Русы во времена великих потрясений - Михаил Леонидович Серяков
Таким образом, рассмотрение всех известных источников (византийских, старославянских и старогрузинских) позволяет сделать вывод о том, что вероятными участниками осады Константинополя в 626 г. были восточные славяне (русы) из Среднего Приднепровья, которые пришли под Царьград морским путем на ладьях-однодеревках. Это был один из первых походов Руси на Константинополь»[452].
В дополнение к этому следует отметить, что очевидцы этого сражения говорят о множестве моноксил-однодревок: «На море были снаряжены славянские моноксилы… (Хагану) удалось превратить в сушу весь залив (Золотой) Рог, (заполнив) его моноксилами, везущими разноплеменные народы…» Когда же византийцы разгромили славянский флот, «весь этот залив заполнился мертвыми телами и пустыми моноксилами… Всего этого было так много, что по заливу можно было (ходить), словно посуху»[453]. Даже если сделать скидку на неизбежное преувеличение численности врагов, все равно следует признать, что славянский флот был весьма значителен и вряд ли мог быть оснащен одним племенем. Однако для снаряжения подобного флота была необходима какая-то форма организации. И эта организация должна была окрепнуть после неудачного для славян сражения. Как уже отмечалось, источники сообщают, что разгневанный аварский каган велел перебить оставшихся в живых славянских моряков, после чего остальные славяне ушли, вынудив предводителя кочевников снять осаду с Константинополя. Георгий Писида, еще один очевидец осады, в одной из своих поэм приводит следующее любопытное свидетельство о последовавших за ней событиях:
Парфяне сжигают персов, скиф же
убивает славянина, а тот убивает его.
Они залиты кровью от взаимных убийств,
и их великое возмущение выливается в битву[454].
Поскольку скифами Писида называл аваров, то в данном фрагменте исследователи не без основания видят указание на славяно-аварский конфликт, в результате чего каган начал стремительно терять власть над зависимыми от него перед походом племенами. Поскольку в эту войну неизбежно оказались втянуты русы Среднего Поднепровья, логично предположить, что имевшаяся у них организация, позволившая снарядить достаточно большой флот, должна была только окрепнуть в ходе начавшегося конфликта с Аварским каганатом. Франкская «Хроника Фредегара» относит восстание западных славян против власти аваров к сороковому году царствования Хлотаря, то есть к 623 – 624 гг. Результатом этого восстания стало создания «державы Само» – первого крупного славянского государства, известного западным хронистам. Поскольку борьба завершилась победой славян, а Само, по свидетельству того же источника, благополучно царствовал тридцать пять лет, очевидно, что аварам не удалось разгромить восставших. Положение аваров еще больше осложнилось в 630 г., когда после смерти кагана в их среде вспыхнула междоусобная война.
Глава 8. Северная часть русов после Великого переселения народов
Хоть Прибалтийская Русь и сумела выстоять в буре той эпохи, однако ее дальнейшие упоминания Саксоном Грамматиком наводят на мысль о идущих в ней изменениях. Следующий раз он пишет о ней в связи с подвигами Старкатера – своего рода скандинавского Геракла, которому Один даровал три жизни[455]. Как и положено легендарному странствующему герою, он всюду одерживает победы. Покорив многие земли, Старкатер вместе со своим другом Бемоном «в стремлении к верховной власти вторглись также на Русь (Rusciam)»[456]. Местные жители, мало полагаясь на свои стены и оружие, насыпали на землю острые гвозди, надеясь поранить ступни нападавших, боясь сопротивляться им в открытой борьбе. Однако даны разгадали хитрость и посрамили рутенов. Они прикрепили деревянные подошвы к своим ступням и зашагали по шипам. «3атем, проникнув в непроходимые гористые места и густые леса, они изгнали предводителя рутенов Флокка из его лесного убежища, в котором он скрывался. Они завладели там столь богатой добычей, что не было никого, кто ушел бы не нагрузив флот золотом и серебром»[457]. Хоть друзья и захватили на Руси богатую добычу, однако о том, чтобы они установили там свою власть, к чему первоначально, если верить хроники, стремились, Саксон Грамматик ничего не сообщает. Во время своего другого похода на восток Старкатер победил отважного прославленного воина по имени Висин. Последний поселился на находящейся на Руси (Rusciam) скале и терроризировал все окрестные земли. Обладая колдовской способностью затуплять оружие противника своим взглядом, Висин, не страшась ран, похищал жен у знатных мужей и совершал над ними насилие. Слух о его злодействах дошел до Старкатера, и тот отправился на Русь (Rusciam), чтобы уничтожить преступника. Закрыв лезвие своего меча тонкой кожей, чтобы на него не мог упасть взгляд колдуна, датский герой бросил вызов Висину и убил его[458]. Понятно, что точно датировать время жизни эпического героя подчас бывает непросто, тем более что согласно скандинавской же традиции Один даровал Старкатеру целых три жизни. Тем не менее можно отнести время его жизни к эпохе Великого переселения народов. Во-первых, сам Саксон Грамматик говорит о службе Старкатера королю Фротону III, а также о том, что часть своих подвигов герой совершил уже при правлении сына победителя гуннов Фридлава. Во-вторых, уже во «Второй песне о Хельги», входящей в Старшую Эдду, упоминается о гибели Старкада, сына конунга Гранмара[459]. Специалисты относят время жизни Хельги, которому посвящена данная песнь, к V в. н. э.[460] Обратившись к археологии, мы видим, что в эпоху Великого переселения народов скандинавское оружие и предметы одежды фиксируются на территории Эстонии в двух местах: в районе Киримяэ-Лихула и к востоку от современного Таллина. Исходя из этого, исследователи полагают, что одна милитаризованная группа, с отчетливыми следами скандинавских и балтских импульсов в материальной культуре, какое-то время контролировала Моонзундский пролив, а близ Таллинской бухты находилась скандинавская колония второй половины V – первой половины VI в.[461] Как видим, и в этом случае сведения «Деяний данов» соответствуют данным археологии.
Однако Саксон Грамматик честно отмечает, что не только даны совершали далекие заморские походы на Русь, но и сами страдали от ответных набегов русов. В следующей книге «Деяний данов» он сообщает: «В это время Рот, рутенский морской разбойник (Rotho, Ruthenorum pirate), почти опустошил нашу страну своим грабежом и жестокостью»[462]. Естественно, что те же самые действия, какие со стороны датских конунгов и героев были для создателей саг доблестью и геройством, со стороны русских были для них жестокостью и грабежом. Интересно отметить, что имя Рот перекликается с названием крепости Роталы, упоминаемой в первом фрагменте хроники. Это имя морского разбойника отсылает нас к славянскому названию вселенского закона, а также встречается у западных славян в форме Роташ[463]. Кроме того,
