Николай Шпанов - Поджигатели. Но пасаран
Сначала Матраи не придал значения тому, что произошло на участке тельмановцев. Он спокойно слушал доклад Зинна. Но еще прежде, чем Зинн договорил, со стороны переднего края донесся многоголосый крик "ура" и тотчас ответившие ему лихорадочные очереди многочисленных пулеметов. Так встречают неожиданную атаку.
Не дослушав Зинна, Матраи бросился в ход сообщения, ведущий к командному пункту.
Энкель был уже там. Одною рукой он неторопливо поворачивал стереотрубу, другою прижимал к уху телефонную трубку. Из спокойных отрывистых реплик начальника штаба, подаваемых в аппарат, Матраи понял, что началась атака его бригады. Она началась почти на целый час раньше, чем следовало, из-за того, что над лесом взвились три цветные ракеты. Они были пущены именно в той комбинации, которая должна была служить сигналом к атаке бригады Матраи. Кто их пустил?.. Не рука ли врага подняла его бригаду, чтобы нарушить весь план республиканского командования?..
Впрочем, сейчас было не до рассуждений: интернационалисты уже оставили окопы, их фигуры то мелькали в стремительной перебежке, то, приникая к земле, исчезали в пыли, поднятой ногами бойцов и разрывами снарядов. Первой мыслью Матраи было: "Остановить людей". Но он тут же понял, что сделать это уже невозможно. Не поддержать теперь порыв атакующих значило понести напрасные потери и рисковать всей операцией.
Схватив телефонную трубку, Матраи вызвал штаб анархистов.
- Карутти! - В голосе Матраи появилась необычная хрипота.
Если анархисты не двинутся сейчас же, правый фланг Матраи окажется открытым.
- Карутти, от тебя зависит...
Еще немного, и трубка, казалось, будет раздавлена в руках Матраи: анархисты еще не были готовы.
- Карутти!..
Карутти обещал сделать, что можно, хотя...
Матраи бросил трубку. Видная в перископ цепь атакующих исчезала за холмом, прикрывавшим позицию мятежников. Матраи знал: за этим холмом проволока противника. По плану ее должны были прорвать республиканские танки, а никаких танков не было - пехота шла одна... Если люди залягут под проволокой...
Матраи соединился с начальником артиллерии.
С того конца провода ответил сердитый голос:
- Интенсивный огонь?.. Из двадцати-то орудий? При комплекте в двадцать снарядов на орудие?!
Матраи оттолкнул руку Руиса, тянувшего его назад. Энкель что-то кричал, но генерала уже не было в окопе. Он стоял за бруствером, прижавшись боком к остаткам большого платана, и смотрел вперед, туда, где перебегали его бойцы...
Чем поддерживать атаку, если артиллерия не может? Ведь на севере все еще не слышно стрельбы. Значит, Карутти так и не поднял своих анархистов... Нельзя, нельзя дать захлебнуться атаке!
Матраи быстро оглянулся, чтобы позвать адъютанта, но увидел Руиса рядом с собою: адъютант не сводил с него восхищенных глаз.
Генерал с разбегу одним прыжком перемахнул через свой наблюдательный пункт.
- Генерал!
- Лошадь!.. Скорей!
Сделав усилие, Руис опередил генерала. Под холмом, в полуразрушенном подвале, стояли верховые лошади штаба. Матраи всегда держал их наготове. В условиях действий в лесу он считал их надежней автомобиля.
Напрягая все силы, чтобы добежать до подвала раньше генерала, Руис уже представлял себе бешеную скачку под огнем противника вдогонку за цепями атакующей бригады. Но генерал поскакал совсем в другом направлении - вдоль западной опушки Каса дель Кампо, к ипподрому. Единственной мыслью Руиса было теперь: не отстать! Это было не легко, имея перед собою такого наездника, как Матраи. Генерал не давал себе труда объезжать препятствия: на полном карьере он заставлял коня перепрыгивать через остатки стен, через нагромождения кирпича и балок, через поваленные деревья. Руис с восхищением увидел, как конь переносит Матраи через поваленный ствол, зацепившийся комлем за высокий, почти в рост человека, пень. Руису хотелось зажмуриться: барьер был слишком высок! Он видел, как ощипанные пулями ветви ударили по брюху лошади генерала, и даже услышал хлещущий звук этого удара...
В следующий миг ровный, звонкий поскок генеральского коня музыкой отдался в ушах адъютанта. Этот звук и прыжок генерала были последними, что слышал и видел поэт Хименес Руис. Конь адъютанта, словно обезумевший от ревности к бешеной скачке несущегося впереди коня Матраи, тоже взвился над поваленным стволом. Ничего другого он уже сделать и не мог. Разве только разбиться об него грудью. Руис даже не расслышал легкого, едва уловимого, но такого характерного стука копыт своего коня, задевших за барьер.
