимость в любовных утехах. Вечный холостяк, он был завсегдатаем петербургских публичных домов. Вечерами он, переодевшись в простую одежду и взяв толстый кошелек, отправлялся к девочкам в бордель у Казанского моста, где его встречали визгом и поцелуями. Утром слуги обливали вельможу ледяной водой, одевали и везли к государыне. По дороге он трезвел и входил в ее кабинет уже ясным как стеклышко… Еще ему помогало традиционное тогда средство лечения — кровопускание.

Императрице не нравились его кутежи и загулы. Вот краткая запись в дневнике ее статс-секретаря Храповицкого: «Недовольны, что граф Безбородко на даче своей празднует, посылали сказать в его канцелярию, чтоб по приезде своем пришел, он почти не показывается, а до него всякий час дело». Безбородко в ответ, отвлекаясь от развлечений, ворчал. Это видно по следующей записи Храповицкого: «Граф Безбородко с неудовольствием принял… говоря, что не ему одному за всех писать, никто ничего не делает».

Но в целом Екатерина хорошо относилась к Александру Безбородко. Исповедуя свой принцип «живи сам и давай жить другим», она прощала ему многие его слабости и грехи. Зато на него всегда можно было положиться — он был ее сподвижником, помощником, поверенным, умевшим держать язык за зубами. Это он был возле нее в тот момент, когда доктор Рожерсон пускал государыне кровь, и слышал, как Екатерина — бывшая немецкая принцесса, шутя, сказала по-русски: «Теперь все пойдет лучше — последнюю немецкую кровь выпустила!»

Безбородко был автором тысяч проектов законов и деловых писем Екатерины II. Без него не было бы обширного законодательства великой императрицы. Екатерина, высоко ценя дарования Безбородко, рано начала двигать его по служебной лестнице, назначила членом Государственного совета. Постепенно от внутренних дел Безбородко перешел к внешнеполитическим и достиг здесь больших успехов. Он фактически руководил Коллегией иностранных дел и по совместительству почтовым ведомством. Безбородко провел реформу почтовой службы, организовал заново систему почтовых станций. По его идее от Почтамтской улицы в Петербурге во все концы страны зашагали верстовые столбы. Первый из них с цифрой «О» стоит до сих пор прямо в зале построенного им Главного почтамта.

Безбородко проявил себя не просто как опытный и осторожный дипломат, но и как конструктор внешнеполитических концепций России на Юге. Это стало особенно заметно, когда был уволен в отставку и потом умер Н. И. Панин, и Безбородко стал ведать важнейшими вопросами внешней политики. Он руководил деятельностью русских послов, обеспечил средствами дипломатии довольно опасную для империи акцию присоединения к России Крыма, а также разделы Польши. Подлинным виртуозом Безбородко был за столом переговоров. Победить его в тонкой игре ума не мог никто — так великолепно разбирался он в национальной и персональной психологии партнеров, так ловко умел убеждать противников. После смерти Г. А. Потемкина он заключил с турками выгодный для России Ясский мир 1791 года. В переговорах с турецкими визави он ловко сыграл свою партию, сочетая льстивую восточную мягкость с грубыми угрозами победителя возобновить войну, чего турки больше всего боялись.

В итоге выгоднейший мирный договор был подписан, а Безбородко получил высший орден Андрея Первозванного, деньги и пять тысяч душ своих крепостных земляков с Украины. А еще он удостоился почетного права носить масличную веточку на шляпе как символ заключенного мира. Есть много свидетельств дипломатической незаурядности нашего героя. Как-то раз граф Комаровский, отправляясь в Вену, решил посоветоваться с ним, какие подарки привезти сановникам венского императорского двора. Безбородко начал, вспоминал Комаровский, «рассказывать мне, как будто читая в книге, родословную всех вельмож венских, кто из них чем прославился», потом написал список подарков — кому что лучше всего преподнести. Посол Разумовский в Вене, посмотрев этот список, воскликнул: «Граф Безбородко совершенный гений, он лучше это знает, никогда не выезжавши из России, нежели я, который с лишком пятнадцать лет живу здесь».

В основе феноменальных служебных успехов Безбородко сокрыта тайна, и не одна. Несомненно, первая из тайн — от Бога. На лысом его челе лежал золотой отблеск гениальности. Его аналитические способности, его изощренный ум были даны ему свыше. Таких людей вообще крайне мало, а у власти — тем более. Француз граф Сегюр писал: «В теле толстом Безбородко скрывал ум тончайший». H. М. Карамзин авторитетно подтверждал: «Он был хороший министр, если не великий… Вижу в нем ум государственный, ревность, знание России». Во многом благодаря своему Божественному дару этот хохол сумел пробиться на самый верх, чтобы потом вальяжно «подсесть» к подножью Екатерины II на знаменитом памятнике в Екатерининском сквере у Невского проспекта.