Петр Рябов - История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II
Если в 1860-ых– 1870-ых годах инициатива принадлежала либеральной части бюрократии, то при Александре III бюрократия обратилась к беспощадной глухой реакции, а либерализм ушёл в земства. Единственной формой общественных демонстраций в эту эпоху полицейских гонений стали… непрерывные похороны выдающихся писателей: в 1881 году – Ф.М. Достоевского, в 1883 году – И.С. Тургенева, в 1886 году – А.Н. Островского, в 1888 году – В.М. Гаршина, в 1889 году – М.Е. Салтыкова-Щедрина и Н.Г. Чернышевского, в 1891 году – И.А. Гончарова, в 1892 году – А.А. Фета. По словам современного историка Н.А. Троицкого, «вся мыслящая Россия жила тогда, как при затянувшихся похоронах».
Тем не менее, уйдя в подполье и эмиграцию, общественное движение не прекратилось. В 1885 году всю страну потрясла огромная рабочая стачка на фабрике Морозова в Орехово-Зуево. В ней участвовало восемь тысяч рабочих; приговор суда присяжных оправдал всех 33 руководителей стачки. Широко распространился в условиях упадка общественного движения пришедший с Запада модный марксизм. Земские либералы мечтали о политической свободе, народники обновляли свои теоретические концепции, национальные окраины клокотали. В 1887 году произошло «второе первое марта» – неудачная попытка покушения на Александра III группы отважных студентов, продолжающих революционно-народническую традицию «Народной Воли». В числе пяти повешенных по этому делу людей был и Александр Ильич Ульянов.
В условиях общественной апатии многие интеллигенты обратились к марксизму, видя в нём, прежде всего, мысль о необходимости развития России по западному, индустриально-буржуазному пути, апологию экономического детерминизма и призыв к уничтожению «отсталой» крестьянской общины. Так «западничество» 1830-ых – 1840-ых годов выродилось в апологию капитализма (позабыв о гуманности и вольнодумстве), подобно тому, как славянофильство 1830-ых – 1840-ых годов (позабыв об общине и освобождении народной жизни из-под ига бюрократии) выродилось к концу века в официальный имперский шовинизм, а многие народники малодушно пришли к «теории малых дел» (надо не изменять общество в целом, а лишь создавать библиотеки, школы, больницы и кооперацию для крестьян).
Все же в России продолжали кое-где действовать революционные кружки, существовала революционная эмиграция на Западе. Была предпринята отчаянная попытка создать «Партию народного права» – широкую организацию, объединившую в себе всех противников режима (от либералов до революционеров), однако эта организация почти в момент своего возникновения была разгромлена полицией. В эти годы реакции и в марксизме, и в народничестве образовались умеренные, «легальные» и революционные, радикальные течения. Первое было представлено в марксизме такими известными мыслителями и публицистами, как М.И. Туган-Барановский и П.Б. Струве, а в народничестве – выдающимся социологом и литературным критиком Н.К. Михайловским.
Второе представляли революционные народнические группы и марксистская группа «Освобождение Труда», основанная в 1883 году за границей Г.В. Плехановым и начавшая пропаганду идей революционного марксизма и идейную борьбу против народников. Полиция сурово преследовала любых либералов и, тем паче, народников, усматривая в них главную опасность, а к марксистам-«экономистам» относилась более лояльно, не видя в них серьёзной угрозы режиму. Именно в эти страшные годы (как часто бывает в годы реакции, как было и в 1830—1840-ые годы) шел поиск стратегии на будущее, осмысление и анализ ситуации в России и мире, закладывались мировоззренческие основы новых движений и партий: либеральных, марксистских и народнических.
Б. Сословная политика Александра III и крестьянская контрреформа
К концу ХIХ века (1897 г.) в России (не считая Польши и Финляндии) жили 126 миллионов человек. (Россия занимала первое место в Европе по рождаемости и смертности населения). Из них: 1,5 миллионов дворян (1 %), 600 тысяч представителей духовенства (0,5 %), 600 тысяч купцов (0,5 %), 600 тысяч чиновников (0,5 %), 13,5 миллионов мещан и горожан (11 %), 2,5 миллиона рабочих (2 %), 3 миллиона казаков (2 %), 97 миллионов крестьян (77 %). В армии 50 % офицеров и 90 % генералов были дворянами, среди чиновников 70 % были дворянами. Фактически, вся власть в стране находилась в руках дворянства и чиновничества – прежде всего на эти 1–2 процента населения опирался и ориентировался в своей политике император.