Мгновение - и конь лежал со сломанным позвоночником, придавив своим телом ногу Руиса.
Увидев накрытые ветвями танки, Матраи соскочил с коня.
Танки! Эти неподвижные стальные громадины представились Матраи олицетворением спокойной уверенности, которая выведет его разноплеменную бригаду на путь победы. Машины стояли перед ним, как могучая, действенная сила его партии - великого организатора побед борцов за свободу. Партия! И тут, в тягчайших условиях она сумела протянуть ему свою руку, всегда такую твердую, всегда такую родную!
В танках - молодые экипажи. Их боевой путь еще очень короток, но они уже успели закоптиться в сражениях за республику. Пусть их всего четыре, этих танков, но это именно то, что сейчас нужно Матраи!
Матраи готов был броситься на шею выбежавшему навстречу ему командиру.
Через несколько минут командирская машина уже чихала и стреляла застывшим мотором. Когда она двинулась, командир головного танка не сразу заметил, что за башнею, на броне, ухватившись за край люка, стоит на коленях Матраи. Генерал едва успевал нагибаться, чтобы его не сбило сучьями ломаемых деревьев. Командир хотел придержать машину, чтобы спустить генерала на землю, но тот крикнул что было сил:
- Вы меня едва не забыли!
И повел на него такими налитыми кровью глазами, что командир только крепко выругался и втащил генерала в башню. Там было слишком тесно для двоих - люк поневоле остался полуоткрытым.
Генерал с трудом вытащил карту и молча нацелился пальцем в слово "Умера". Толчки машины, переваливающейся через пни, ныряющей в канавы и воронки, не сразу позволили попасть в это слово. Командир кивнул головой и сильным нажимом на плечо заставил Матраи скрыться в люке.
Все четыре машины с ходу прорвали проволоку и две линии окопов противника и, выскочив из лесу, понеслись к деревне Умера, где были сосредоточены резервы левого крыла мятежников. Пользуясь тем, что командир занят управлением, Матраи высунулся из башни и увидел, что атакующая пехота его бригады осталась уже позади.
- Тише!.. Не отрывайтесь! - кричал он в ухо танкисту, но тот не слышал, и машины продолжали нестись по открытому полю. Впереди, сбоку, сзади взвивались черные фонтаны земли: мятежники пытались отрезать танкам путь к деревне и назад, к своим. Генерал понял, что нельзя ни замедлить ход машин, ни развернуться. Оставалось одно - вперед, только вперед.
Франкистские снаряды беспорядочно ложились по сторонам.
Танки ворвались на улицу Умеры. Матраи видел, как изо всех домов выбегали солдаты и строились вдоль улицы. Тут были "регулярес", легионеры и много марокканцев.
Танки докатились до маленькой площади, где легионеры торопливо строились в ряды. Было видно, как широко разевают рты офицеры, выкрикивая команды. Слов не было слышно: моторы ревели, лязгали гусеницы, все грохотало.
От колонны легионеров отделился офицер и побежал навстречу танкам. Танк замедлил ход. Офицер сорвал шлем и закричал, покраснев от натуги:
- Виска итальяно!
Его крик восторженно подхватила вся площадь.
Командир танка нагнулся в люк:
- Вперед!.. Огонь!..
Брызнули огнем стволы танковых пулеметов. Охнула пушка.
Танк грохотал. В стене двухэтажного дома напротив мгновенно образовалась дыра, медленно затянувшаяся белым облачком известки. Снаряды рвались, заставляя разбегаться выстроившихся легионеров.
Танк обогнул площадь, давя гусеницами прижимавшихся к стенам солдат. Слышен был скрежет стали по камню. Обойдя площадь, танк двинулся дальше по улице. В конце ее его встретил организованный огонь франкистов. Они успели попрятаться в дома. Изо всех окон сверкали выстрелы. Матраи отчетливо слышал, как стучат по броне пули.
Впереди появились марокканцы. Они пытались втащить пушку в ворота дома. Пушка застряла. Танк прибавил ходу, правою гусеницей наехал на марокканцев, на пушку - и двинулся дальше.
Окраина деревни. Танк остановился. Матраи попытался в перископ рассмотреть, что делается между Каса дель Кампо и Умерой. Было похоже, что атака остановилась. Пехотных цепей не было видно, но разрывы франкистских снарядов ложились полукругом, огибая Умеру. Такою же размашистой дугой вспухали в воздухе пушистые дымки шрапнелей. Матраи склонился к уху танкиста: нужно окончательно парализовать резервы в Умере, чтобы не дать им контратаковать бригаду; нужно вернуться к бригаде и заставить подняться залегшие цепи. Бригада должна итти вперед, только вперед!