Важнейшим направлением внутренней политики Александра III было восстановление подорванного реформами 1860-ых – 1870-ых годов сословного строя и укрепление позиций дворянства (которое в значительной мере разорялось и деградировало). Центральной идеей императора было восстановление экономического и политического преобладания дворянства и фактическое возвращение к временам крепостного права (пусть и в неявном виде). В манифесте Александра III, изданном в 1885 году, было выражено пожелание, чтобы «дворяне российские сохраняли первенствующее место в предводительстве ратном, в делах местного управления и суда, в распространении примером своих правил веры и верности и духовных начал народного образования». «Русскость» понималась царём, прежде всего, как сословность, иерархичность, власть государя и дворянства над народом. По словам видного дворянского деятеля контрреформ А.Д. Пазухина: «утрачивая все сословно-бытовые особенности, русский человек утрачивает все национальные черты». Необходимо было «восстановить порушенное» в ходе реформ Александра II господство дворян в России.
Александр III всеми силами стремился сплотить и возвысить дворянство как привилегированную корпорацию – опору трона, хозяйку в деревне, ведущую полицейскую, военную, судебную, административную силу, помыкающую общиной, владеющую землей и абсолютно доминирующую в земствах. В своей статье «Современное состояние России и сословный вопрос» А.Д. Пазухин прямо обличал «бессословное общество, недавно получившее название интеллигенции», в которое «входит всё то, что находится вне сословного быта…» Интеллигенция, полагал он, своекорыстно стремится к потрясению основ. Потому надо вернуться к сословному устройству общества.
Выступая перед сельскими волостными старшинами на своей коронации 21 мая 1883 года, Александр III призвал крестьян: «Следуйте советам и руководству ваших предводителей дворянства и не верьте вздорным слухам и толкам о переделах земли, даровых прирезках и тому подобном». (То есть подразумевалось, что предводитель дворянства есть глава всякой власти в уезде). Через усиление дворянства и чиновничества должна была наконец воплотиться петровская и николаевская утопия тотальной государственной опеки над крестьянством и осуществиться возвращение к патриархальному строю в деревне и стране – главная цель контрреформ.
Первой важной мерой в этом направлении явилось создание государством 21 апреля 1885 года Дворянского банка, который должен был поддерживать ссудами на чрезвычайно льготных условиях дворянское землевладение (ссуды давались под залог дворянских земель). Таким образом государство фактически, одной рукой изымая колоссальные средства у крестьян (через подати, налоговый пресс и выкупные платежи), другой рукой почти безвозмездно субсидировало дворян. Однако те большей частью проедали, пропивали и проигрывали полученные деньги, пуская их на ветер и не возвращая назад. (Дворянство слабо приспосабливалось к новым, капиталистическим условиям хозяйствования). Огромные средства, выкачиваемые самодержавным государством из крестьян и передаваемые дворянству, мало пошли ему впрок. Размеры операций Дворянского банка в восемь (!) раз превосходили размеры операций созданного в те же годы Крестьянского банка, дающего крестьянам ссуды на куда менее выгодных условиях.
Главной же мерой крестьянской контрреформы («симметричной» освобождению крестьян в 1861 году, но только с «обратным вектором»), восстанавливающей власть помещиков над крестьянами, явилось изданное 12 июля 1889 года «Положение о земских участковых начальниках». По нему в сорока губерниях России создавалось 2200 участков (по 4–5 на уезд) во главе с «земскими начальниками», назначенными министром внутренних дел по согласованию с губернаторами и местными предводителями дворянства из числа потомственных помещиков-дворян. Земский начальник соединял в своем лице административную, полицейскую и судебную власти (принимая, в частности, полномочия упраздненных мировых судей). Его полномочия были огромны и почти безграничны: он мог отменять любые постановления крестьянских сходов (сельских и волостных), отстранять от должности выбранных крестьянских старост, арестовывать, пороть и штрафовать крестьян, назначать членов волостных судов (ранее избираемых крестьянами). Эта мера обосновывалась заботой о дворянстве и крестьянстве и возвращением к государственному «попечению» над вторым посредством первого.
